Внимание абхазской общественности в последние дни привлекло, стало предметом многочисленных обсуждений и пересудов большое интервью депутата парламента Абхазии и одного из лидеров политической оппозиции Батала Табагуа, данное тележурналисту Анне Гуния после ухода последней из АГТРК, в рамках ее нового проекта «Лидер», и размещенное, в частности, медиа-клубом «Апсны иахьа». Поскольку в пересказах различных людей сказанное Баталом Ивановичем, как водится, звучит по-разному, здесь будет уместно дословно воспроизвести несколько фрагментов этого интервью:
«Надо признать одну вещь: что по рейтинговым показателям, которые были, конечно, результат должен был быть другой. Но, простите меня, у меня там есть другой вопрос. На самом деле, на выборы должен был идти Аслан Георгиевич Бжания. Но его же убрали. Я не думаю, что при его участии был бы тот же результат выборов. Алхас Алексеевич (Квициниа), при всем уважении, совершенно не готовился к этому. Он это постоянно говорил. И за двадцать пять дней человек максимально, что мог, сделал… Вот после выборов я сделал такую паузу и подумал… Мы откровенно разговариваем, да? Я подумал… Думаю: «Хорошо, что Алхас Алексеевич, не победил». Понимаете, о чем я? Это огромная ответственность – брать на себя такую ношу в том положении, в котором мы сегодня… Те, которые идут на президентские выборы… я не совсем понимаю, осознавали они, куда идут, на какую работу они идут. Я как-то в начале выборов сказал, что на месте Хаджимба я извинился бы и ушел, не стал бы баллотироваться. Я исходил из того, что как бы, ну… он-то понимает… Почему я успокоился? Если бы победил наш лидер Алхас Квициниа… я ни на какую должность не шел, никуда не шел, мои требования… просьба была одна – провести реформы и навести порядок в правоохранительной системе. Все, две вещи, больше ничего. Вот. И я думал: вдруг бы у него не получилось? Я бы не мог никуда выйти, на берег выйти. В глазах людей я был бы неким политическим банкротом. Мне было бы стыдно, если бы у него что не получалось, потому что ответственность большая. Мы маленькая страна, каждый день бываем в деревнях, в городе, всюду знакомые. Разве не стыдно, когда не держишь слово?»
Мне тут же вспомнилось, что года два назад, когда в какой-то из абхазских фейсбучных групп начали проводить опрос, за кого бы пользователи проголосовали на выборах президента республики, если бы те состоялись в ближайшее воскресенье, лидером этого опроса стал Батал Табагуа, который затем в интервью мне категорически заявил, что не собирается баллотироваться в президенты. И впоследствии он своей позиции по этому вопросу не изменил. Довольно редкое явление среди политиков, которых прочат на высшие государственные должности… Сейчас же многие, особенно политические оппоненты Табагуа, усмотрели противоречие между его оценкой шансов Квициниа стать успешным президентом и тем, что он недавно поддерживал на выборах его кандидатуру, а затем в Верховном суде РА – его гражданский иск к ЦИКу. Но жизнь вообще много противоречий, тем более что, рассчитывая на повторные выборы президента, он, очевидно, надеялся, что к тому времени станет в строй Аслан Бжания.
Что еще бросается в глаза при знакомстве с тем, как политически активные граждане обсуждают в интернет-сообществе итоги президентских выборов и происходящее вокруг них? Как обычно, у многих тут проявляется полное отсутствие толерантности, способности понять, что чье-то решение проголосовать не так, как они, далеко не всегда тождественно глупости, безнравственности и т.п. А еще – иллюзии.
Помню, как удивили меня восторги некоторых в связи с тем, что первый тур 25 августа прошел спокойно, без эксцессов и поствыборных споров. Откликнулся тогда в СМИ в том смысле, что не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, и что первый тур, если за ним следует второй, – это обычно лишь разминка. И точно! Вскоре снова, как и в 2004-м, начались судебные тяжбы. Но если в 2004-м роковым образом для Абхазии «сошлись звезды», то бишь, цифры голосов избирателей, то тут все общими усилиями вырыли себе правовую яму, не «отлив в граните» заранее пресловутую статью 19 закона о президентских выборах, понадеявшись на «джентльменское соглашение» перед самым вторым туром 8 сентября и на то, что «все как-нибудь обойдется».
