Военно-грузинская дорога. Высокогорная. К ней беспощадна стихия. Она не может обеспечивать бесперебойное транспортное сообщение. В этом смысле Транскам мог бы стать решением проблемы. Разговоры в экспертном сообществе об открытии транзита через Южную Осетию ведутся уже не первый год.
Но Грузия не открывает дорогу через оккупированные, по ее мнению, Россией территории. И это при том, что по многим другим направлениям российско-грузинские отношения налаживаются и живут как бы отдельной от этого конфликта жизнью, говорит российский политолог Николай Силаев:
«Если не ошибаюсь, 9 ноября 2011 года Россия и Грузия подписали соглашение о вступлении России в ВТО. Это было последнее соглашение, которое отделяло Россию от членства в ВТО, и оно было подписано. Один из пунктов этого соглашения касается таможенного контроля на абхазском и осетинском участках границы.
– Контроль над товарооборотом должна была осуществлять некая швейцарская частная компания.
– Да. Это соглашение подписано еще в 2011 году. Последние год-полтора эта тема довольно энергично обсуждалась между Грузией и Россией. Для того чтобы соглашение заработало, нужно, чтобы стороны подписали контракт со швейцарской компанией, которая будет там сидеть и мониторить товарные потоки. Вот сейчас последнее юридическое препятствие для транзита через Транскам – это контракт со швейцарской компанией. Насколько мне известно, в России его подписать готовы, но не торопятся подписывать в Грузии.
– Это кажется странным, потому что именно Грузия выдвинула эти условия о мониторинге на Транскаме.
– Конечно, если бы не было вопросов о статусе Южной Осетии и Абхазии, то не возникли бы эти пункты о мониторинге грузов в соглашении о присоединении к ВТО. Но, по моим данным, грузинская сторона не торопится снимать последние юридические препятствия, чтобы этот транзит запустить.
Повторюсь: контракт со швейцарской компанией – это последнее юридическое препятствие. Но есть еще и политические препятствия. Здесь, возможно, позиция грузинской стороны такова. Возможно, они сами понимают, что если соглашение заработает, то таможенного контроля грузинской стороны не будет на въезде в Рокский тоннель с южной стороны. Т.е. этот контроль будет, по сути, осуществляться вне территории Южной Осетии. Им не очень хочется, чтобы это таким образом работало. А с другой стороны, насколько мне известно, югоосетинская сторона не хочет никакого транзита, никаких экономических контактов с Грузией.
– На этот счет в республике есть разные мнения.
– Да, я читал сегодня пост Тимура Цхурбати на эту тему, есть и такой подход: «Верхний Ларс» стоит, рядом Транскам, давайте его запустим. Но такой подход не доминирует в политических кругах, насколько мне известно.
– Мне представляется, этот подход не доминирует в политических кругах, потому что эти самые круги до сих пор эксплуатируют тему грузинской угрозы во внутриполитическом дискурсе. В то же время активная часть общества не прочь извлекать прибыли из транзита. По-вашему, есть в этой дороге и грузинский интерес? Все-таки и Грузия становится транзитом для турецкого товарного потока?
– Здесь возникает одна любопытная деталь. Дело в том, что турецкий транзит шел и через «Верхний Ларс». И вот эти огромные очереди из фур там возникали во многом благодаря туркам. Если сейчас российско-турецкие отношения нормализуются, то постепенно туда вернутся и турецкие фуры. И здесь возникает ситуация, когда «Верхнего Ларса» будет недостаточно. Я на экспертном уровне слышал от грузинских коллег, что хорошо бы открыть транспортное сообщение, но мнение грузинских властей по этому поводу мне неизвестно.
– Вам не кажется, что грузинские элиты находятся в трудном положении. С одной стороны, очевидны преференции транзита, с другой – нужно сохранять непреклонность и жесткую риторику, иначе избиратель не простит?
– Есть масса поводов, когда оппозиция упрекает грузинские власти в мягкотелости и нерешительности. Это было, когда шли переговоры с «Газпромом», и в десятке других случаев. В этом смысле нельзя сказать, что гипотетическая перспектива открытия сообщения через Транскам ставит грузинские власти в какое-то новое положение. Другое дело, что они, по крайней мере, до парламентских выборов в Грузии, очень чувствительны к подобным обвинениям. И если им оппозиция, в первую очередь «Единое национальное движение», начнет говорить, мол, пошли на поводу у южных осетин или у русских, то, конечно «Грузинская мечта» будет противиться тому, чтобы транспортное сообщение было возобновлено.
– Все эти разговоры про транзит – что это? Гимнастика для ума или все же какие-то перспективы у Транскама есть?
– Я думаю, что перспектива есть, но мне она представляется не очень близкой. Был бы рад ошибаться, потому что это действительно даст возможность всем заработать денег и расширить узкие места в торговле России с Закавказьем. Просто я не уверен, что сейчас удастся преодолеть политические разногласия».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
