Сухумский городской суд продлил срок содержания под стражей бывшего помощника президента Абхазии Ахры Авидзба до 5 мая. Прокурор просил еще месяц, необходимый для завершения всех процедур и ознакомления сторон с материалами дела, а адвокат и ее подзащитный категорически возражали, называя требование о продлении срока незаконным и необоснованным.
Заседание Сухумского городского суда проходило в здании Службы государственной безопасности Республики Абхазия, где содержится под стражей Ахра Авидзба, бывший помощник президента Аслана Бжания и герой «ДНР», арестованный 6 марта.
Рассмотрение ходатайства следователя началось с оглашения постановления о продлении срока содержания под стражей обвиняемому Ахре Авидзба. Со слов прокурора Адгура Амичба, из материалов дела следует, что в неустановленное время в неустановленном месте Ахра Авидзба в составе группы лиц по предварительному сговору незаконно приобрели, носили, хранили и перевозили огнестрельное оружие и боеприпасы. 5 марта в ходе обыска в доме Ахры Авидзба было обнаружено и изъято два пулемета, две реактивные противотанковые гранты, семь автоматов, карабин, пять пистолетов и патроны разных калибров в количестве 3194 единицы.
6 марта против Ахрика Авидзба, Аслана Гуатижева, Талеха Гасанова, Станислава Культа и Андрея Локтионова возбудили уголовное дело. В этот же день Ахру Авидзба задержали, от дачи показаний он отказался, причастность свою к преступлению не признал.
Следствие требует продлить арест на месяц
7 марта Сухумский городской суд избрал меру пресечения для Авидзба в виде содержания под стражей сроком на один месяц.
Адгур Амичба объяснил, почему следствию не хватило времени и почему срок заключения под стражу Ахры Авидзба надо продлить еще на месяц:
«Срок, избранный в отношении Авидзба, истекает 5 апреля 2021 года. Однако, завершить расследование к настоящему времени не представляется возможным. На данном этапе следственному органу предстоит уведомить обвиняемых об окончании предварительного следствия и составить с их участием соответствующие протоколы, ознакомить с материалами уголовного дела всех обвиняемых и их защитников, на что потребуется более длительное время в виду большого объема уголовного дела. А также составить обвинительное заключение и вместе с материалами уголовного дела направить прокурору для утверждения. Кроме того, уголовное дело необходимо направить в суд не позднее 14-ти суток до истечения срока содержания обвиняемых под стражей. То есть, для выполнения указанных процессуальных действий необходим срок не менее одного месяца».
По мнению прокурора, оснований для изменения меры пресечения на более мягкую нет, потому что инкриминируемое преступление относится к категории «тяжких» и предполагает лишение свободы на срок от двух до шести лет. Обвинение считает, что Авидзба может скрыться от органов следствия и суда, он не сотрудничает со следствием и отказывается от дачи показаний. Находясь на свободе, может согласовать свою позицию с соучастниками преступления.
Зачем продлевать срок, если расследование завершено?
Против удовлетворения ходатайства следователя категорически возражала адвокат Ахры Авидзба Инга Габелаиа, так как считает его незаконным и необоснованным. Она напомнила о том, что Сухумский городской суд, принимая решение об избрании меры пресечения, ограничил срок содержания под стражей одним месяцем. Обвинение с этим решением согласилось и не обжаловало его.
Инга Габелаиа не согласилась с тем, что веским основанием для продления срока содержания под стражей может служить согласование позиций и отказ сотрудничать со следствием:
«Следствие указывает на опасение, что мой подзащитный, якобы, может согласовать свою позицию по делу. Хочу обратить внимание на то, что они тут же в своем постановлении указывают, что предварительное расследование завершено, все находится на завершающей стадии, всем уже вручены уведомления об окончании следственных действий, в частности, моему подзащитному. Он никак не может согласовать свою позицию с другими, потому что те структуры, в которых содержится мой подзащитный, – это здание МВД, ИВС МВД и СИЗО СГБ – режимные объекты, куда мой подзащитный не может прийти, чтобы согласовать свою позицию. Все судебные заседания в дальнейшем будут проходить в одном зале судебного заседания, и все задержанные, если они будут находиться под той мерой пресечения, какая им была избрана, будут находиться в одном изолированном помещении, где они также смогут согласовать свою позицию. Поэтому эти опасения органа предварительного расследования не обоснованы и носят чисто формальный характер. Более того, ознакомление с материалами уголовного дела не занимает так много времени».
Адвокат опровергла утверждение прокуратуры, что ее подзащитный не сотрудничает с органами расследования:
«Я не понимаю, почему следствие считает, что мы не сотрудничаем со следствием? Мой подзащитный не отказывается ни от одного следственного мероприятия, все процессуальные действия, которые необходимо проводить, на них мой подзащитный присутствует и, естественно, активно себя позиционирует в рамках расследования данного уголовного дела».
Инга Габелаиа обратила внимание на то, что по сложившейся практике мера пресечения продлевается на все время рассмотрения дела в суде, поэтому, если сегодня решение о продлении срока будет принято, это решение распространится на весь период рассмотрения уголовного дела. Она попросила суд отказать в удовлетворении ходатайства и не продлевать срок содержания под стражей.
Меня судят за мои убеждения
Против продления срока заключения возражал и Ахра Авидзба, который заявил, что верит в закон, но не доверяет абхазскому суду. Он также не согласился с доводом, что не сотрудничает с органом расследования и сказал, что готов был давать показания при условии, что у него будет возможность изучить то, что пишет следователь.
Авидзба сообщил, что его проверяли на содержание в крови наркотических препаратов, однако этот факт и результаты проверки не отражены в материалах дела. Он никогда не употреблял наркотики. «Тогда что эти сотрудники делали у меня дома?» – задал вопрос Авидзба и сам же ответил: «Если бы не оружие, они бы обнаружили у меня наркотики».
Ахра Авидзба считает, что его судят за убеждения, и он является политическим заключенным:
«Вопрос простой задаю: почему из четырех стрелков, убивших моих братьев, только трое сидят, почему четвертый на свободе? Люди, которые совершали разбои, похищения, убийства, простреливали ноги, и все это делалось демонстративно особо опасными для общества методами, они сегодня на свободе и дома. Я сегодня, который за свой флаг, за свою родину – я сижу. Вопрос: мое оружие, как вы говорите, где-то стреляло? Я где-то стрелял? Я где-то подозревался в похищениях, убийствах? Когда двадцать человек, которые совершили особо тяжкие преступления на территории Российской Федерации, экстрадируют сюда и здесь отпускают; когда людей, не имеющих абхазского гражданства, по поддельным документам сюда экстрадируют и отпускают накануне Нового года, вам ли, прокуратура, или вам ли, суды, этого не знать? И поэтому доверия к вам у меня нет. Одно я точно для себя знаю, что сегодня меня судят не за оружие, меня судят за мои убеждения. И я сегодня являюсь политическим заключенным».
Выслушав стороны, судья принял решение продлить срок содержания под стражей Ахры Авидзба на месяц до 5 мая.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
