Вчера на 84-м году жизни умер Муса Шанибов – политик, ученый, президент Конфедерации народов Кавказа, Герой Абхазии.
«Имярек и Абхазия» – по такому принципу я не раз озаглавливал свои публикации на «Эхе Кавказа», в которых обращался к памяти известных людей из дальнего и ближнего зарубежья, так или иначе соприкасавшихся с нашей республикой. Но в данном случае подобный заголовок выглядел бы немножко странно – настолько они слились воедино в сознании множества людей. Абхазия стала поистине судьбой этого сына кабардинского народа, и аналогично этому он стал неотъемлемой частью новейшей истории Абхазии.
Когда в абхазском обществе начинают рассуждать о роли личности в истории, часто звучит мысль о том, что не известно, как все было бы, если бы в судьбоносные годы во главе республики не стоял столь решительный, бескомпромиссный и прозорливый лидер, как Владислав Ардзинба. Вместе с тем часто говорят, что огромную роль в исходе грузино-абхазской войны 1992-1993 годов сыграли северокавказские добровольцы, которые уже в самые первые дни после ввода в Абхазию войск Госсовета Грузии буквально ринулись на помощь абхазскому народу. И вот тут значение личности Мусы Шанибова, в преддверии войны возглавившего движение по сплочению горских народов Кавказа, вполне сопоставимо со значением личности Владислава Ардзинба для Абхазии.
Кстати, сам Шанибов, помню, мудро говорил, когда начинали рассуждать о вкладе добровольцев в победу: «Да, мы, северокавказцы, помогли, но ведь и было кому помогать!» В смысле: спешат на помощь тому, кто, несмотря на неравенство сил, оказывает отчаянное сопротивление, а к тому, кто поднял, сдаваясь, руки, не спешат…
Общественная организация, во главе которой он стоял, не раз меняла название. Сперва Шанибов был председателем Ассамблеи горских народов Кавказа (с 1989 г.), затем, с ноября 1991 г., президентом Конфедерации горских народов Кавказа (КГНК), а после подписания Соглашения с казачеством Юга РФ и преобразования КГНК в Конфедерацию народов Кавказа (КНК), с мая 1992 г. – президентом КНК.
В тексте, подписанном вчера соратниками Мусы Юнусовича по Конфедерации, среди которых Деньга Халидов, Геннадий Аламиа, Гурам Гумба, Сергей Шамба, Амин Зехов, Руслан Гвашев, Валерий Хатажуков, Ибрагим Яганов, Хаути Шериев, говорится: «Муса Шанибов был по-настоящему легендой кавказского объединительного движения от Абхазии до Дагестана. В то смутное время, когда рушился Союз ССР, а на его обломках появлялись новые независимые государства, народы Северного Кавказа, Абхазии и Южной Осетии оказались в уязвимом положении. Идея консолидации витала в воздухе, как и в 1917 году после Февральской революции в Российской империи. И в это сложное время, как и в историческом прошлом, должны были появиться лидеры, которым поверили бы народы Северного Кавказа, Абхазии и Южной Осетии. Наиболее ярким, харизматичным и искренним из всей плеяды лидеров национально-демократических движений в регионе стал именно Муса Шанибов».
Еще одно сопоставление: как и доктор исторических наук Владислав Ардзинба, Муса Шанибов шагнул в конце 80-х в бурный мир политики из науки. Муса Юнусович (по другим документам – Магомедович) Шанибов родился 29 декабря 1936 года в Кабардино-Балкарской АССР, в селе Старая Крепость, ныне – город Баксан. Окончил юридический факультет Ростовского университета, кандидат философских наук. Работал вторым секретарем ЦК ЛКСМ Кабардино-Балкарии. Был доцентом кафедры политологии Кабардино-Балкарского университета. Возглавлял лабораторию по межэтническим и межрелигиозным конфликтам. Автор 11 монографий.
Мне за минувшие тридцать лет доводилось не раз общаться с Мусой Шанибовым, и поэтому могу говорить о нем, основываясь не только на сухих биографических фактах и свидетельствах других людей, но и на личных воспоминаниях. Нас познакомил в номере сухумской гостиницы «Рица», где он остановился, тогдашний редактор газеты «Единение» Народного форума Абхазии Николай Джонуа. Это произошло во время проведения в Сухуме в 1990-м очередного съезда упомянутой Ассамблеи, и было важно, чтобы интервью с Шанибовым появилось в государственной республиканской газете, где я тогда работал… А потом были встречи в Москве, на первом и последнем съезде представителей автономных образований СССР осенью 1990 года, на мероприятиях КНК в Нальчике, на переполненном Республиканском стадионе в Сухуме, где масса народа пришла почтить память махаджиров XIX века. Шанибов запомнился и как внимательный и обстоятельный собеседник, и как прирожденный трибун, способный поистине «глаголом жечь сердца людей» и увлекать их за собой.
