В последнее время в Северной и Южной Осетии активно обсуждается идея объединения двух территорий в рамках российской государственности. Причем тема обсуждается не как мечта или далекая перспектива, а как некая программа действий, которая должна быть реализована в ближайшие годы. В осетинском обществе у этой идеи есть свои сторонники и свои противники.
Можно было бы назвать это слухами или пространными рассуждениями экспертов, если бы в этом набирающем обороты движении не участвовали экс-президенты обеих осетинских республик. Называются даже приблизительные сроки реализации проекта по воссоединению двух Осетий – пять-десять лет.
О желательном и даже необходимом демонтаже югоосетинской независимости говорят и действующие политики Южной Осетии. Выглядит это довольно странно, когда политик, претендующий на власть в государстве, заявляет, что его целью является ликвидация этого государства. Довольно странно и то, что никакого общественного отклика эти декларации не имеют. Более того, складывается ощущение, что общество, двадцать лет боровшееся за независимость, теперь только и мечтает избавиться от нее и присоединиться к России. В самом деле, если бы дело обстояло иначе, то зачем было политическим партиям, борющимся за электоральные предпочтения, декларировать в своих программах идею присоединения?
По мнению югоосетинского эксперта Алана Джуссоева, эта дискуссия возникла неслучайно. Идея воссоединения двух Осетий в рамках российского государства получила широкое распространение после 2008 года, когда, казалось бы, уже сбылась многолетняя мечта южных осетин о независимости. Но за последние годы общество разочаровалось в собственных элитах, которые на поверку оказались слишком вороватыми, непринципиальными, неспособными предложить разумные идеи и реализовать их. В то же время, считает эксперт, очевидно, что субъекты России имеют возможность для развития своей экономики, культуры. Российская молодежь, в отличие от югоосетинской, имеет больше перспектив роста, самореализации. Да и безопасность там гарантирована в большей степени – одно дело военный зонтик на договорных условиях в быстро меняющемся мире, и совсем другое – защита собственных территорий, говорит Алан Джуссоев:
"Я сегодня ни среди общественных организаций, ни среди чиновников или депутатов парламента не вижу людей, которые делали бы какие-то реальные шаги по построению государства, гражданского общества. У нас были завышенные ожидания от признания независимости. Никто не думал о том, что нужно создавать свой политический класс. Никто не думал о том, что, когда мы получим независимость, нам нужно будет выстраивать новую систему управления, новые отношения, создавать экономику. То, во что мы сегодня уперлись – в эти проектно-сметные документации, гори они синим пламенем, – это следствие нашей неготовности".
Югоосетинский общественник Тимур Цхурбати – последовательный защитник идеи независимости. Он утверждает, что на самом деле весь этот дискурс не более чем пустословие членов расплодившихся за последнее время политических партий, которым просто нечего предложить избирателю. Благо и избиратель неискушенный, не склонный вслушиваться и анализировать заявления новоявленных партийцев, говорит Тимур Цхурбати:
"Любого человека спроси – грубо говоря – колхозника: "Ты за объединение с Северной Осетией?" Он тебе обязательно ответит: "Да, конечно, это было бы прекрасно!" Если ты задашь ему следующий вопрос: "А не хотел бы ты, чтобы у нас было свое государство, чтобы мы стали самодостаточными?" Он тебе ответит: "Конечно, хочу!" А если еще сказать ему: "А не хочешь ли ты, чтобы мы создали с Россией союзное государство, как она с Белоруссией?" Он ответит: "Так это было бы прекрасно!"
По мнению Цхурбати, на деле именно нынешний статус республики сулит ей больше перспектив и преференций от старшего брата. Да и Россия в обозримом будущем не согласится на присоединение Южной Осетии, чтобы не быть обвиненной в аннексии грузинских территорий. А если так, тогда непонятно, к чему этот шум? У депутата Верховного Совета Южной Осетии первого созыва Ларисы Остаевой на этот счет свое мнение:
"Россия сейчас очень адресно дает деньги республике, минуя Северную Осетию. Это не устраивает многих североосетинских деятелей, поэтому они и устроили весь этот "шухер". Может быть, я не права, но мне так кажется. Когда нас убивали в 1991-1993 годах, мы писали, мы просили о присоединении к России. Мне лично один эстонец из ОБСЕ говорил: "Лариса, вы же разделенный народ, требуйте, чтобы вас воссоединили". Нас тогда за это гнобили, вызывали югоосетинских депутатов в Северную Осетию (Галазов тогда руководил республикой), нас ругали, мол, вы такие, вы сякие. А теперь, оказывается, мы должны "воссоединяться". Вот такая метаморфоза".
– А теперь вам неинтересно воссоединяться?
Лариса Остаева: А зачем? Мы независимое государство. Я их спрашиваю: "А в каком качестве вы нас хотите присоединить?" Они мне отвечают: "как автономную область в составе республики Северная Осетия". Я им сказала: "Так мы ею уже были! Мы двадцать лет воевали за независимость, и вы теперь хотите нас сделать очередным Пригородным районом?"
