В самом начале 90-х годов к власти в Ленинграде пришел профессор Ленинградского университета Анатолий Собчак. В это же время в его окружении появляется бывший разведчик Владимир Путин. Некоторое время спустя по Питеру расползлись слухи, будто курировавший вопросы внешнеэкономических связей Путин внедрен в Смольный руководством КГБ.

Историк, руководитель отделения центра "Мемориал" в Санкт-Петербурге Александр Марголис несколько лет был советником Анатолия Собчака по культуре. Он хорошо помнит, как будущий президент России двигался по иерархической лестнице, и поделился воспоминаниями с Настоящим Временем.

Владимир Владимирович расправил крылья

Анатолий Александрович Собчак был классическим университетским профессором. Никогда до конца 80-х годов он не занимался политикой и, как я могу судить, всерьез ею не интересовался.

Но он в это включился, в политическую жизнь. И, обладая несомненным талантом публичного деятеля, добился успеха: оказался на I съезде народных депутатов. А там, будучи в окружении довольно ярких, сильных единомышленников, в том числе и с определенным политическим опытом, он очень быстро созревал. И буквально за два-три года добился репутации человека, которого демократический Ленсовет в начале 90-го года практически единогласно избрал председателем.

Собственно, власть Собчака в городе начинается с этого момента – весна 90-го года.

И когда я пришел (тогда это был еще не Смольный, а Мариинский дворец) туда, я встретил, в частности, Владимира Путина. Который в ту пору был в такой же должности, как и я: я – советник по культуре, он – советник по международным связям.

У меня не сложилось ни малейшего впечатления – ни тогда, осенью 90-го года, ни в конце 91-го, когда уже картина была иной (Собчак уже мэр, уже Смольный, уже путч позади), что Путин был внедрен "большим домом" [здание КГБ на Литейном, 4 – НВ] или Лубянкой в окружение Собчака, чтобы его курировать.

Мне кажется, что они уже задним числом сообразили, что их человек –фактически второй человек в городе, и надо как-то этим ресурсом попользоваться. А в тот момент этого не было.

Действительно, Путин – и он этого почти не скрывал – был крайне разочарован своей судьбой разведчика в ГДР, которого кинули, бросили. И, встретив в коридоре университета своего бывшего ученика, Собчак его узнал, спросил, чем он занимается. Тот сказал: "Да вот"…

Собчак отреагировал: "Брось, приходи ко мне, мне нужны люди, надо работать, а не дурью маяться, как у вас тут".

Собчак не задумывался в тот момент, кто такой Путин, и кем он в дальнейшем станет. Тем более у него таких мыслей не могло быть, так как и Путин особо на этот счет не задумывался. Ну, предлагают интересную работу, – это всяко лучше, чем тухнуть в коридорах университета. А вот уже потом, когда ситуация начала кристаллизоваться, Владимир Владимирович расправил крылья.

У Анатолия Александровича [Собчака] было очень много талантов, они бросались в глаза. Но у него не было даже на волос таланта разбираться в людях. Он увлекался людьми, он создавал им условия для роста. В ближайшем окружении многие говорили: "А зачем он это делает, это же совершенно неправильный выбор?" И в значительной степени это его подводило.

Но сказать так – не сказать всей правды.

Одновременно с тем, что Собчак очень часто ошибался в подборе людей в команду, у него было чутье на безусловно одаренных людей. Если мы присмотримся к нынешнему правительству – дело не только в том, что Путин и Медведев [Дмитрий Медведев – председатель правительства РФ – НВ] были его советниками, помощниками в 1990-1991 гг.

А откуда Греф [Герман Греф – глава Сбербанка], откуда Кудрин [Алексей Кудрин - экс-министр финансов РФ]? И я могу загибать пальцы еще очень долго. Да, они все из команды Собчака.

Это как Ноев ковчег – всякой твари по паре. И если говорить о его исторической роли в новейшей истории России, то, наверное, ее в дальнейшем сформулируют так: из смольненской команды Собчака вышли лидеры России рубежа 20-21 веков. За редчайшим исключением, это окажется так. И этот феномен еще предстоит осмыслить.

