Каждая новая администрация пыталась проводить какие-то нововведения в Ленингорском районе, отчего жизнь тамошних грузин становится все хуже.
В декабре 2009 года Эдуард Кокойты одним росчерком пера отменил приватизацию и все сделки купли-продажи, которые произошли там после начала конфликта вне контроля Цхинвала. Формально вроде бы так он отменил незаконные сделки под давлением, когда гамсахурдисты принуждали осетин продавать домовладения за гроши. Но на деле ничего путного из этого указа президента не вышло. Недобросовестные люди стали через суды отнимать и те дома, которые были приобретены добросовестно, за хорошую цену. Причем это не единичные случаи – их счет идет на десятки.
При Леониде Тибилове кроме домов стали отжимать и магазины, которые были приватизированы в 90-е годы. Еще одна напасть – власти зачем-то устроили эпопею с заменой пропусков (вид на жительство для граждан Грузии). Людей терроризировали почти два года этими пропусками: родителям выдали, а детям не дали, мужу дали, а жене отказали... Тогда в Ленингоре появились первые разделенные семьи.
В районе начался ропот, в Цхинвал полетели коллективные жалобы на произвол чиновников.
Югоосетинский политолог Дина Алборова была в составе совместной комиссии Общественной палаты и парламента, которая выезжала в район разбираться с жалобами. По словам Дины Алборовой, она ужаснулась тем самоуправством, которое там творят местные царьки:
«Когда у тамошних людей были какие-то ожидания от наших властей, то тогда их надо было оправдывать. Теперь уже поздно. Теперь уже надо хорошо подумать, что там можно сделать, чтобы снять неприятие государства, снизить социальную напряженность. В конце концов, это тоже наше население, и мы, нравится это кому-то или нет, должны думать и о них. Но у нас же один метод пресечения недовольства – это давление со стороны определенных структур. Их же тоже надо работой занять. Или надо что-то менять в подходах к этой проблеме, или же это намеренные шаги, чтобы они тихо-тихо убирались отсюда вон. Хорошо это или плохо? Для меня моноэтническое государство – это плохо. Я считаю, что должно быть по-другому».
После избрания президентом Анатолий Бибилов озвучил целый ряд инициатив по Ленингорскому району. Некоторые выглядят логичными, справедливыми. Например, трудоустройство проживающих в республике безработных за счет тех, кто приезжает на работу из Церовани.
Что касается его инициативы по квартирному фонду, то такое впечатление, что она лишь усугубит и без того тяжелую ситуацию с правом собственности.
В условиях, когда Кокойты отменил все операции с недвижимостью, в том числе и приватизацию, квартиры автоматически стали государственными. Теперь принимается решение отнять их у тех, кто не живет в Ленингоре, и передать их специалистам, которые согласятся переехать в район.
В этой истории есть один момент. В отличие от грузинских анклавов около Цхинвала, здешнее население не было участником конфликта, оно не чувствует за собой греха и не видит каких-то моральных оснований для ущемления их прав.
Россия взяла под свой контроль восточную часть района и передала его под юрисдикцию Цхинвала против воли местного грузинского населения. И в этом смысле Россия ответственна за судьбу этих людей. И в общем-то некий статус-кво в Ленингорском районе также был создан под российским контролем, с тем, чтобы как-то облегчить жизнь грузинскому населению.
Им разрешается сохранять грузинское гражданство, пересекать границу, учиться и лечиться в Грузии. Но создается впечатление, что этот статус-кво нервирует некоторых политиков в Цхинвале, видимо, поэтому всякий раз после смены власти начинается его ревизия. Российский политолог Николай Силаев говорит, что Москва заинтересована в том, чтобы права грузинского населения в Южной Осетии не нарушались:
«Для Москвы было важно, с одной стороны, соотнести независимую Южную Осетию с бывшей автономной областью, установить здесь преемственность, в том числе и территориальную, – т.е превратить границы автономии советского времени в границы государства. А во-вторых, было важно и остается важным подчеркнуть, что это государство чуждо этническому сепаратизму, что это государство, где гражданскими правами могут пользоваться люди разной этнической принадлежности. Мне кажется, что этот подход сохраняется. Другое дело, что для политиков в Цхинвале вызов в том, как им в Южной Осетии интегрировать грузинское меньшинство. Дело в том, что их интеграция – это один из критериев состоявшегося государства».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
