После двухлетней масштабной реконструкции открыт Рокский тоннель, соединяющий Россию с Южной Осетией. Это событие стало дополнительным поводом для обсуждения в экспертном сообществе перспектив открытия транспортного сообщения через Транскам между Россией и странами Южного Кавказа. Подобные разговоры не прекращаются после смены власти в Грузии и некоторого потепления российско-грузинских отношений.
Первоначально реконструкцию Рокского тоннеля предполагалось закончить к концу 2015 – началу 2016 года, но впоследствии сроки сокращались неоднократно. Темпы и масштабы строительства на Транскаме впечатляют. Одна только реконструкция тоннеля обошлась российской казне в 20 миллиардов рублей. Технологии строительства новейшие, качество соответствует самым высоким стандартам. Кроме того, полным ходом идет возведение противолавинных галерей, расширение транспортного полотна.
При виде всего этого невольно возникает вопрос: неужели этот грандиозный проект затеян исключительно ради того, чтобы обеспечить бесперебойное транспортное сообщение через Кавказский хребет с маленькой Южной Осетией? Неужели нет никаких замыслов на открытие транзита через Грузию, в котором, наверное, заинтересованы и в Москве, и в Ереване? По мнению российского экономиста Александра Караваева, обсуждение подобных перспектив в экспертной среде не случайны – на фоне западных санкций против России интерес российского бизнеса к Грузии растет:
«Новые режимы торговых отношений Грузии с Евросоюзом позволяют рассматривать Грузию для российского бизнеса как интересную площадку для различных проектов – торговых и, может быть, производственных. Сам этот факт благоприятного режима позволит российским компаниям через совместные предприятия или зарегистрированные в Грузии, как грузинские, осуществлять проникновение на европейские рынки».
Российский политолог Модест Колеров говорит, что Рокский тоннель реконструирован в кротчайшие сроки, прежде всего, в интересах Южной Осетии. Все прочие версии имеют право на существование, но никаких серьезных оснований под собой не имеют, утверждает он:
«Новые власти Грузии дают достаточно оснований полагать, что в простых сухопутных решениях они могут также соблюдать позитивный настрой, как и в простых решениях по поводу воздушного пространства. Грузинские власти в последнее время подчеркнуто лояльны по отношению к российским интересам при пересечении грузинского воздушного пространства. Это не означает, что они готовы обсуждать перспективы открытия Абхазской железной дороги. Но вот эта лояльность создает у некоторых надежду на то, что можно использовать территорию Южной Осетии для транзита в сторону Грузии».
По мнению Модеста Колерова, превращение Южной Осетии в транзитную территорию между огромной Россией и большой Грузией или Арменией поставило бы республику в некое подчиненное положение. С открытием транзита возникло бы еще одно отягощающее для Южной Осетии обстоятельство – перспектива возобновления Эргнетского рынка как крупнейшего в регионе рынка контрабанды, говорит Модест Колеров:
«Через этот рынок создавались политические капиталы и зависимости, которые, в частности, могли влиять на расклад сил вокруг Южной Осетии. По моему глубокому убеждению, никакой Эргнетский рынок и никакой расклад сил не соответствует интересам Южной Осетии, поскольку привязывает ее к теневой, в лучшем случае, серой экономике Грузии, не влияя на вопрос о признании, но позволяя Грузии зарабатывать на Южной Осетии, как на выносном терминале России».
Российский политолог Николай Силаев считает, что обсуждение перспектив транзита через Южную Осетию, затеянное экспертным сообществом, в обозримом будущем так на уровне обсуждений и останется:
«Я не уверен, что российский бизнес в массовом порядке придет в Грузию и Транскам станет транзитным путем, потому что российскому бизнесу гораздо удобнее размещать производства в Турции, которая также имеет режим свободной торговли с Евросоюзом. Все российские чиновники, с которыми я обсуждал Транскам, мне говорили, что не рассматривают это дорогу как транзитную. Во всяком случае, сейчас не рассматривают».
По мнению Николая Силаева, кто точно придет в Грузию, так это армянские компании, а у грузинских предприятий, в свою очередь, возникает интерес инвестировать в Армению:
«В принципе, армянские компании могут зарегистрироваться в Грузии, чтобы поставлять свою продукцию, как грузинскую, на рынки ЕС в режиме свободной торговли. Возможно, грузинским компаниям будет интересно зарегистрироваться в Армении и также в режиме свободной торговли поставлять свою продукцию в страны Таможенного союза».
К этим экспертным мнениям можно лишь добавить, что и в самой Южной Осетии нет единого мнения по этому поводу. Одни с ностальгией вспоминают времена транзита, говорят, что он мог бы оживить местный бизнес и принес бы казне дополнительные доходы. Другие убеждены, что эти преференции не сопоставимы с рисками безопасности, которые возникнут в случае возобновления транзита через республику.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
