В рамках фестиваля ArtDocFest в кинотеатре гостиницы "Англетер" в Санкт-Петербурге прошел показ документальной картины Сергея Лозницы "Событие" об авгуcтовском путче 1991 года

К удивлению организаторов, на просмотр не пришли непосредственные герои и участники событий - бывшие депутаты Ленсовета, на защиту которого 24 года назад поднялись десятки тысяч ленинградцев. Зато в зале присутствовали молодые петербуржцы, которые знают о событиях лишь по рассказам родителей и учителей.

Настоящее Время поговорил со зрителями, и узнал, что сегодня в России дни путча чаще всего интерпретируются в соответствии с идеологическими установками времени. Школьные учителя, как и президент России Владимир Путин, сегодня считают провал ГКЧП предтечей "трагедии 20-го века" – развала СССР.

17-летняя Даша Сидорова учится в обычной питерской школе. По нашей просьбе она посмотрела картину и затем вместе с нами прошлась по тем местам Петербурга, которые узнаются с первых ленинградских кадров Лозницы.

Этим интервью, сопровождаемым кадрами из фильма "Событие", Настоящее Время заканчивает цикл Андрея Королева о событиях 90-х годов с участием знаменитых людей Ленинграда и Петербурга – очевидцев тех странных и страстных лет.

***

"Сейчас история пострадала больше всего, – уверена Даша Сидорова, интервью с которой мы начали у Мариинского дворца. – Много пропаганды. И даже в учебниках излагаются не просто факты, а уже сформированное мнение внушают нам. Наши учителя считают: плохо, что распался СССР, что в те времена было лучше жить".

НВ: Ваши преподаватели - почти ровесники вашим родителям. Ваши родители тоже утверждают, что в советские времена было лучше? Что говорит, например, мама по этому поводу? Вы же задаете ей эти вопросы.

ДС: Мама считает, что Ельцин, конечно, много ошибок совершал, но было много хорошего. Он был демократом… настоящим. Журналистов не убивали так легко. Когда Листьев умер…

НВ: Листьев не умер – его убили в подъезде дома…

ДС: Когда его убили, Ельцин вправду горевал искренне. Не то что сейчас, когда убили Бориса Ефимовича [Немцова]. На лице Путина не было скорби.

НВ: Как вы думаете, насколько серьезной была попытка ГКЧП? Не казалось ли вам при просмотре фильма, что все это – какая-то декорация?

ДС: Я думаю, что люди верили и хотели демократического пути развития своей страны.

НВ: Люди-то хотели, а я имею в виду тех, кто затеял это ГКЧП…

ДС: Но стреляли ведь в людей, убийства были…

НВ: Вы знаете, что сейчас есть мнение, будто ничего там страшного не было. Ну, вышли, ну, немного покричали, немного постояли, построили чуть-чуть баррикады. В общем, была тусовка, как сейчас модно выражаться в молодежной среде.

ДС: Я думаю, если бы люди не были такими активными, не было бы этих баррикад, и гэкачеписты могли легко захватить власть. Все-таки нужно было что-то делать.

НВ: Может быть, все это чья-то режиссерская работа? Как сейчас любят говорить, происки Госдепа какого-нибудь, за "печеньки" люди вышли?

ДС: Нет. Я считаю, что люди искренне выходили, безвозмездно. Не то что сейчас…

НВ: Что значит не то что сейчас? А кто сейчас выходит "возмездно"?

ДС: На всяких акциях "Единой России" им платят.

НВ: А на демократические акции выходят люди бесплатно?

ДС: Я думаю, да. Они искренне хотят что-то поменять. Ведь Путин поклялся на Конституции, а потом сам же ее и нарушил.

НВ: Вы сейчас очень опасные вещи говорите. Не боитесь ответственности?

ДС: Да, я знаю. И не боюсь.

НВ: Ваши одноклассники разделяют вашу точку зрения? Вы вообще спорите с ними по этому поводу?

ДС: Из всей школы я могу вспомнить только трех человек, которые разделяют мою позицию. Остальным с детства прививают, что Путин хороший, что было хуже, что он поднимает страну с колен.

НВ: Вы слышали, что уже поднял?

ДС: Ну, возможно. По крайней мере, я этого не заметила (смеется). После присоединения Крыма… аннексии у нас долго время висел плакат, на котором была написано: "Путин – слава России". Когда один мальчик его выкрал, разорвал и выбросил, его хотели выгнать из школы. Поэтому у нас высказываться небезопасно. В школе мнение навязывают, не дают человеку самому сформировать свое мнение.

НВ: Вы протестовать против такого учительского волюнтаризма не можете?

ДС: Явно, конечно, не могу. Могут выгнать из школы, и не просто выгнать, а рассказать в других школах, чтобы там не брали. Могут лишить диплома хорошего.

НВ: В фильме Сергея Лозницы мы видим, как Владимир Путин сопровождает Анатолия Собчака. Вот здесь – на Дворцовой площади, у Мариинского дворца, у здания бывшего Ленсовета, повсюду Путин – как тень Собчака. Что же в этом такого? Вроде бы, Владимир Владимирович тоже активно участвовал в тех событиях.

ДС: Скорее, он не поддерживал Собчака, а хотел быть поближе к власти. Он искренне не верил в демократию и, может быть, в душе поддерживал ГКЧП.

НВ: Из чего вы делаете такой вывод?

ДС: Из нынешних событий, когда он уничтожил все, что Ельцин так сложно создавал несколько лет. Уничтожил демократию, легитимные выборы, уничтожил свободу слова. Даже покушается на Конституцию.

НВ: Я уверен, что вам сейчас возразит масса народу: мы с вами стоим посреди Петербурга, на Дворцовой площади, в самом сердце города. Совершенно спокойно, ни от кого не прячась, говорим о разрушении демократии…

ДС: (смеется) Да, но какие последствия после этого будут… За себя я не боюсь, просто говорю, как факт, что могут быть последствия. У моего друга много "административок", уже разговаривают с семьями некоторых людей. Это все просто так не проходит.

Нет, я не боюсь… совершенно. Чуть-чуть есть, конечно, по понятным причинам. Но я считаю, что нужно что-то делать, а не просто опускать руки и, как многие люди, говорить, будто у нас такая страна, в ней ничего не изменишь. Они просто не пытались ничего изменить.

НВ: Вы всерьез думаете, что страна возвращается к страшному режиму, когда КГБ было над всем?

ДС: Да, есть такие предположения, что так будет.

Настоящее Время