ПРАГА---Сегодня в рамках рубрики «Некруглый стол» мы попытаемся разобраться, нужен ли Грузии обязательный военный призыв. Вокруг этого вопроса разгорелась дискуссия после того, как министр обороны Тина Хидашели подписала приказ об отмене обязательного призыва. Мы поговорим на эту тему с военным экспертом из Грузии Ираклием Аладашвили и военным обозревателем грузинской службы Радио Свобода Кобой Ликликадзе.
Вадим Дубнов: Господин Ираклий, я знаю примерно вашу позицию. Вы могли бы нам ее сейчас изложить более подробно?
Ираклий Аладашвили: Моя позиция состоит в том, что первые лица государства должны все это обсуждать на заседании Совета безопасности или в другом месте, а потом уже дать знать обществу, как поступить с призывом. Потому что после выступления министра обороны премьер-министр и президент сразу сказали, что это не было согласовано с ними. И наши друзья, и недруги поняли, что в правительстве Грузии дела обстоят не очень хорошо, в том смысле, что они между собой не могут договориться.
Вадим Дубнов: Если мы говорим не о процедуре принятия решения, а о самой сути вопроса: нужен ли такому государству, как Грузия, военный призыв для того, чтобы каким-то образом повышать обороноспособность?
Ираклий Аладашвили: С одной стороны, если возьмем вооруженные силы Грузии, то они укомплектованы более чем на 93% контрактниками, а только 7% составляют призывники, которые служат год. Так что это не играет большой роли. Но, с другой стороны, не дай бог, – война, а все мы знаем, что во время войны есть раненые и убитые, к сожалению, и кто должен вместо них взяться за оружие? Самый лучший вариант, если будет резерв, но концепция такого резерва у нас в Грузии сейчас только обсуждается, и это связано с большими финансами, а также на это нужно много времени. В то же время если отменить обязательный призыв, то ситуация будет не из лучших, тем более что опасность с Севера и Юга – я имею в виду «Исламское государство», террористическую опасность, – все это никуда не делось. Надо также иметь в виду, что президент Литвы за шесть дней до того, как грузинский министр обороны приняла такое решение, издала указ о том, что Литва, которая в 2008 году тоже отказалась от призыва, возобновляет его с 1 сентября на пять лет. Почему? Потому что они увидели, что угрозы стали больше.
Вадим Дубнов: Мне казалось, что, возможно, действия президента Литвы носили скорее политический характер, а не военный. Насколько, с точки зрения эффективности, тех, кто приходит в армию, лучше обязательный призыв или контракт?
Ираклий Аладашвили: Очень хороший вопрос. Когда я разговаривал с командирами подразделений, то они обычно подчеркивали, что им лучше иметь под ружьем все-таки контрактника, чем призывника. Почему? Потому что против контрактника, если он совершит дисциплинарное нарушение, есть какие-то рычаги: в первую очередь можно не отпустить его в субботу-воскресенье домой или урезать какой-то процент зарплаты, а против призывника нет вообще никакого рычага – даже гауптвахту отменили. Так что обычно они говорят, что лучше им с контрактником иметь дело. Но, с другой стороны, эта связь между обществом и армией как-то теряется, потому что когда контрактная армия, там создается уже какая-то каста, а с народом эта связь как-то теряется.
Вадим Дубнов: Коба, насколько я знаю, ваша позиция в корне отличается от позиции коллеги Ираклия.
Коба Ликликадзе: Я знаю, что думает Ираклий, и мы с ним, я думаю, единомышленники с одной оговоркой: я думаю, что пока нет финансовой, социальной программы общения и пока в бюджете Министерства обороны не расписаны деньги для призывной службы, которой сейчас там нет. Министерство обороны ведь как работает: правительство, государство дает задание, а потом деньги, чтобы оно выполнило задание. У меня нет ни капли сомнения в том, что то, что сейчас происходит вокруг Тины Хидашели, имеет только политические корни, потому что идет как бы ее вытеснение из правительственной орбиты. А это всего лишь повод, потому что всеобщий воинский призыв, как отметил Ираклий, почти уже не существует. Министр обороны Грузии сказала то, что говорят некоторые ее критики, которые еще в бытность в Министерстве обороны подчеркивали, что только профессиональная армия может быть настоящим защитником государства. Когда отсутствуют деньги для того, чтобы содержать, с одной стороны, дешевую военную силу, но на самом деле очень убыточную, которой являлся всеобщий воинский призыв, и таких призывников, которые мгновенно становились дезертирами, чему я был свидетель.
