В понедельник, 21 мая, МИД Южной Осетии прокомментировал заявление Зураба Абашидзе о том, что Грузия и Россия близки к достижению окончательных договоренностей по созданию торговых коридоров через Абхазию и Южную Осетию. По заявлению МИД Южной Осетии, практическая реализация транзитного коридора по территории суверенного государства призрачна, поскольку соглашение не учитывает позиций и интересов Южной Осетии. Соответственно, говорится в заявлении, возможность реализации данного соглашения зависит от результатов прямых переговоров его участников – Москвы и Тбилиси – с официальными властями югоосетинской республики. Заявление выглядит довольно странно, получается, югоосетинский МИД как бы перечеркивает достижения российской дипломатии, о которой упоминает Абашидзе.
Непонятно зачем это делать? И что это – самостоятельный акт властей Южной Осетии или согласованный с Москвой? Я задал этот вопрос Модесту Колерову даже не столько как политологу, а как бывшему начальнику Управления президента России по межрегиональным и культурным связям, т.е. человеку, который знает, как и почему принимаются подобные решения. Говорит Модест Колеров:
«Зная политическую историю президента Южной Осетии, его происхождение в политике, я думаю, что, если он до сих пор не дезавуировал это заявление, безусловно, это по согласованию с Москвой.
– А если так, что это значит, что хотела сказать Москва?
– Это значит, что Абашидзе своим выступлением сильно подставил Карасина. Сейчас идет формирование нового правительства. Карасин уже давно работает по этой теме, по направлению СНГ. В сфере ответственности Карасина в стране очень много претензий – провал за провалом. В этой ситуации, конечно, Карасин предпочел бы спрятаться. Это первое. Второе – разговоры о смене Суркова тоже ставят ситуацию в положение, в котором заявление Абашидзе выглядит как давление на Москву в момент формирования новых кураторов».
То есть давление в том, что Абашидзе как бы указывает Москве: вот есть повестка дня, и кто бы ни был у вас назначен, – извольте выполнять соглашение Карасина. В то время как и сам российский дипломат, и этот переговорный формат подвергаются в Москве серьезной критике. Одни недовольны тем, что нельзя было начинать диалог с Грузией, пока та не извинилась за события 2008 года. Другие считают, что Грузия остается враждебным для России государством, а значит, незачем было открывать для нее российский рынок вина.
24 мая правительства Южной Осетии и России подписали соглашение «Об условиях купли-продажи акций и дальнейшей деятельности ОАО «Газпром – Южная Осетия». Соглашение заключено в рамках Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ).
По этому соглашению Южная Осетия передает «Газпрому» свой пакет в 25% акций и вместе с ними полный контроль над своими газораспределительными сетями, а тот, в свою очередь, обязуется провести полную газификацию республики. В этом году, судя по официальным сообщениям, «Газпром» начнет проектно-изыскательские работы, а в следующем – уже приступает к строительству сетей.
Договоренности о газификации двух сотен югоосетинских сел были достигнуты еще в бытность президента Леонида Тибилова, незадолго до выборов президента, и преподносились избирателю как его личное достижение во благо народа республики, как весомый аргумент для его избрания на второй срок. Не сработало. Теперь этот проект перешел в актив следующего президента, теперь это достижение Анатолия Бибилова.
Наверное, это урок всем президентам, мэрам и прочим избираемым руководителям: не надо откладывать анонс полезных дел на окончание срока полномочий, лучше начинать демонстрацию свой пользы сразу после инаугурации. Хотя все это, очевидно, не столько результат переговорных усилий со стороны руководителей Южной Осетии, сколько демонстрация России, как щедра она может быть в ответ на верность и послушание.
Что такое газификация 200 югоосетинских сел? «Газпром» выделяет около 2,5 млрд рублей с общим населением около 20 тысяч человек, из которых 23 села с населением от 100 до 200 человек, еще 18 – от 200 до 500 человек. И еще полторы сотни разбросанных по разным ущельям деревень с населением менее 100 человек. Не надо быть экономистом, чтобы понять: этот проект никогда не окупится. Говорит руководитель исследовательского центра RAMCOM Денис Соколов:
«Вот эти проекты «Газпрома» и его дочек больше в интересах подрядчиков, чем самих компаний. Но и людям это тоже приятно – они получают газ. Они никогда в жизни его бы не получили, если бы не интересы подрядчиков».