Наверное, от всех этих дискуссий вокруг суверенитета республики возникает путаница в головах югоосетинских элит и жителей республики. В самом деле, непонятно, что строить – независимое государство или дотационный субъект Российской Федерации?
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Можно было бы назвать это слухами или пространными рассуждениями экспертов, если бы в этом набирающем обороты движении не участвовали экс-президенты обеих осетинских республик. Называются даже приблизительные сроки реализации проекта по воссоединению двух Осетий – пять-десять лет.
О желательном и даже необходимом демонтаже югоосетинской независимости говорят и действующие политики Южной Осетии. Выглядит это довольно странно, когда политик, претендующий на власть в государстве, заявляет, что его целью является ликвидация этого государства. Довольно странно и то, что никакого общественного отклика эти декларации не имеют. Более того, складывается ощущение, что общество, двадцать лет боровшееся за независимость, теперь только и мечтает избавиться от нее и присоединиться к России. В самом деле, если бы дело обстояло иначе, то зачем было политическим партиям, борющимся за электоральные предпочтения, декларировать в своих программах идею присоединения?
По мнению югоосетинского эксперта Алана Джуссоева, эта дискуссия возникла неслучайно. Идея воссоединения двух Осетий в рамках российского государства получила широкое распространение после 2008 года, когда, казалось бы, уже сбылась многолетняя мечта южных осетин о независимости. Но за последние годы общество разочаровалось в собственных элитах, которые на поверку оказались слишком вороватыми, непринципиальными, неспособными предложить разумные идеи и реализовать их. В то же время, считает эксперт, очевидно, что субъекты России имеют возможность для развития своей экономики, культуры. Российская молодежь, в отличие от югоосетинской, имеет больше перспектив роста, самореализации. Да и безопасность там гарантирована в большей степени – одно дело военный зонтик на договорных условиях в быстро меняющемся мире, и совсем другое – защита собственных территорий, говорит Алан Джуссоев:
"Я сегодня ни среди общественных организаций, ни среди чиновников или депутатов парламента не вижу людей, которые делали бы какие-то реальные шаги по построению государства, гражданского общества. У нас были завышенные ожидания от признания независимости. Никто не думал о том, что нужно создавать свой политический класс. Никто не думал о том, что, когда мы получим независимость, нам нужно будет выстраивать новую систему управления, новые отношения, создавать экономику. То, во что мы сегодня уперлись – в эти проектно-сметные документации, гори они синим пламенем, – это следствие нашей неготовности".
Югоосетинский общественник Тимур Цхурбати – последовательный защитник идеи независимости. Он утверждает, что на самом деле весь этот дискурс не более чем пустословие членов расплодившихся за последнее время политических партий, которым просто нечего предложить избирателю. Благо и избиратель неискушенный, не склонный вслушиваться и анализировать заявления новоявленных партийцев, говорит Тимур Цхурбати:
"Любого человека спроси – грубо говоря – колхозника: "Ты за объединение с Северной Осетией?" Он тебе обязательно ответит: "Да, конечно, это было бы прекрасно!" Если ты задашь ему следующий вопрос: "А не хотел бы ты, чтобы у нас было свое государство, чтобы мы стали самодостаточными?" Он тебе ответит: "Конечно, хочу!" А если еще сказать ему: "А не хочешь ли ты, чтобы мы создали с Россией союзное государство, как она с Белоруссией?" Он ответит: "Так это было бы прекрасно!"
По мнению Цхурбати, на деле именно нынешний статус республики сулит ей больше перспектив и преференций от старшего брата. Да и Россия в обозримом будущем не согласится на присоединение Южной Осетии, чтобы не быть обвиненной в аннексии грузинских территорий. А если так, тогда непонятно, к чему этот шум? У депутата Верховного Совета Южной Осетии первого созыва Ларисы Остаевой на этот счет свое мнение:
"Россия сейчас очень адресно дает деньги республике, минуя Северную Осетию. Это не устраивает многих североосетинских деятелей, поэтому они и устроили весь этот "шухер". Может быть, я не права, но мне так кажется. Когда нас убивали в 1991-1993 годах, мы писали, мы просили о присоединении к России. Мне лично один эстонец из ОБСЕ говорил: "Лариса, вы же разделенный народ, требуйте, чтобы вас воссоединили". Нас тогда за это гнобили, вызывали югоосетинских депутатов в Северную Осетию (Галазов тогда руководил республикой), нас ругали, мол, вы такие, вы сякие. А теперь, оказывается, мы должны "воссоединяться". Вот такая метаморфоза".
– А теперь вам неинтересно воссоединяться?
Лариса Остаева: А зачем? Мы независимое государство. Я их спрашиваю: "А в каком качестве вы нас хотите присоединить?" Они мне отвечают: "как автономную область в составе республики Северная Осетия". Я им сказала: "Так мы ею уже были! Мы двадцать лет воевали за независимость, и вы теперь хотите нас сделать очередным Пригородным районом?"
Наверное, от всех этих дискуссий вокруг суверенитета республики возникает путаница в головах югоосетинских элит и жителей республики. В самом деле, непонятно, что строить – независимое государство или дотационный субъект Российской Федерации?
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
