Церемония передачи томоса, т.е. решения о предоставлении автокефалии Украинской православной церкви Вселенским Патриархом Варфоломеем, стала самой важной новостью января на постсоветском пространстве. Россия потеряла очень важный рычаг давления на Украину и отреагировала крайне остро: ее Православная церковь разорвала отношения со Вселенским Патриархом.
Президент Путин прямо пригрозил конфликтами в связи с разделом церковного имущества на Украине. Военную эскалацию в Керченском проливе тоже можно косвенно связать с желанием Москвы наказать Украину за нанесенное на церковном фронте поражение.
Заговорили об историческом разделе православного мира между полюсами Константинополя и Москвы. Поэтому сейчас очень важна реакция других православных церквей.
Грузия – исторически православная страна, находящаяся в конфликте с Россией. Но пока она никак не проявила солидарности с Украиной, что было бы более чем естественно. Грузинская православная церковь придумывает все новые отговорки, чтобы не выражать своей позиции. Сейчас она взяла время для изучения томоса – предположительно, до весны.
При этом отдельные иерархи публично высказывают противоположные мнения. Кто-то поздравляет украинцев с автокефалией, а епископ Схалтский Спиридон клеймит Вселенского Патриарха за неправильное решение и молится за грядущее объединение русского, украинского, а заодно и белорусского народов.
А что государство? Оно прячется за спину церкви. Президент Саломе Зурабишвили и другие руководители повторяют, что автокефалия Украины – вопрос церковный, поэтому светской власти полагается ждать, пока родная церковь не определится. Что малоубедительно, поскольку вопрос автокефалии столь же геополитический, как и церковный. Так в православном мире было всегда.
На церемонии передачи томоса в Стамбуле присутствовал как Митрополит Киевский и всея Украины Епифаний, так и президент страны Петро Порошенко. Грузинская Конституция признает разделение церкви и государства, так что президенту Зурабишвили ничто не мешало поздравить коллегу с событием, которое тот считает для своей страны крайне важным.
Почему ни церковь, ни государство никак не могут определить свою позицию? Самое уважительное объяснение, которое я слышал касательно поведения церкви, заключается в том, что она не хочет стать первой и ждет, пока другие православные церкви, например, греческая, выразят свои позиции. Возможно. Но, может быть, большинство грузинских иерархов просто не хотят принять решение, которое очень не понравится РПЦ.
Умонастроение Украинской и Грузинской церквей крайне различно. Во главе Украинской церкви – молодой Митрополит Епифаний, который никак не связан ни с советским временем, ни с Российской церковью. Он получил образование на Украине и в Греции и известен как активный противник московского влияния на свою страну. Католикос-Патриарх Грузинской православной церкви Илия Второй образованием и биографией привязан к советскому времени, когда действия церкви курировал Комитет государственной безопасности.
Что насчет мотивов светской власти? Ее осторожность можно объяснить внутренними причинами. В грузинском политическом классе господствует мнение. что противоречить церкви – политическое самоубийство. По некоторым вопросам «Грузинская мечта» осмеливалась идти против церкви, но сейчас ее популярность пошатнулась, и хорошие отношения с церковью ей необходимы.
Но все можно объяснить и собственно внешнеполитическими причинами: правительство не хочет предпринимать шагов, которые вызовут раздражение Кремля. Здесь могут возразить: но ведь правительство Иванишвили успешно продолжило курс своих предшественников на европейскую и евроатлантическую интеграцию, который не мог быть приятен Москве? Все так, но этот курс пользуется широкой поддержкой общества, и менять его не так-то легко. Тем более, Москва уверена, что ни в НАТО, ни в Евросоюз Грузию принимать все равно никто не собирается, поэтому грузинская политика в отношении этих организаций не слишком опасна для ее интересов.
А вот украинский вопрос для России крайне важен, и все, связанное с ним, она воспринимает очень эмоционально. Поэтому Грузия держится как можно дальше от этой проблемы и, соответственно, от Украины. Раньше крайнюю вялость грузино-украинских отношений можно было объяснить фактором Саакашвили, который стал украинским государственным деятелем. Сейчас этот фактор потерял значение, но ничего, по сути, не изменилось.
Трудно найти страну, с которой у Грузии больше общих интересов, чем с Украиной. Отсутствие у нее активной украинской политики можно объяснить лишь скрытой лояльностью к Кремлю.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