После 14 августа 1992 года, когда вспыхнула грузино-абхазская война, Шанибов от имени КНК обратился к народам Северного Кавказа с громким призывом о помощи Абхазии всеми возможными способами. Нельзя сказать, что в Тбилиси до этой войны не знали о Конфедерации и ее однозначной позиции в грузино-южноосетинском и грузино-абхазском конфликтах. Знали и побаивались «конфедератов». Эдуард Шеварднадзе тем не менее в одном из своих выступлений, бодрясь, назвал КНК «бумажным тигром». Однако, когда после начала войны КНК приняла постановление, одним из пунктов которого с продуманным психологическим расчетом объявила Тбилиси «зоной бедствия», там возникли по-настоящему панические настроения. Широкое добровольческое движение по всему Северному Кавказу и Югу России позволило сорвать планы троицы Шеварднадзе-Китовани-Иоселиани, и мир увидел, каким важным политическим фактором стал КНК во главе с Шанибовым.
В сентябре 1992 года российские правоохранительные органы арестовали его за «разжигание межнациональной розни», которым была названа работа лидера Конфедерации по организации спасения абхазского народа. Арест вызвал в Кабардино-Балкарии народные волнения, официально именовавшиеся массовыми беспорядками. 1 октября 1992 года он был отпущен из-под стражи и сразу же отправился в Абхазию. Надо ли говорить, что в столице сражающейся Абхазии Гудауте Шанибов был встречен как национальный герой. Помню долго не смолкающие овации после его выступлений на многолюдных собраниях общественности. По его инициативе в Гудауте был создан оперативный штаб КНК для оказания помощи Абхазии, который размещался в одноэтажном домике в центре города.
Вот как откликнулся на его смерть Герой Абхазии Аслан Кобахия: «Он был очень ярким, мужественным патриотом Кавказа. Его таланту оратора мог позавидовать любой политик. Его очень боялась и ненавидела грузинская пропаганда. Бескомпромиссный борец за независимость Абхазии, активный поборник адыго-абхазского единства. С ним можно было не соглашаться, но у него всегда было свое видение происходящего, которое он жестко отстаивал».
А вот отклик поэта, публициста, депутата первого созыва абхазского парламента Владимира Зантариа: «Во время войны Шанибов постоянно встречался с командирами и бойцами Абхазской армии. Пользовался огромным уважением. После мартовской неудачной операции по освобождению Сухума ездил по селам и поднимал дух народа. Он был сильнейшим оратором».
А мне врезался в память и такой факт. Когда в середине 90-х по делам приехал в Нальчик, навестил Мусу Магометовича в Конгрессе кабардинского народа, первым заместителем председателя которого он тоже был с 1992 года. Подарил ему в ходе нашей встречи свою документальную книгу «Абхазская трагедия» - о предпосылках и ходе Отечественной войны народа Абхазии. И, не зная, что я уже поселился в гостинице, Шанибов начал предлагать мне остановиться у него в квартире, несмотря на далеко не роскошные свои жилищные условия. А когда я с благодарностью отказался, произнес: «Так в гостинице надо деньги платить, а я же знаю, как вам всем сейчас в Абхазии тяжело материально». Такие заботливость и радушие дорогого стоят.
А последняя наша встреча состоялась 16 августа 2017 года во время презентации новых экспозиций в Музее боевой славы им. Владислава Ардзинба в Сухуме, посвященных добровольческому движению в 1992-1993 годах, началу которого исполнилось 25 лет. В тот же день в ходе моего репортажа на «Эхе Кавказа» прозвучал и голос Мусы Шанибова во время его выступления на этой презентации:
«Я потрясен, я восхищен, я испытываю великую радость от того, что Абхазия, в условиях таких скромных средств, которыми она располагает, сумела такое прекрасное здание выделить для этого музея... Когда в Южной Осетии застучала война, причем безжалостная, уничтожающая война, мы поняли, что это распространится, по-видимому, на весь Кавказ. Мы не опоздали».
В тексте соболезнования членов руководящих органов КГНК (КНК) в период 1991-1998 гг., который я здесь цитировал, сказано также: «Мы считаем, что его память должна быть увековечена на должном уровне как на его малой родине (КБР), так и в Абхазии и Южной Осетии».
В Сухуме уже стоит памятник другому выдающемуся сыну кабардинского народа, ставшему на защиту Абхазии, министру обороны республики Султану Сосналиеву. Убежден, что к нему добавится и памятник Мусе Шанибову.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
