Сегодня в Абхазии работают всего четыре театра, и одним из них является Государственный русский театр драмы им. Фазиля Искандера. Его история началась в 1981 году. Тогда в Сухуме работал Театр юного зрителя, первым руководителем которого был известный абхазский режиссер и актер Михаил Мархолия. Именно он поставил первый спектакль – 7 сентября 1981 года состоялась премьера «Аленького цветочка». После грузино-абхазской войны Театр юного зрителя трансформировался в Государственный русский театр драмы и получил свое нынешнее помещение недалеко от городской набережной. О его работе, проблемах и планах на будущее рассказал генеральный директор Ираклий Хинтба, который приступил к активной работе в театре в октябре 2016 года.
Дарья Папба: Я знаю, что вы по своему образованию политолог. Как вы стали руководителем театра?
Ираклий Хинтба: Для руководителя театра, особенно с таким уставом, как у нашего, где должность генерального директора предполагает руководство не только административной и хозяйственной частью, но и творческой тоже, все-таки нужны навыки менеджмента. Профессиональный политолог в первую очередь хороший менеджер. И я очень рад, что у меня это образование есть. И на самом деле – это все вещи не столь уж далекие. Тем более что я много лет болен театром.
Д.П.: Каково было положение театра на момент вашего прихода?
И.Х.: Я изучал ситуацию, прежде чем принять решение прийти сюда. Положение было сложное: шесть лет не было ни одной премьеры. Но это могло быть связано с тем, что здание стояло на ремонте несколько лет. Из-за того, что действительно все было нехорошо с финансированием, из-за того, что люди, которые много лет работают друг с другом, постепенно притираются, очень сложно в этой ситуации принимать какие-то волевые решения.
Д.П.: Какие самые острые проблемы были у театра? И какие задачи нужно было решать в первую очередь?
И.Х.: Проблем было много. Конечно, финансовая проблема. В принципе, она и сегодня остается очень острой, потому что бюджетное финансирование театра, безусловно, недостаточно.
Вторая проблема – это проблема творческая. К сожалению, творческая стагнация была очевидна, потому что театр не может работать изредка. Чтобы театр работал эффективно и чтобы актеры, которые выходят на сцену, оставались профессионалами, они должны регулярно работать. Сегодня они играют спектакли 3-4 раза в неделю.
И организационные проблемы, конечно, очень серьезные. Это же огромный имущественный комплекс. Тут куча технических проблем. Здесь оборудование дорогое, которое нужно обслуживать. Здесь была нехватка целого ряда специалистов. Проблемы были со специалистами по свету и с монтировщиками декораций, например, – их просто не было.
Четвертая проблема – это то, что все-таки театр был плохо представлен в медиа-пространстве. И у него не было своего бренда, лица. Мы даже название сделали другим, то есть оно сохранилось как старое полное название. А сокращенное название «РУСДРАМ» было придумано из маркетинговых целей, потому что оно очень запоминающееся, его легко выговорить. И сегодня оно уже как элемент сознания каждого сухумчанина. Люди знают, что такое РУСДРАМ.
Д.П.: Каким был бюджет театра последние три года? И есть ли какая-нибудь динамика в этом процессе?
И.Х.: Есть две части у бюджета любой государственной организации: это фонд оплаты труда и все остальное. Если говорить обо всем остальном, это очень важно, потому что театр – это здание, которое надо обслуживать и ремонтировать. Это сцена, где оборудование стоимостью десятки миллионов рублей. Одна голова интеллектуального света стоит 600-700 тыс. рублей. А у нас их больше 10, например. За этим всем надо следить. И еще нужно платить приглашенным режиссерам, которые стоят очень не дешево. Но без приглашенной режиссуры театр развиваться не может.
Вот на это, например, в прошлом году государство выделяло 700 тысяч рублей. В этом году нам государство пошло навстречу, и бюджет вырос в два раза. Больше 60% наших доходов – это продажа билетов. Ну и, конечно, появились меценаты, которые нам помогают.
Д.П.: Каково сегодняшнее состояние театра? Что изменилось в нем за последнюю пару лет?
