– Что вы можете сказать об Ираклии Гарибашвили?
Пикрия, 41 года: Не знаю, ничего плохого и ничего хорошего. По-моему, он был очень непримечательным политиком. Не могу даже ничего вспомнить про него. Это тоже неплохо, ведь это значит, что он не был агрессивным человеком, как многие наши политики. Ираклий Гарибашвили просто был одним из премьер-министров.
– Как вы думаете, что может измениться для «Грузинской мечты» с его возвращением?
Пикрия: Думаю, что он будет придерживаться того курса, на который ему укажут в самой партии. По-моему, он даже не инициировал никаких интересных программ, когда был премьер-министром, чего от него можно ждать сегодня? Он часто говорил про восстановление справедливости. Но и он, и партия пришли к мнению, что восстановить справедливость в нашей стране очень сложно.
Эка, 42 года: Ничего, кроме хорошего, об этом человеке я не могу сказать. Однако считаю, что одни и те же люди ничего не изменят в стране.
Кети, 53 года: Он ведь был премьер-министром, а потом ушел из политики и «Грузинской мечты», сейчас вернулся в свою бывшую партию. Я даже не знаю, что еще про него можно сказать. Даже не помню, что он хорошего сделал для страны, как, в принципе, и плохого. Наверное, просто исполнял приказы тех, кто стоял выше него, как политик он был очень невзрачным. Даже не знаю, почему так все заговорили о его возвращении, думаю, это не особо важное событие, больше ничего не могу сказать.
Бесо, 31 год: Гарибашвили был премьер-министром, если не ошибаюсь, в 2013-м году. Его тогда часто называли правой рукой Бидзины Иванишвили. Я считаю, что свои обязанности он исполнял хорошо, его много критиковали, но без этого никогда не обходится. Я не знаю, насколько он сможет изменить сложившееся положение в «Грузинской мечте». Представители правящей силы в последнее время показали, что исчерпали свой ресурс, слишком они были самоуверенны во время президентских выборов, много чего пообещали народу. Однако мне кажется, что, кроме возвращения Гарибашвили, никаких перемен не будет.
Ника, 43 года: Честно говоря, я совершенно не разбираюсь в политике. Могу лишь сказать, изменялась в лучшую или худшую сторону жизнь при том или ином премьере. В период Гарибашвили все было хорошо, больше ничего не могу сказать.
Наташа, 68 лет: Я никак к нему не отношусь. Вижу, что перемен в хорошую сторону нет, и не надеюсь на серьезные изменения в политике, хорошего будущего не вижу.
Олико, 63 года: Я считаю, что возвращение Гарибашвили для правящей партии – хороший знак. Более того, я считаю, что его вовсе не нужно было отпускать из «Грузинской мечты». Он боролся с криминалом, много чего хорошего сделал.
Жительница Тбилиси: Вернули его в «Грузинскую мечту», ну и что? Что может измениться? Если он такой хороший политик, то почему в свое время он ушел из политики?