После 8 сентября в обществе, в том числе и среди журналистов, принципиально не входящих ни в одну политическую команду (что я только приветствую), зазвучали предложения из категории «Эврика!» о том, что с целью преодолеть конфронтацию в обществе действующий президент Рауль Хаджимба должен пригласить Аслана Бжания на пост премьер-министра. Безусловно, звучит очень заманчиво в глазах тех, кто мечтает об «объединении нашего общества», преодолении политического раскола в нем, но слишком далека, мне кажется, эта прекраснодушная идея от реальной жизни. «Политика есть искусство возможного», – сказал в 1867 году в интервью «Санкт-Петербургской газете» Отто фон Бисмарк. То есть надо ставить перед собой реальные цели и трезво просчитывать дальнейший ход событий.
И дело в данном случае не только и не столько в том, что пока еще сложно судить, когда состояние здоровья Бжания позволит ему приступить к полноценной руководящей работе, а приступать к формированию правительства надо уже сейчас. Когда достигается компромисс? Тогда, прежде всего, когда обе противоборствующие стороны кровно в нем заинтересованы. Поэтому мне представляется неуместным проводить тут аналогии с декабрем 2004 года, когда заключение соглашения «Багапш – Хаджимба» позволило абхазскому обществу отойти от края пропасти, не скатиться к гражданской войне. В сегодняшней ситуации Рауль Хаджимба чувствует себя намного сильнее и увереннее, «на коне». Ведь вопреки многим прогнозам, предрекавшим гораздо худший для него сценарий, он опередил во втором туре своего соперника, и набрав простое большинство голосов. С какого же перепугу он должен отдавать «полцарства», если считает, что судебная система и так вынесет решение в его пользу? Кроме того, он действует не сам по себе, а в составе политической команды, члены которой чаще всего склонны жестко пресекать «соглашательство».
Есть еще один важный психологический момент. Если раньше подобные договоренности достигались за кулисами политической сцены и представлялись обществу уже в готовом виде, то теперь все это сразу же оказывается «в лучах прожекторов», а принимающим решения совсем не хочется выступать во время этого процесса в роли ведомых некими «спасителями нации».
«Торговля» в политике, повторюсь, бывала всегда, но из-за этих «прожекторов» многие в обществе сейчас упрекают и Рауля Хаджимба за то, что его предложение при личной встрече Алхасу Квициниа малозначительного поста вице-премьера выглядело как некая подачка, а потому тоже не было реалистичным шагом.
Все перечисленные психологические и иные факторы сыграли свою роль и в скандале вокруг опубликованного вскоре после 8 сентября группой представителей гражданского общества проекта меморандума, который предлагался к подписанию Раулю Хаджимба и Алхасу Квициниа. Напомню, что, согласно ему, «на должность премьер-министра назначается представитель оппозиции, которому предоставляется право формирования социально-экономического блока правительства. Этот принцип действует вне зависимости от решения суда и прихода к власти той или иной команды». И опять же естественен вопрос со стороны Хаджимба и его соратников: с какой стати он должен стать первым в истории Абхазии столь податливым президентом; а в чем тогда смысл выборного соперничества, если все властные рычаги делить потом между их «финалистами» практически поровну после того уже, как соперники обратились в суд?
И на эмоциях, обращаясь к своим сторонникам у комплекса правительственных зданий, Рауль Хаджимба отреагировал тогда на публикацию этого проекта предельно жестко, даже агрессивно, о чем, возможно, впоследствии и пожалел. Ведь в Абхазии при всех президентах привыкли гордиться развитостью гражданского общества, тем, что, хотя у неправительственных организаций, как и везде, были и есть свои недоброжелатели, с руководством страны НПО выстраивали нормальные конструктивные отношения. Один мой приятель, очень далекий и от НПО, и от власти, высказал в частном разговоре такое свое убеждение: «Президенту надо было отреагировать совсем по-другому – поблагодарить всех, кто предлагает свои варианты выхода из сложившейся правовой ситуации, и сказать, что он будет принимать решение исходя из своего видения оптимальных путей».
Один из авторов проекта меморандума Алхас Тхагушев прокомментировал реакцию президента в программе «Битый час» на странице одноименного информационного ресурса в Facebook следующим образом: «Окриком с крыльца администрации президента ты никого не напугаешь. Возможно, есть такое ощущение у представителей власти, что окриком можно кого-то замотивировать или напугать. Если мы даже уберем в сторону судебную историю, то куда денешь фундамент бетонный второго, так называемого, президентства Хаджимба? Я согласен, что это неконструктивно, согласен, что такая повестка ни к чему хорошему не приведет, но проблема в том, что в этой ситуации мяч как раз на стороне власти… К сожалению, мой прогноз такой: будет постоянное противостояние. Тезис о нелегитимности власти очень деструктивный для нашей страны, крайне деструктивный для внутриполитического контекста и для внешнеполитического контекста, он будет нарастать, никуда не денется. К сожалению, политики, только подойдя к опасной черте, начинают «резко умнеть». У нас только так это и происходит».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
