На прошлой неделе в Сухуме прошел первый международный форум «Кавказ в контексте глобализации». Одной из ведущих форума была Сулиета Кусова-Чухо, культуролог и генеральный директор Центра этнопроблематики в СМИ при Союзе журналистов России. Мы попросили ее дать оценку ситуации, сложившейся с Русланом Гвашевым, в контексте этнополитики России на Кавказе.
Елена Заводская: Сулиета, как вы оцениваете ситуацию с Русланом Гвашевым в рамках прошедшего в Абхазии форума «Кавказ в контексте глобализации»?
Сулиета Кусова-Чухо: Ситуация с Русланом Гвашевым отвратительная, и те, кто ее спровоцировал, и те, кто ее продолжает развивать, и те, кто пытается такую пощечину дать общественному мнению, они играют с огнем. 21 мая повторяется каждый год, и никто не сказал, что историческая память адыгов, шире – адыго-абхазов, а еще шире – всего Западного Кавказа, который в этот день закончил войну, умрет в одночасье, перепуганная чьими-то репрессивными методами. Историческая память – это такой феномен нации, который невозможно физически уничтожить. Она передается через род, через фамилию, от поколения к поколению, через предков, через семейные альбомы, через рассказы – это самое сильное. А сегодня то, что произошло с Русланом Гвашевым, – это попытка через его биографию сказать всем: «Не рыпайтесь, ребята!» Вот эти товарищи, занимающиеся мониторингом межнациональных отношений, просчитали, какую мину они заложили на следующее 21 мая?
Е.З.: Конкретизируйте, пожалуйста, что вы имеете в виду?
С.К-Ч.: Это же не только с Русланом Гвашевым происходит? А вот эти запреты молодым ребятам танцевать лезгинку? С голыми животами можно, пьяным на улице кричать можно, а лезгинку танцевать нельзя? В Геленджике арестовали парня-кабардинца, в Москве вообще приравняли к террористическому акту. Наложение ведь идет. Вот я шапсуженка, мне 65 лет, я – абсолютно законопослушный человек. Для меня 21 мая – это святой день, потому что в этот день я должна вспомнить свой шапсугский род, который погиб. А спрашивается, почему нас не могут признать до сих пор коренным малочисленным народом? Почему нужно выделять миллиард рублей на развитие казачества и выступать первому лицу Краснодарского края там, где звучали антикавказские выпады? А когда молодежный казачий ансамбль поет: «Злой чечен ползет на берег, ойся-мойся, ты меня не бойся!» И молодые казачата всякую пошлость в адрес кавказских народов поют? Это разве нормально? Это – катастрофа, это – вредительство, это – антироссийская политика. Это – подстава президента, который во всех куралах говорит о том, что недопустимо разъединять Россию по национальному признаку, который создает совет при президенте по делам национальностей, который регулярно сообщает, что через Кавказ мы определяем большую часть своих геополитических вопросов на Юге, это – наш регион, он нам очень дорог... и при этом иметь такую антикавказскую риторику и политику?!
Я считаю, что сюжет с Русланом Гвашевым выводит вот на эти глобальные обобщения. Это очень далеко идущий и закрученный сюжет. Они не увидели, какое количество людей встало за Гвашева? А что будет в следующем году, давайте подождем... Молодежь кавказская, адыгская уже готова к этой провокации. Это не будет врасплох, как сейчас. Они уже получили определенный опыт, прошли через то, как их останавливали на машинах, как их проверяли. А сейчас многие из тех, кто там был задержан, подвергаются преследованиям. Мне вчера рассказали абхазские ребята, как их теперь не пропускают через границу, по три часа мурыжат на таможне. Это что? Ведь это самая социально-активная молодежь, она вам даст когда-нибудь ответ? Конечно. Вы готовы к этому? Зная умонастроения людей, я просто поражаюсь слепоте и глухоте наших конструкторов национальной политики и вообще конструкторов идеологии. Есть ли они вообще при Путине?
Е.З.: Скажите, а нужна ли какая-то поддержка сегодня Руслану Гвашеву? Какие-то гражданские организации могут, должны ее оказать?
С.К-Ч.: Я думаю, что сегодня ему поддержка не нужна, и не нужен шум вокруг него. Он пережил очень серьезный стресс, он проявил чудеса мужества. Вся острота вопроса снята, нужно просто ждать, куда эти процессы выведут. Пусть пока это будет тишина. Если, конечно, ему не мешают жить и не продолжают его шантажировать. Тогда, наверное, общество должно включиться, но для этого нужно разговаривать с самим Русланом Гвашевым.
Е.З.: Руслана Гвашева все-таки осудили, признали виновным за это моление у священного дерева. Что вы об этом думаете?
С.К-Ч.: Это было такое циничное решение! Тональность, в которой соответствующие органы свои отношения выясняют, как у пацанов во дворе: «Слышь, ты, да ты такой! Да я тебе не спущу!» Это разве государственный подход? После того, что произошло, взять и утвердить этот приговор и все равно признать это экстремизмом?! Это означает еще туже затянуть узел. Эти люди просто не знают историю, не понимают, что такое тюльпановое дерево для шапсугов. Тем более что мы, по сути, остаемся язычниками, особенно черноморские шапсуги. Язычество – это вскормившая нас религия. Просто надо почитать нартский эпос, чтобы понимать, какие у нас боги, что такое для нас прийти к этому дереву, которому уже 150 лет и которое помнит в лицо адыгов, которые ходили вокруг этого дерева. Это вопиюще, это антигосударственно.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