Вадим Дубнов: Коба, вот вы сказали, что почти нет обязательного воинского призыва, но на территории бывшего Советского Союза, насколько я знаю, эта тема достаточно остра, и еще нигде этот вопрос окончательно не решен – даже в странах Балтии, где, собственно говоря, только в Латвии переход на контрактную службу случился. С чем это связано, ведь в Восточной Европе, которая избавилась от коммунизма, вроде бы проблем нет, в Западной – тем более? Это вопрос социальный, это вопрос бюджета, это вопрос устройства государства – что это такое?
Коба Ликликадзе: Вадим, уточните вопрос: вы считаете, что в странах Восточного блока, которые уже стали членами НАТО, существует всеобщая воинская повинность?
Вадим Дубнов: Нет, наоборот, я имел в виду, что трудности только на территории бывшего СССР...
Коба Ликликадзе: Правильно, потому что Грузия взяла обязательства, стратегический план, между прочим, в рамках Грузия-НАТО, что в 2017 году она поставит точку в истории всеобщей воинской службы и армия будет сугубо профессиональной. В этом отношении Грузия следует обязательствам, которые она взяла. Ираклий говорит о том, что делать, если, не дай бог, начнется война? Если, не дай бог, начнется война, мгновенно, за 24 часа парламент Грузии с подачи президента примет опять закон о призыве, и все будет замечательно, если об этом можно сказать «замечательно». Что мы видим? Разве Грузия сейчас не оккупирована? Почему сейчас только 7% или 3% воинского призыва? Потому что, еще раз подчеркну, одного года, чтобы подготовить солдата, недостаточно, а когда уже получается, что подготовлен солдат, его сразу увольняют, и эти деньги пропали. Я сторонник тех, кто утверждает (я не касаюсь политического подтекста, почему все сразу встали против министра обороны Грузии), что профессиональная армия – это будущее для Грузии, а всеобщий воинский призыв – это вчерашний день. Этой мой взгляд на это дело. Может, я ошибаюсь, я не знаю.
Вадим Дубнов: Ираклий, я адресую вам аналогичный вопрос: почему такие трудности с переходом на контрактную армию наблюдаются именно на территории бывшего Советского Союза, а остальные эту проблему более или менее решили?
Ираклий Аладашвили: Я начну с того, что Коба – мой большой друг, но истина, может, немного другая, в том смысле, что, если, не дай бог, начнется война и сразу, через 24 часа парламент будет призывать всех боеспособных, эти люди не будут просто подготовлены – их за несколько дней не подготовишь. Если же эти люди прошли хотя бы один год службы, хоть они и в карауле стояли, но все-таки с оружием общались и более или менее лучше подготовлены, чем если возьмем с улицы абсолютно гражданского человека, который даже не знает, как, с какой стороны держать автомат. Что касается вашего вопроса, то, например, очень интересная ситуация случилась в Украине. 1 января 2014 года Украина тоже отказалась от призыва...
Вадим Дубнов: Но Украина – особая ситуация. Она гораздо жестче, чем для Грузии, даже сейчас...
Ираклий Аладашвили: Что касается дезертирства в 90-х годах и начале двухтысячных, – это был кошмар. Коба хорошо об этом знает, так как был начальником пресс-службы Министерства обороны, я тоже кое-что знаю. В последнее время такого дезертирства уже не было, насколько я знаю, но еще раз повторю, что командиры подразделений думают, что им лучше иметь дело с контрактниками, потому что лучше с ними общаться и командовать ими, чем призывниками. Я уже объяснял почему.
Вадим Дубнов: Коба, это ведь еще и социальный вопрос. Если будет переход на контрактный уровень, он каким-то образом может поспособствовать оздоровлению социальной атмосферы, внутреннего климата в стране?
Коба Ликликадзе: Давайте уточним. Я не противник того, чтобы призыв был, но это должен быть рациональный призыв, и надо призывать тех людей, как сказал Ираклий, которых уже призывали в армию – 90% из них не служили в боевых частях, а были в логистике, медицинских частях и т.д. Если государству нужен призыв, то он должен быть рациональным и хорошо рассчитанным, и их надо чем-то мотивировать. В демократических странах, системах надеть на гражданского человека военную форму без надлежащей мотивации – финансовой или какой-либо другой (в разных странах существуют различные программы) – невозможно. А в Грузии это контрпродуктивно.
