Три года назад, 8 октября 2022 года, произошел первый взрыв на Керченском мосту, который соединяет аннексированный Крым с Россией. После этого объект подвергался атакам еще дважды. Но кроме моста украинские Силы обороны регулярно поражают и другие цели, расположенные на территории Крымского полуострова — в частности, важные для российской армии нефтебазы.
Какие атаки в Крыму стали самыми резонансными за последние три года? Какой ущерб из-за этого несут российские войска? И как такие события влияют на настроения крымчан? Об этом в эфире Радио Крым.Реалии ведущая Алена Бадюк поговорила с Виктором Ягуном, заместителем председателя СБУ в 2014–2015 годах, генерал-майором запаса СБУ и Юлией Тищенко, соучредительницей Национальной платформы устойчивости и сплоченности, экспертом Национального института стратегических исследований.
Весной 2022 года российские власти Крыма называли Керченский мост «самым защищенным в мире». Тогда сообщалось, что с воздуха его охраняют два полка, оснащенные зенитно-ракетной системой С-400, которые якобы создают над объектом своеобразный купол диаметром 400 километров. Вдобавок к этому якобы существовала многоступенчатая система ПВО, включающая комплексы «Панцирь-С1».
Кроме того, утверждалось, что мост защищен «очень серьезной» системой гидролокации, предотвращающей подводные диверсии, а также ежедневными проверками опорных конструкций сооружения.
Однако несмотря на такие заявления три года назад, 8 октября, состоялась первая успешная атака на Керченский мост.
Тогда взрыв начиненного взрывчаткой грузовика обрушил часть автомобильной дороги на объекте и повредил железнодорожные пути. Глава Службы безопасности Украины Василий Малюк рассказывал, что разработкой и реализацией этой спецоперации занимался лично он и двое доверенных сотрудников.
17 июля 2023 года произошла вторая атака – тогда украинские дроны врезались в опору моста и повредили один из автомобильных пролетов. По словам Василия Малюка, это была совместная операция СБУ и Военно-морских сил Украины. Для ее проведения использовались специально разработанные морские дроны Sea Baby.
Третий удар по Керченскому мосту произошел 3 июня этого года путем подрыва подводных опор конструкции. По данным СБУ, для подрыва использовали более тысячи килограммов взрывчатки в тротиловом эквиваленте. Опоры были заминированы заранее, утверждали в украинском ведомстве.
На этой неделе, по данным Генерального штаба ВСУ, Силы обороны Украины поразили «Морской нефтяной терминал» в Феодосии. Этот технологический комплекс был задействован в обеспечении русской армии, отметили в украинском Генштабе.
Также, по данным украинского ведомства, на этой неделе в Крыму были попадания по составу боеприпасов одного из подразделений оккупантов. В большинстве случаев российские власти не подтверждают попадания по военным объектам, даже если эту информацию удается верифицировать.
Изначально Керченский мост был для России предметом серьезного внимания и крупных вложений в оборону, но это не гарантировало его абсолютной неуязвимости, говорит заместитель председателя СБУ в 2014–2015 годах, генерал-майор запаса СБУ Виктор Ягун.
Стянули все, что можно было стянуть: там есть морской компонент, и противовоздушный, и противоракетныйВиктор Ягун
«Ну, что он защищен был, мы и так все видели. То есть там действительно стянули все, что можно было стянуть: там есть морской компонент, и противовоздушный, и противоракетный. И были развернуты какие-то крупные подразделения. То есть мост, по их мнению, был действительно защищен», – сказал Виктор Ягун.
Эксперт подчеркивает, что серьезность оборонительных мер не исключает уязвимости при правильно подготовленной операции и минимальных утечках информации.
«Ну, я думаю, прежде всего сыграл творческий, нестандартный подход. В данном случае сам глава службы признал, что очень ограниченное число лиц вообще знало об этой операции и где она должна была быть реализована. Это позволило избежать утечек информации и реализовать операцию в кратчайшие сроки. Хотя ее подготовка длилась почти год, если не больше», – сказал Виктор Ягун.
Логистика, альтернативы и топливный дефицит
Виктор Ягун подчеркивает практическое значение моста как ключевого маршрута снабжения и отмечает, что даже частичные повреждения и «нервирующие инциденты» снижают способность противника его полноценно использовать.
«На Крымском полуострове, где сосредоточено значительное количество военных, остается часть военно-морских компонентов, а также гражданское население, которого, по приблизительным подсчетам, там собрано почти 800 тысяч человек (граждан России – ред.). Их надо всех чем-то обеспечивать. Поэтому препятствование деятельности этого логистического направления существенно влияет на способности врага в Крыму», – говорит Виктор Ягун.
По его оценке, полная потеря моста создала бы «вакуум» в логистике российских сил и серьезно осложнила бы их возможности в Крыму. Единственная альтернатива, по мнению эксперта, – удержание сухопутного коридора через оккупированные украинские территории, что тоже далеко не решает проблему в полном объеме.