Ему хотелось забыть, что он – офицер КГБ

КГБ в середине июня 1991 года в нашем городе было полностью деморализовано. Степень их деморализации в полной мере проявилась два месяца спустя – в августе 1991 года. Люди были растеряны, они совершенно не понимали, что делать и как делать. А то, что массы людей в предыдущем периоде жизни были с ними связаны, тогда, в 1991 году, не сыграло никакой роли. И то же самое я могу сказать про президента нашей страны в XXI веке.

Тогда, летом 1991 года, меньше всего ему хотелось думать о том, что он – офицер КГБ. Ему хотелось об этом забыть в августе 1991 года, как о страшном сне.

И только потом это все стало собираться, выстраиваться и приобретать некую историю. Вот сейчас им очень хочется, я не сомневаюсь, их нынешнее всевластие укоренить. Где-то там, в 80-х годах, мы заранее все делали, step by step продвигались к заветной цели и так далее. Но это не соответствует действительности. В данном случае рассматривайте это как свидетельство очевидца.

Бросается в глаза, что действительно командные высоты, спустя четверть века после революции 1991 года, – в руках офицеров, генералов КГБ. Начиная с президента и заканчивая значительной массой губернаторов.

Но как бы считается (во всяком случае, в Советском Союзе считалось точно), что люди из этой корпорации знают больше остальных, они знают правду. У них в руках такие инструменты, что добраться до истины им проще, чем кому бы то ни было. И они ею обладают.

В отличие от любой иной политической организации, партии, у них устойчивая, имеющая длительную традицию структура. Но беда заключается в том, что история нашей страны в 20 веке однозначно свидетельствует: всесилие спецслужб ничего хорошего стране не приносит.

Проект "Путин"

Сплошь и рядом сталкиваюсь с тем, что мы видим какой-то замысел какой-то сценарий, какую-то заранее продуманную схему событий там, где ничего подобного и близко нет. Стихийный процесс в чистом виде. В случае с Путиным, я вас уверяю, это нечаянная радость для тех, кто сейчас считает, что вот наконец орел приземлился.

Июнь 1996 года. Анатолий Александрович Собчак проиграл выборы своему заместителю. Предвыборный штаб возглавляет Владимир Владимирович Путин. В тот же день, когда итоги выборов стали ясны, Яковлев [Владимир Яковлев – губернатор Санкт-Петербурга с 1996 по 2003 гг] звонит Путину и говорит: "Володя, твое место остается за тобой".

Путин отвечает: "Володя, за кого ты меня принимаешь? Я полгода публично говорил, что ты мудак и никаким городом управлять не способен. Никто этого не забыл. И я прихожу к тебе заместителем? За кого ты меня держишь?"

Я не дословно воспроизвожу этот диалог, но он примерно таков. Кстати, Маневич [Владимир Маневич – глава КУГИ] остался, Кудрин остался, многие из команды проигравшего Собчака перешли к Яковлеву, хотя не скрывали своего к нему отношения. Просто считалось, что надо делом заниматься, нельзя город бросить. Я, кстати, такую позицию склонен уважать.

А вот Путин сказал: "Нет, у меня есть репутация, и я ею дорожу". И он остался без работы – в чистом виде без работы, господа. Этот кооператив "Озеро", который сейчас очень любят склонять, – это, как говорится, от нечего делать, чем-то надо заняться.

То, что Путин не отвернулся от Собчака и не согласился перебежать в другую команду в этом остром эпизоде, для Ельцина оказалось значимым плюсом вот этого конкретного полковника КГБ, о котором он вообще не думал всерьез и толком его не знал до 1996 года. Вот этот парень не сдает патрона.

И постепенно его уверенность в том, что этот малый из Питера – именно тот человек, который нужен, укреплялось, зрело. И, в конце концов, реализовалось в той немного театральной форме, которую еще никто не забыл.

Настоящее Время