Первое заседание новоизбранного парламента Южной Осетии привлекло к себе внимание не сразу. Поначалу общественное внимание ограничилось лишь информацией о принятых решениях – избрали председателя и трех вице-спикеров. Но позже вдруг обнаружилось, что репортаж местной телекомпании куда содержательнее сухих сводок по итогам мероприятия: выражения лиц и тональность выступлений указывали, что участники мероприятия явно не чувствуют себя победителями конкурса народного доверия.
Первую сессию открыла председатель ЦИК Эмилия Гагиева. В ее выступлении не было ничего вдохновляющего:
«Спасибо избирателям за то, что не остались в стороне, пришли к избирательным участкам и приняли участие в голосовании. Это является еще одним подтверждением стремления к формированию сильного процветающего правового государства. Особую благодарность хочу выразить международным наблюдателям из России, Турции, Абхазии, Венгрии и, конечно же, нашим коллегам из ЦИК России и Абхазии, которые нашли время и в очередной раз проявили высокую профессиональность и объективность. Спасибо всем членам участковых и окружных избирательных комиссий, органам исполнительной власти, от кого зависела слаженная работа по подготовке и проведению выборов парламента восьмого созыва. Мы надеемся, что новый парламент будет работать на благо всего народа Южной Осетии. Я уверена, что только с участием всех политических сил при активном взаимодействии с населением можно достичь процветания Южной Осетии».
Ни поздравлений с избранием, ни слова о легитимности выборов. От члена ЦИК, как правило, ждут не его взглядов на перспективу республики, но прежде всего заявления как от должностного лица, ответственного за организацию и проведение избирательного процесса, что выборы прошли без нарушений, способных повлиять на волеизъявление югоосетинских избирателей. Иными словами, от нее ждали подтверждения того, что в зале собрались делегированные народом парламентарии, а не товарищи, чье право находиться там сомнительно.
А выражение надежды, что парламент будет работать во благо народа Южной Осетии, – чем не пощечина присутствующим? Никакого «мы уверены» или «не вызывает сомнений», а «мы надеемся…». Дескать, несмотря ни на что, надежда умирает последней….
Эмилия Радиковна чеканила слова без тени торжественности. Не смотрела в зал, в те мгновения, когда она отрывалась от текста, ее безразличный взгляд блуждал по стенам поверх голов собравшихся. То, как она держалась, производило впечатление, будто председатель Избиркома считает для себя неуместным находиться в этом зале. Все-таки она не подписала итоговый протокол выборов, указав в своем особом мнении, что подсчет голосов подогнан под нужный результат.
Другие участники действа также не обнаруживали признаков приподнятого настроения. Вид у президента был мрачный. Выступал Алан Гаглоев на осетинском, несмотря на то, что в зале присутствовал посол России в Южной Осетии Мурат Кулахметов. Это тоже признак того, что слова оратора для внутреннего потребления, а не для широкой общественности.
Заявление Гаглоева, будто все участники избирательной кампании находились в равных условиях, явно не вызвало одобрения зала. В другой ситуации депутаты встретили бы слова аплодисментами, как очередной успех молодой демократии. Но не в этот раз.
Мурат Кулахметов также не выглядел участником торжественного мероприятия. Не обнаруживал признаков оптимизма даже депутат от Ленингорского района Заза Дрияев, показавший самый внушительный результат на мажоритарных выборах – за него проголосовало на двести избирателей больше, чем живет в районе.
Торжество явно подпортил демарш «Единой Осетии», не явившейся в парламент в знак протеста против нечестных выборов. Но не только это. Сессия, во всяком случае та ее часть, которую подмонтировало телевидение, как будто чувствовала ущербность происходящего. Как будто вдруг выяснилось, что корона пластмассовая, вместо придворных – ряженые, королевство ненастоящее. Что с этим делать, никто не понимает. От нелегитимности нет лекарства.
Как утверждают инсайдеры, перед сессией Алан Маргиев пытался уговорить Ацамаза Бибилова прийти на заседание парламента, но тот отказался. Причина понятна: принять участие в заседании после всех заявлений о нечестных выборах означало бы потерю лица.
«Единая Осетия», конечно, вернется в парламент, но сначала обойдет все судебные инстанции и заставит Генпрокуратуру высказать свое мнение по поводу установленных на выборах нарушений. Решения инстанций предсказуемы, об этом можно судить хотя бы по тому, как Верховный суд не допустил к выборам три партии, не имея ни одного внятного аргумента для отказа. Зато «единоосы» не оставят камня на камне от легитимности исполнительной и судебной власти, после чего вернутся в парламент примерно с такими словами: «Мы не считаем вас законно избранным законодательным собранием, но у нас есть обязательства перед избирателями, которые мы не можем игнорировать. Мы обязаны защищать их интересы».
Еще одно наблюдение местных спикеров – фальстарт технологии, которую Гаглоев применил на парламентских выборах вместо того, чтобы приберечь ее для куда более значимой президентской кампании. Он раньше времени зашел с козырей. Успех технологии во многом был связан с двумя моментами. Первый – никто не ожидал от Алана Эдуардовича такого размаха (одни исчезающие чернила чего стоят). Второй – «Ныхас» никто всерьез не воспринимал. Главные претенденты, «Народная партия» и «Единая Осетия», были сосредоточены друг на друге, в то время как на «партию порядочных людей» особого внимания не обращали.
На президентских выборах будет по-другому, подобных фокусов оппоненты больше не допустят. В этом главная ошибка победителей.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Мы не разглашаем имена авторов этой публикации из-за угрозы уголовного преследования по закону о нежелательных организациях в России
Форум