Абхазский парламент не принял решение о вступлении в силу закона о декларировании доходов и расходов государственных служащих и депутатов. Поправка, на которой настаивали ряд парламентариев и представители общественности, набрала только 15 голосов (всего в парламенте 35 мест). Зато депутаты утвердили бюджеты на 2018 и 2019 годы, хотя они не были исполнены по расходной части на 1 млрд рублей.
Сессия началась с принятия бюджета 2018 года. По словам депутата Натали Смыр, бюджет не был своевременно принят из-за проблем, выявленных в работе Управления по капитальному строительству. Контрольная палата провела проверку работы УКСа и направила материалы в прокуратуру.
Бюджет 2018 года не был исполнен по расходам на сумму около 1 млрд рублей. Сюда входят 700 млн рублей неисполненных расходов в рамках Инвестиционной программы (российская финансовая помощь), 114 млн рублей по Информационно-координационному центру МВД и 133 млн рублей – по Министерству сельского хозяйства, которые были выделены на борьбу с мраморным клопом.
Натали Смыр предложила принять бюджет во втором и окончательном чтении, заявив, что это формальность и не имеет смысла его не принимать. Бюджет утвердили.
Парламент рассмотрел и отчет Фонда репатриации за 2018 год. В его работе Контрольная палата выявила нецелевое и не эффективное расходование средств, в частности, были куплены дом в Гудауте за 2,5 млн рублей и квартира в Сухуме за 3,8 млн рублей для не репатриантов.
Председатель Фонда Энвер Чамагуа заявил, что решение о расходовании средств принимается руководством Министерства демографии и репатриации, а Фонд только выделяет средства. Депутаты заявили о своем недовольстве работой ведомства и утвердили отчет Фонда.
Бюджет 2019 года был тоже принят, по доходам он исполнен на 99,9 процентов, а по расходам, как и бюджет 2018 года, не исполнен на тот же 1 млрд рублей, который «кочует из года в год».
Долго и жарко дискутировался закон о декларировании доходов и расходов государственных служащих и депутатов.
После почти двухлетней работы над законом депутаты приняли его в феврале 2020 года. Оговорили в статье 16, что закон вступит в силу после принятия закона о государственной службе, а заодно существенно сократили круг декларантов. Общественность возмутилась и потребовала, чтобы круг декларантов расширили и прописали вступление в силу с момента опубликования. После акции голодовки и сбора 11 тысяч подписей в поддержку этих требований, парламент проголосовал за поправки в закон. А когда пришла пора заполнять декларации, выяснилось, что закон вступить в силу не может, потому что в нем есть статья 16. Общественность продолжает требовать, чтобы закон вступил в силу немедленно, а госслужащие и депутаты начали, наконец, заполнять и публиковать свои декларации.
Чтобы выйти из тупиковой ситуации, Астамур Логуа предложил внести еще одну поправку в закон и «отвязать» его от закона о госслужбе: «Закон о госслужбе – сложный такой вопрос, и все время его почему-то откладывают. С прошлого созыва в наш созыв перекочевали какие-то проекты законов о госслужбе, но я их не видел и не слышал, чтобы здесь их обсуждали. И мне не особо верится, что в ближайшей перспективе мы его примем. Поэтому хочу сказать, что с действующим президентом Асланом Георгиевичем мы обсуждали этот вопрос, у него есть понимание, как у автора этого проекта закона, что этот закон может работать без привязки к закону о госслужбе. И дату, которую я сейчас озвучу, мы тоже согласовывали, я прошу вас друзья поддержать вот эту поправку в части, касающейся той злополучной 16 статьи, где говорится о привязке к закону о госслужбе. Мы же предлагаем этой поправкой отвязать этот закон от государственной службы и сделать так, чтобы он вступил в силу 1 января 2021 года».
Илья Гуния поинтересовался, можно ли вносить поправки в закон, не вступивший в действие?
Представитель президента в парламенте Саида Бутба считает, что поправки в закон могут вступить в силу только одновременно с основным законом: «Базовый закон о декларировании доходов, расходов, имущества и обязательства имущественного характера государственных служащих и депутатов, который изначально определил, что срок его вступления в силу – это момент вступления в силу закона о госслужбе. То есть, предположительно, он, принятый в окончательном чтении, существует, но не вступил в силу. И срок его уже определен. Законом, который был принят 20 марта 2020 года, были внесены изменения и ряд статей изложили в новой редакции, но срок вступления его в силу был определен уже иной, с момента подписания. С точки зрения юридической техники, закон, который вносит изменения в базовый закон, должен определять, что он вступает в силу с того же момента, с какого вступает в силу базовый закон и определять иные возможности юридически неверно. Это ответ на ваш вопрос с точки зрения права».
По словам Саиды Бутба, президент Аслан Бжания согласен не увязывать закон о декларировании с законом о госслужбе, но предлагает в дальнейшем вносить в него поправки: «Позиция президента выражается в том, что он согласен, что необходимо отвязать этот закон от закона о госслужбе. Мы готовы поддержать этот закон сейчас и определить его иной срок, например, 1 января 2021 года, но так как этот закон содержит очень много противоречий, мы предлагаем, что все-таки в этот закон будут вноситься изменения, будет законодательная инициатива, которая все эти вопросы снимет, потому что по каждой статье есть много вопросов».
Батал Табагуа считает, что без закона о государственной службе закон о декларировании работать не будет, а все, что происходит, назвал издевательством: «Тогда под натиском популистских побуждений мы пошли на то, хорошо, примем, чтоб никто не думал, здесь нет никаких коррупционеров, здесь все нормальные люди сидят. Но мы хотим сделать, чтобы это было правильно, чтобы сделать его правильно, нужно дозавершить другие. Мы тогда его приняли, чтобы подстегнуть специалистов, чтобы мы подготовили закон о государственной службе. Зачем, вы опять приносите эту филькину грамоту…
Астамур Логуа: Никакой филькиной грамоты нет…
Батал Табагуа: Есть мнение парламента, зачем вы издеваетесь над парламентом, каждый раз, как говорится, заставляя принять. Мы хотим принять нормальный закон, чтобы он нормально работал, а не со всеми глупостями, которые там написаны. Сейчас мы хотим принять закон, в который надо вносить кучу поправок, потому что в этих поправках есть прямые нарушения основных законов».
Об авторитете парламента и необходимости исполнять собственные решения напомнил Леонид Чамагуа: «Давайте поднимем документы и посмотрим, кто в последний раз голосовал за этот закон с его поправками, у нас есть список поименный. Что тогда депутаты парламента не видели, за что голосуют? Пошли на поводу. Да, ситуация сложная. Но однозначно не могу согласиться с тем, что мы не можем ставить себе сроки – до 1 января или до другого числа. Тогда давайте будем принимать закон о госслужбе. Достаточно времени, если мы поработаем. Мы, с одной стороны, не хотим принимать или не можем этот закон (о госслужбе), с другой стороны – не хотим выполнять закон, за который мы проголосовали. Так не может быть. Есть авторитет парламента, мы обязаны голосовать за те решения, за которые мы в свое время подняли руку или нажали на вот эту кнопку. Я не сторонник того, что там написано, но раз это решение прошло, давайте его выполнять».
Спор длился долго, чтобы его остановить, спикер призвал коллег приступить к голосованию. Закон не прошел, за него проголосовали только 15 депутатов.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