И.Х.: Я могу сказать, что изменилось за последний год, за свой период могу ответить. Изменилось все, я думаю, это очевидно всем, кто хоть какое-то представление имеет о русском театре и вообще о театрах Абхазии. И это результат огромного труда всего коллектива, ежедневного, без выходных.
За последний год наш театр превратился в самое посещаемое и популярное учреждение страны. Нас Министерство культуры в прошлом году назвало прорывом года, потому что мы за период с 19 октября по сегодняшний день выпустили семь премьерных спектаклей. И возможности театра выросли, мы постепенно проводим переоборудование. И оплата труда в театре выросла. Актер получает от государства 13 тысяч рублей. И мы выплачиваем премии актерам, поэтому эта сумма может быть увеличена вдвое, и так далее. То есть все зависит от занятости актера и от того, сколько мы смогли продать билетов.
Д.П.: Вы стали приглашать режиссеров из-за рубежа. Это как-то повлияло на качество спектаклей?
И.Х.: Прямым образом повлияло, потому что режиссер – это бог в театре, человек, который создает все пространство магии. И мы в Абхазии, к сожалению, практически не пользовались этим инструментом развития театра. Именно это повлияло на ту ситуацию, которая сложилась в наших театрах. Мы варимся в собственном соку. У нас есть талантливые люди, но нельзя без сотрудничества с внешним миром развивать не только театр, вообще ничего нельзя. Мы сотрудничаем с российскими театрами: и с театром им. Вахтангова, и с региональными театрами, скажем, с Архангельским театром драмы.
Д.П.: Вы можете рассказать о репертуаре театра?
И.Х.: Когда я пришел в театр, мной было принято решение о снятии из репертуара всех спектаклей, кроме одного – «Тартюфа», который по сей день играется. И после этого мы начали выпускать премьеры. У нас в 2016 году с октября по декабрь вышло четыре новых спектакля. Недавно у нас состоялась премьера «Пяти вечеров». И в ближайшее время выйдет спектакль «Примадонны». Таким образом, сейчас у нас будет семь спектаклей в репертуаре, и их количество будет расти. Я думаю, что за два года у нас будет большой репертуар из 15 спектаклей.
Д.П.: Расскажите, пожалуйста, о планах театра на этот год.
И.Х.: У нас впереди несколько премьер. Планы расписаны до конца 2018 года. 15 июня состоится премьера комедии «Примадонны» по пьесе американского комедиографа Кена Людвига. 25 июля состоится премьера детского спектакля «Приключения Братца Кролика и Братца Лиса» в постановке российского режиссера Анастаса Кичика. В середине октября выйдет спектакль «Ревизор» – это будет грандиозная премьера с сумасшедшими костюмами. И в конце года должны реализовать проект по «Игроку» Достоевского.
Д.П.: Вы сказали, что скоро состоится премьера «Примадонн». Есть ли у спектакля секреты, которые вы бы могли рассказать, чтобы как-то заинтересовать зрителя?
И.Х.: Мы хотим разнообразить репертуар театра. У нас есть очень серьезные спектакли, где зритель может и поплакать. И поэтому захотелось, чтобы шел спектакль, который является чистой, абсолютной комедией, где два часа беспрерывного смеха. Вот такую пьесу «Примадонны» мы будем как раз реализовывать, и 15 июня будет премьера. Режиссер – Сергей Ефремов, он – мастер комедийных постановок.
Особенность спектакля «Примадонны» в том, что мужчины будут на некоторое время перевоплощаться в женщин. Там будет два персонажа – это два безработных актера, которые узнают, что есть богатая старушка, которая ищет своих племянниц, чтобы оставить им наследство. И они решают переодеться в этих племянниц, потом появляются настоящие племянницы, и актеры в них влюбляются. Сейчас идет репетиционный процесс. Для любого мужчины-актера сыграть женщину – это счастье, потому что здесь можно в полной мере проявить все свои способности. Сделать это не пошло и не примитивно, а сыграть женщину, оставаясь при этом мужчиной, вот это самое высокое и серьезное, что может сделать драматический актер. Поэтому мы очень ждем этого спектакля. Это будет сделано красиво и со вкусом. И главное, это будет очень смешно. Всех приглашаем на премьеру!
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