У них нет возможностей, которые были у Украины, нет парома, работающего в нормальном режиме, нет десантных кораблейВиктор Ягун
«Проблема не только в том, что мост может остановиться. У них нет возможностей, которые были у Украины, нет парома, работающего в нормальном режиме, нет десантных кораблей, которые они стянули со всех флотов России. Все это в комплексе – огромная проблема для них», – отмечает Виктор Ягун.
Ягун уверен, что логистическая ситуация в Крыму «в какой-то момент может значительно ухудшиться» и решить эту проблему россияне просто не могут.
«На показуху они говорят, что все в порядке, демонстрируют улыбки, но мы все понимаем, что нет топлива на заправках, и с некоторыми продуктами там огромная проблема», – заявил Виктор Ягун.
Влияние и последствия атак
По наблюдениям соучредительницы Национальной платформы устойчивости и сплоченности Юлии Тищенко, люди в Крыму могут по-разному относиться и к обстрелам, и к их последствиям. Украинские удары участились по объектам военной инфраструктуры в Крыму и в значительной мере не касаются большого количества людей непосредственно в момент атаки.
«Это все же не совсем то, что, например, мы наблюдаем из окна, скажем, в Киеве», – говорит Юлия Тищенко.
Если анализировать информационное пространство Крыма – там все абсолютно зачищеноЮлия Тищенко
Тем не менее последствия войны в целом есть – это и вопросы, связанные со светом, с водой и топливом, уверена эксперт.
«Это, конечно, отражается на внутренней устойчивости многих жителей полуострова. Но если анализировать информационное пространство Крыма – не знаю, даже какие-нибудь там телеграм-каналы и так далее, – там все абсолютно зачищено. То есть вы не увидите никаких в значительной мере проявлений настроений, которые сегодня могут быть у людей», – рассказала Юлия Тищенко.
Тищенко отмечает, что российская пропаганда формирует нарративы страха и «страшилки» о якобы грядущих ударах, которые используются для дискредитации Украины и создания фонового ощущения угрозы.
«Для крымчан в этой пропаганде выстраиваются такие нарративы, которые представляют Украину как угрозу. Но насколько это срабатывает – однозначно сказать сложно. Для некоторых категорий населения, конечно, срабатывает. Но для большинства, думаю, что нет», – отмечает Юлия Тищенко.
Еще один элемент российского контроля – политические репрессии, говорит Тищенко. В Крыму он зашкаливает по сравнению с российскими регионами.
Ранее существовала метафора «Крым – полуостров страха», и она никуда не деласьЮлия Тищенко
За три года войны там значительно выросло количество так называемых дел о госизмене и шпионаже.
«Они отрабатывают управление страхом. Ранее существовала метафора «Крым – полуостров страха», и она никуда не делась. Управление страхом и его элементы внедряются повсюду. Поэтому этот маховик репрессивных мер на фоне усиления пропагандистских тезисов о том, что «в Крыму все растет», «прекрасный туристический сезон», «бензина нет, потому что туристы, а не из-за войны» и так далее, создает определенный эффект дежавю, на мой взгляд, по отношению к происходящему», – говорит Юлия Тищенко.
Идеологический эффект
Украинские атаки на Крым имеют вполне практическое военное значение, показывая, что Россия не может защитить Крым.
«В условиях полномасштабной войны он, по сути, не может быть защищен. Как, впрочем, и другие регионы России сегодня. Мы видим украинские дроновые атаки вглубь России по нефтеперерабатывающим, в частности, объектам. Поэтому, несмотря на пропаганду о том, что все под контролем, в нынешних условиях это, конечно, сложно реализовать», – говорит эксперт.
С другой стороны, уверена Тищенко, атаки разрушают и российскую «сакральность» Крыма и так называемый «крымский консенсус», который все годы аннексии формировался вокруг Путина.
Аннексия Крыма Россией
В феврале 2014 года вооруженные люди в форме без опознавательных знаков захватили здание Верховной Рады АРК, Совета министров АРК, а также симферопольский аэропорт, Керченскую паромную переправу, другие стратегические объекты, а также блокировали действия украинских войск. Российские власти поначалу отказывались признавать, что эти вооруженные люди являются военнослужащими российской армии. Позже президент России Владимир Путин признал, что это были российские военные.
16 марта 2014 года на территории Крыма и Севастополя прошел непризнанный большинством стран мира «референдум» о статусе полуострова, по результатам которого Россия включила Крым в свой состав. Ни Украина, ни Европейский союз, ни США не признали результаты голосования на «референдуме». Президент России Владимир Путин 18 марта объявил о «присоединении» Крыма к России.
Международные организации признали оккупацию и аннексию Крыма незаконными и осудили действия России. Страны Запада ввели экономические санкции. Россия отрицает аннексию полуострова и называет это «восстановлением исторической справедливости». Верховная Рада Украины официально объявила датой начала временной оккупации Крыма и Севастополя Россией 20 февраля 2014 года.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: