В Цхинвале 18 июля главы торгово-промышленных палат Южной Осетии и Донецкой народной республики Алан Алборты и Валерия Булыга подписали соглашение о сотрудничестве. Как заявила Булыга, документ поможет упростить для предпринимателей процедуру вывоза и ввоза товаров. Ранее в июне такие же соглашения ТПП Южной Осетии заключила с коллегами из Крыма и самопровозглашенной Луганской народной республики.
По словам Валерии Булыги, помимо металла и угля ДНР может предложить Южной Осетии колбасную и молочную продукцию, а также бытовую химию и мебель.
Понятно, что металл и уголь Южной Осетии ни к чему – здесь нет металлоемких производств. Колбасу, молоко и бытовую химию местные торговцы закупают самым мелким оптом на северокавказских рынках. Поставки «молочки» и колбас вагонами или фурами, мягко говоря, неуместны. Обратно везти тоже нечего, разве что минеральную воду небольшими партиями, потому что производство воды здесь на уровне кустарном. И уж тем более странно выглядят заявления о предоставлении Донбассу югоосетинского банковского сервиса.
Другое дело, если речь идет об оффшоре, если, конечно, уместно использовать этот термин, рассказывая историю, которую я слышал от цхинвальских друзей. Еще в самом начале конфликта на востоке Украины югоосетинские предприимчивые товарищи предложили москвичам посредничество при оказании помощи Донбассу. То есть как будто помощь оказывают не российские компании, а югоосетинские. Таким образом, россияне не высвечиваются и не подпадают под санкции, а югоосетинским юрлицам санкции не страшны.
Это сотрудничество, считает научный сотрудник Института экономики РАН Александр Караваев, выгодно, прежде всего, Южной Осетии. Для Донбасса оно не имеет большого значения, потому что он может опереться на любой российский регион или банк – как РКБ Банк, ГЕНБАНК или Банк Россия, которые уже и так находятся под санкциями из-за работы в Крыму, и им ничего не стоит так же прийти и на Донбасс. Говорит Александр Караваев:
«Объективная заинтересованность именно у югоосетинской стороны – в том, чтобы развить какой-то выход вовне. Приподнять статус хотя бы вот на этом уровне спорных конфликтных анклавов, часть которых интегрирована в Россию, часть – в подвешенном состоянии, но при этом у них есть некая общность судьбы. Есть попытка в рамках этой общности нащупать какие-то реальные экономические интересы. На самом деле пока их нет. Но если Россия пытается сформировать эти линии, то интересы могут возникнуть».
Как может выглядеть этот самый «сформированный государством интерес»?
20 апреля глава Минфина Антон Силуанов заявил, что правительство России в ближайшее время создаст специальную структуру для поддержки компаний, которые попали под американские санкции. По его словам, компании, против которых Вашингтон ввел санкции, запросили ликвидность на сумму около 100 млрд рублей, однако правительство не рассматривает прямой помощи из бюджета. Власти планируют только косвенную поддержку, подчеркнул Силуанов.
Звучали разные предложения по поводу того, какой могла бы быть эта поддержка. Например, глава Минпромторга Денис Мантуров предложил поддержку компаний в виде централизованных закупок их продукции государством. По мнению Александра Караваева, эта косвенная помощь в виде стимулирования развития может быть и на других направлениях:
«Вот этот треугольник – Южная Осетия-Донбасс-Крым – это одно из направлений, в котором будет стимулироваться развитие.
– То есть это оффшорная история для пострадавших от санкций компаний?
– Ну да. То есть они же не должны нести дополнительные расходы из-за того, что они переориентируются на экономику спорных анклавов и территорий. Им надо от этого какую-то прибыль получить. Но для того чтобы получить прибыль, они должны что-то вложить именно в создание материальных активов, которые, собственно говоря, и будут производить те же самые продукты питания, производить взаимоотношения в банковском секторе. И экономики этих трех регионов будут как-то взаимодействовать.
– Например, в Крыму предполагается создать сеть фирменных магазинов, где будут продаваться продукты из Южной Осетии.
– Так их там нет. Южная Осетия сама завозит продукты. Значит, возникает вопрос: сколько надо вложить в Южную Осетию, чтобы там производить товары, которые будут реально востребованы в Крыму?
– А не проще, коль уже это оффшорная история, если российские компании будут формально числиться как югоосетинские экспортеры и получать от государства помощь сначала в виде налоговых каникул в Южной Осетии на три года? Да и после налоговых каникул югоосетинские налоги вдвое меньше российских... И республике хорошо, и компаниям.
– Это вполне себе один из вариантов, и, возможно, он будет одним из основных».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