К примеру, «Роснефть» и «Газпром», говорит Денис Соколов, на севере вкладывали гораздо больше денег на модернизацию и развитие, чем частные компании «Лукойл» и «Башнефть» (до слияния с «Роснефтью»). Потому что для коммерческой компании главная задача – это получение прибыли, а для госкорпораций основная задача – это освоение средств. Соответственно, там появляется новый бенефициар – подрядчик, который будет эти средства осваивать. В случае с Южной Осетией понятно, что газификация горных селений с мизерным населением – это заведомо убыточное предприятие для «Газпрома». Но для подрядной организации, которая будет все это строить, а потом обслуживать, – это золотое дно. Говорит Денис Соколов:
«Это то же, что прослеживается в Дагестане и в целом на Северном Кавказе – перенаправление финансовых потоков за эксплуатацию распределительных сетей. Понятно, что все эти газификационные проекты в горах к бизнесу не имеют никакого отношения – это социальные и политические истории. Поэтому когда в Южной Осетии «Газпром» получает все газораспределительные сети, собирает все деньги от абонентов и сети начинают работать в его интересах, – он производит некий размен. Он, таким образом, пытается собрать те финансовые потоки, которые может собрать, чтобы компенсировать урон».
Наконец, процессы, которые происходят в системе образования. Их трудно привязать к какой-то дате, поэтому будем исходить из того, что на этой неделе их прокомментировали российские эксперты и обозначили некоторые риски. Речь идет о перспективе создания в Южной Осетии диссертационного совета. По словам министра образования Натали Гассиевой он появится в республике скоро, вслед за созданием Высшей аттестационной комиссии:
«Конечно, в нашей республике уже есть потребность в диссертационных советах. Если мы говорим, что вопрос о высшей аттестационной комиссии уже решается, то следующим этапом, я думаю, университет будет активно обсуждать диссертационные советы».
По мнению российских экспертов в области образования, вкупе с российско-югоосетинским соглашением о взаимном признании образования и (или) квалификаций, создание в Южной Осетии диссертационного совета, который будет утверждать докторские и кандидатские диссертации, создаются предпосылки создания в республике некоего диссертационного офшора.
Почему так, мне объяснил Андрей Заякин – российский ученый, физик, общественный деятель, один из основателей вольного сетевого сообщества «Диссернет», которое противодействует махинациям и подлогам в области научной и образовательной деятельности, в том числе, в процессе защиты диссертаций и присвоения ученых степеней в России.
С 2013 года «Диссернет» разоблачил сотни липовых диссертаций, как правило, плагиаты, которые стряпали мошенники от науки. Разоблачил ВАКи, которые утверждали эти диссертации. По словам Андрея Заякина, легкость выявления подлога зависит от того, посылаются ли диссертации в Российскую государственную библиотеку или нет. Российские ВАКи обязаны посылать диссертации в РГБ, а вот Южная Осетия такой обязанности не имеет, говорит Андрей Заякин:
«Наиболее важным элементом этой истории про югоосетинский ВАК является то, что таким образом открывается отличнейшая офшорная юрисдикция для кучи бывших российских «диссероделов», которых сейчас поперли из ВАКов, из диссертационных советов благодаря пятилетней борьбе, которую мы ведем с ними. Они теперь могут кинуть нажитое непосильным трудом в Москве и обосноваться в Южной Осетии. Я прогнозирую, что там будет взрывной рост числа вот этих горе-профессоров, которые будут открывать одну за другой конторы по переработке вторичного научного продукта. Я даже могу начать зачитывать фамилии «диссероделов», некоторые их которых там появятся. Просто зайдите на наш сайт и откройте главу «персоны» и посмотрите на людей, которые прославились торговлей диссертациями в России.
– Сколько стоит диссертация?
– Докторская диссертация стоила 25 тысяч долларов, но цены сильно разнились. Я знаю одного представителя ФСБ, которому за пять тысяч долларов диссертацию купили. Бывало и наоборот, когда в ВАКе вымогали суммы в разы больше с разных известных богатых людей, занимавших государственные должности. То есть ценник в 25 тысяч долларов вполне себе реалистичен. Но за последнее время цены могли вырасти, потому что покупка диссертации – это не покупка текста, это покупка защиты. А для этого, соответственно, нужно купить диссертационный совет, купить ВАК. А поскольку советы подобного рода стали закрываться, и дальше они уже стали пуганными, то это все стало сильно сложнее – в России, но не в Южной Осетии.
Южная Осетия может стать таким образовательным офшором, где будут клепаться фальшивые новые и отмываться купленные старые диссертации – кандидатские и докторские. Так что я вас с этим поздравляю, мы с этим сделать ничего не сможем».
Сейчас по информации, которая доходит до участников «Диссернета», после пятилетней борьбы с мошенниками эта тема с диссертациями перекочевала в Киргизию и Таджикистан. Вроде бы там потревоженные «диссероделы» нашли себе тихую гавань. Но после открытия диссертационного совета в РЮО есть опасность, что и мошенники от науки попробуют обосноваться и там.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
