– Остаются ли у тбилисцев опасения относительного того, что правоохранительные органы прослушивают личные беседы людей?
Майя Чикваидзе, 50 лет: Нет, я так не думаю. Возможно, конечно, и продолжается незаконная прослушка, но мне почему-то так не кажется.
Тамар Даушвили, 61 год: Мне кажется, что у каждой власти есть такое желание – прослушивать граждан. Соответственно, каждая власть занимается этим: и прошлая, и нынешняя, и будущая будет. Я так полагаю.
Георгий Загнидзе, 24 года: Честно говоря, нет.
– А почему, что повлияло на это, как вы думаете?
Георгий Загнидзе: Мне кажется, что большую роль сыграло вмешательство в этот процесс гражданского общества - неправительственные организации, которые проводили кампанию «Это тебе касается», и прочее. И люди в целом настроены сейчас таким образом, что, если что-то подобное вдруг всплывет, это будет намного резонанснее, чем раньше.
Майя, 53 года: Есть у меня такое подозрение. Пусть ко мне это и не относится, но мне кажется, что этот процесс продолжается.
Лили Геворкян, 56 лет: Думаю, да. Я так думаю, потому что очень часто потом в подходящий момент это (записи) вдруг появляется.
Теймураз Коркашвили, 70 лет: Если есть такая необходимость, то тайное прослушивание осуществляется. Но прослушивают не всех, а только тех, кого следует, и в рамках закона.
Марика, 58 лет: Мне кажется, что это продолжается. Я не доверяю нынешнему правительству.
Соломон Гагуа, 22 года: Сейчас я думаю, что не так. Какой-то процент граждан все-таки прослушивают, наверное, это очень плохо, само собой, но думаю, что это происходит не так массово, как раньше.
