Абхазские археологи представили журналистам коллекцию древних предметов, найденную историком-любителем Астамуром Айба. Точную датировку произвести в Абхазии нельзя, но по примерной оценке специалистов они относятся к X-VIII векам до нашей эры.
Две недели тому назад историк-любитель Астамур Айба обнаружил в горах Абхазии около пятидесяти предметов эпохи поздней бронзы. Он привлек к своей находке внимание археологов, которые с помощью МЧС добрались до места обнаружения и извлекли все предметы.
Астамур Айба назвал находку случайностью, он отказался указать место, чтобы ученые могли его спокойно исследовать, и рассказал, как ему удалось обнаружить собрание древностей: «Мы были на охоте, место довольно-таки популярное, которое посещают люди. Это место очень каменистое, на склоне, который постоянно находится под воздействием снегов, дождей, и почва сама вымывается. Все предметы, которые вы видите, лежали на поверхности, они практически были смыты водой, и рано или поздно они все равно были бы обнаружены. Первым предметом был найден нож, прямо клинок торчал из земли: два валуна, и из земли торчит вот этот клинок. Все остальные находки были в одном месте сгруппированы, поэтому мы и просим специалистов-археологов исследовать всю эту местность, я уверен, что это лишь какая-то маленькая часть того, что там можно будет обнаружить».
Астамур Айба назвал предметы: кинжалы бронзовой эпохи, пряжки с изображением животных, бронзовые браслеты, которые использовались в товарно-денежных отношениях, накосники для волос, которые использовали и мужчины, и женщины.
Его рассказ дополнил археолог Гарик Сангулия, научный сотрудник отдела археологии АБНИИ: «Тут в основном предметы вооружения. Вот, например, нож изогнутый урартского типа – коленчатый, наконечники дротиков, копий небольших, нож с прямой спинкой – нож-кинжал условно. Цепи, которые они могли использовать как пояса. Но есть случаи, когда цепи висели на копьях, и на них были подвешены ритуальные колокольчики. Правда, здесь их нет, тогда они могли использовать цепи как пояски, как приспособления для навешивания. Это – поясные пластины, они бывают более толстые, но в данном случае очень тонкие, потому что они более ранние. Это вторичное воздушное погребение, эти вещи уже потеряли характер ношения, все они лежат на одном уровне, как если бы это было обычное грунтовое погребение, когда вещи собираются в одну кучу и складываются вот так…»
Гарик Сангулия считает, что найденные предметы уникальны тем, что никогда ранее в таком наборе и количестве не попадались специалистам на столь небольшом участке: «Находки в таком сочетании, в таком комплексе в центральной части Абхазии редки, хотя по отдельности некоторые категории находок встречались до сих пор. Но есть тут предметы, которые характерны для северо-западной Абхазии, для Гагрского района. Это такие вот фибулы, до сих пор считалось, что они относятся только к северо-западу, и при суждении о происхождении таких комплексов всегда исходили из того, что это некий отдельный район. Теперь это положение теряет свою значимость вообще, теперь можно сказать, что эти комплексы характерны для всей Абхазии. Здесь нет ни одного графического орнамента, то есть они относятся к раннему типу, тут представлен ранний горизонт эпохи поздней бронзы раннего железа, и характер объекта такой, что ценность его очень высока».
По мнению ученых, необходимо немедленно организовать археологическую экспедицию и приступить к изучению погребения. Но они жалуются на то, что археологическая наука переживает тяжелые времена и находится в бедственном положении, которое археолог Гарик Сангулия описал так: «Там нужны полноценные научные исследования. Должна быть организована экспедиция. И нельзя дожидаться бюджетных денег, которые обычно приходят в конце года. Раньше мы не сидели на месте, мы работали, как скорая помощь: есть необходимость – тут же выезжала машина. А сейчас у нас ни автопарка нет, ни средств, у нас оборудования нет. Нынешнее положение на самом деле очень плохое. Из 36-40 наших студентов, которые заканчивают истфак, ни один археолог не вышел. Такого не может быть! Я сам там преподаю, прекрасно знаю. Зарплата у археологов находится на самом низком уровне: 3700-4200 рублей. Это разве зарплата? Как может человек себя содержать? У сельских ребят, мальчишек, и девчонок, нет возможности тут находиться и работать за эти деньги. Надо зарплату повысить и создать условия для работы. В каждом районе должен быть определенный контингент археологов. А у нас, кроме Сухума, их нигде нет... В Очамчире, например, нет ни музея, ничего нет. У Ткварчала и у Гала такая же ситуация. Оборудования тоже никакого нет. Если вы сейчас зайдете в аудиторию, вы у нас в отделе фотоаппарата не найдете. Разве так можно? Лопаты какие-то одноразовые могут купить, и все. Больше ничего нет, лаборатории тоже нет».
Академик и председатель археологической комиссии при Академии наук Республики Абхазия Олег Бгажба согласен с тем, что надо немедленно снаряжать экспедицию, и готов содействовать в ее организации. Но средств у комиссии нет. В настоящее время ученым предстоит зафиксировать находку, описать ее и сдать в музей. Дальнейшее исследование погребения под вопросом.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
