Исполнился год, как Анатолий Бибилов возглавил Южную Осетию. Эксперты высказали свое мнение по поводу экономических итогов первого года президентства Бибилова и перспектив, которые эти итоги дают возможность обсуждать.
Я не стал включать в эти итоги российские инвестиционные программы, средства, выделяемые Москвой на развитие реального сектора экономики, а оставил лишь собственные усилия команды Бибилова по созданию экономики республики.
Анатолий Бибилов начал с публичного признания, что главным препятствием развития бизнеса в республике на протяжении многих лет было государство. Оно в лице чиновников и фискальных органов относилось к бизнесу, как к еде – требовало откаты, доли и т.п. и при этом не признавало за ним никаких прав. Президент признал, что в республике с таким отношением бизнесу делать нечего и объявил новый курс – на создание прозрачных отношений государства и бизнеса, комфортных условий для инвестиций.
Инвестору обещают налоговые каникулы, после которых его ждут низкие налоговые ставки. Анатолий Бибилов легализовал грузинский импорт и обложил его таможенными пошлинами, организовал фитосанитарный контроль на пункте пропуска с Грузией «Раздахан». Совместно с российскими партнерами он создал республиканский сельхознадзор с целью сертификации местной продукции, и в его составе две лаборатории, заключения которых будут признавать российские таможенники и потребительский надзор. Таким образом, впервые Южная Осетия получает возможность легального экспорта своей продукции в Россию.
Два процента собственных доходов республики решено выделять в виде льготных кредитов на развитие малого предпринимательства, говорит председатель Союза предпринимателей ЮО Мария Дзигоева:
«Правительство разработало определенную программу развития малого предпринимательства, конечно, не идеальную, много претензий, но менять ее времени нет, нужно уже начинать кредитование, а к концу года можно будет внести необходимые поправки. Поэтому давайте посмотрим, что у них из этого получится.
– Мария Павловна, в чем заключаются претензии? Что не так?
– В частности, программа предполагает, что предприниматели без образования юридического лица, среди которых много фермеров, могут получить кредит на два года, а юридические – на три. Получается какая-то дискриминация, тем более что сельхозникам труднее уложиться в два года.
– Конечно, если учесть, что, например, земледелие – это один оборот в год.
– Да, там надо больше времени, поэтому мы опасаемся, что они либо не смогут взять кредит на таких условиях, либо не смогут вернуть деньги в срок.
– Как, по-вашему, правительство прислушивается к мнению предпринимателей, делает какие-то выводы или, скорее, предлагают им следовать своими рекомендациями?
– Пока не понятно, потому что нам пока не удалось встретиться с руководством, в рабочем порядке поговорить о своих предложениях».
Факт, на который трудно не обратить внимания. Вроде бы власть демонстрирует, что готова делать все для развития экономики: принимает соответствующие законы, разрабатывает программы, выделяет на их реализацию деньги… а экономика не растет.
По мнению директора логистического центра «ТИС» Вахтанга Джигкаева, мои наблюдения неверны. Под экономическим развитием, говорит Вахтанг Джигкаев, люди часто понимают некий бурный рост, в случае с Южной Осетией это не так, она растет очень медленно:
«Мы прибавляем в валовом продукте меньше одного процента в год. Тому есть множество причин, среди которых основная – это политическая шаткость вновь созданного государства, которому только в этом году исполнится десять лет.
Не идут внешние инвестиции, потому что слишком большие риски – политические, экономические. Непонятны права собственности, нет гражданского кодекса, очень многое зависит от личности первого лица. Если все посчитать, риски очень большие, но самое главное, что сейчас, при новой власти, Южная Осетия пошла по пути, который предполагает прозрачность этого процесса. И, соответственно, мы видим результат. С 1989 года прошло почти тридцать лет. Когда еще видели такое, чтобы за короткое время в республике появилась продукция местного винзавода, мясокомбината. То есть пусть небольшое, но движение есть.
– Можно назвать одним из факторов риска пренебрежительное отношение к праву собственности?
– Совершенно верно. Нет института, традиционного понимания того, что собственность священна. Не сейчас, но были раньше прецеденты, когда предприниматель построил нечто, а у него отобрали, потому что власти поменялись. И вот только сейчас начинается формироваться уважение к институту частной собственности».
Российский экономист, сотрудник Института экономики РАН Александр Караваев видит другие причины трудностей в развитии республики. Южной Осетии просто не хватает удачи, а она на постсоветском пространстве заключается в нескольких обстоятельствах. Одно из первостепенных – это наличие природных ресурсов, которые можно было бы отправлять на экспорт. К сожалению, с этим республике не повезло, говорит Александр Караваев:
«Еще один аспект неудачи связан с тем, что в советское время в Южной Осетии не было крупного образующего предприятия, где можно было бы проводить длительную кампанию по так называемой утилизации советского наследства. Это когда на его основе можно было бы наладить какое-то производство товаров, которые шли бы на экспорт. А если это невозможно, то хотя бы продавать несколько лет металлолом, как это было в Грузии. Но Южная Осетия была этого лишена, и получается, что в таких неудачливых обстоятельствах надо что-то придумывать даже не с нуля – с минуса.
– Конечно, если бы не прикрыли Транскам и до сих пор продолжался бы транзит между Южным и Северным Кавказом, то, наверное, можно было бы сказать, что Южной Осетии повезло?
– Вот-вот. Если бы этот транзит остался, мы бы включили Южную Осетию в список территорий, у которых есть какое-то наследство. У Приднестровья – промышленные предприятия, у Абхазии – туризм и агарный сектор, а у Южной Осетии – транзит. Но в Южной Осетии сейчас тишина и отсутствие этого обстоятельства».
И третьим невезением Александр Караваев считает обстоятельства возникновения государства, которые не предполагают опору на широкий опыт восстановления и развития таких отдаленных территорий без сырья.
«Если бы не было фактора Грузии и не было бы России под санкциями, то можно было бы предположить различные варианты, в том числе оффшорного развития территории, такого убежища для крупного бизнеса. Казалось бы, сейчас складываются условия, что мы могли бы какой-то российский бизнес, который терпит убытки в западных странах, сюда привлечь. Но опять же – на что привлечь? Поэтому единственный выход, как уже в югоосетинских государственных программах указывалось, – это развивать республику на стыке аграрной экономики и туристической».
К последнему тезису Александра Караваева у Вахтанга Джигкаева есть возражения:
«Допустим, в Южной Осетии российский бизнес мог бы организовать производство вин и коньяков. Привлекательность проекта в том, что по сравнению с Россией у нас нет регулятора. Если все посчитать, какие здесь налоги и т.д., то очень выгодно производить здесь и по соглашению экспортировать в Россию.
– Что значит, в Южной Осетии нет регулятора?
– Это значит что у нас свободно, есть только налоговый орган – и все. Отчитываешься с прибыли, платишь маленький налог… В России специальные органы выдают лицензии, квоты, облагают акцизами, это означает, что рынок жестко контролируется. А у нас такого нет – поэтому построй завод у нас, производи и отправляй товар по дороге в Россию. Почему не делают? Риски большие».
Вот такие мнения экспертов по поводу экономических итогов первого года президентства Бибилова и перспективы, которые эти итоги дают возможность обсуждать.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
