Война на Донбассе и больные зубы

(Друкуємо мовою оригіналу)

Говорят, что «ватники» – это люди, которые не следят за своими зубами. Так это или нет? Трудный вопрос. Я, например, трачу на уход за зубами четверть своих доходов, многие годы. С удовольствием бы тратил меньше, но природа и стоматологи не оставили выбора. Так что утешаюсь соображениями, что это нормальная современная (американская) пропорция.

О бесплатных дантистах не грежу, хочу лишь, чтобы лечение было качественным и адекватным. Перебрал за жизнь множество специалистов. Несколько лет тому назад набрел на небольшой кабинетик в районе «$%#», и, вроде бы нашел то, что искал. Но жизнь не стоит на месте и во время войны тоже. И все процессы идут по намеченной колее. И стоматологические. И психологические.

Сообщу одно свое наблюдение еще более общего характера, из области медицины. А именно: в жизни многих врачей наступает такой момент, когда больные уже надоели. А денег хочется все больше.

У некоторых этот момент наступает еще в интернатуре. У других – несколько позже. Всяк решает этот вопрос по-своему. Меньшинство уходит из медицины. Другие добиваются должности чиновника от медицины. Третьи идут в частную практику, где сумма доходов очень часто зависит не от квалификации, а от «деловой» смекалки. Медики начинают играть с пациентами в «игры». Больному, например, назначают кучу ненужных (платных) анализов. Или находят несуществующее заболевание и начинают от него платно лечить. Или… С десяток лет тому назад я столкнулся с одной дамой – стоматологом, которой попала под реализацию партия некоего препарата. Данный препарат она назначала всем своим пациентам, назначила и мне. О том, что дело поставлено на поток, я узнал, подслушав один разговор в кабинете врача, сам сидя в приемной. О том, что это лекарство мне не нужно и наносит вред, догадался немного раньше, по своим ощущениям.

«ЛНР» многое сделало в реформе луганской медицины, отчасти, чтобы подкорректировать ее под сегодняшние нужды. Отчасти в силу иных причин. Например, еще прошлым летом был введен запрет на частную медицинскую практику. В целом я нахожу этот запрет правильным. Частная медицинская практика во время войны создает почву таким злоупотреблениям, перед которыми рэкетиры с паяльниками покажутся маленькими детками в песочнице. Вполне достаточно и того, что у лиц, дававших клятву Гиппократа, в 2014 был выбор – спасать людей в Луганске (Красном Луче, Первомайске, Дебальцево, Счастье…) или ехать в Крым или любое другое место, медицинская деятельность в котором была приближена, по сравнению с Донбассом, к условиям курорта.

Тем не менее, стоматологии этот запрет не коснулся, что скорее хорошо. Потребность в услугах дантиста сильно превышает возможности трех городских стоматологических клиник, разумеется. А разгуляться в теме «лечить или не лечить раненых бесплатно» стоматолог не может. Специализация не та. Открылся и «мой» кабинетик.

Примерно неделю тому назад я пошел к «своему» дантисту, в тот самый кабинетик. Игр меньше, чем людей, поэтому и «мой» дантист прежде порывался иногда поиграть в те игры, о которых говорилось выше. Тогда мне обычно удавалось затормозить этот паровоз. На сей раз не вышло. Не успел. Расслабился. Итак, доктор обнаружил у меня зуб, который, по его словам, срочно нуждался в пломбировании. Пломба сегодня в Луганске стоит от 500 рублей. Это немалые по здешним меркам деньги.

Длительность нашего знакомства и тот факт, что оба мы находимся в воюющем городе, навели меня на глупую мысль, что не может же доктор сейчас лукавить. Я согласился. Рассверлив, в общем, здоровый зуб, доктор выдохнул и сообщил, что, пожалуй, надо не пломбу ставить, а делать новый зуб на этом месте. Поскольку «зуб стоит ненадежно и может вскоре сломаться». В общем, верно, до рассверливания не мог. А теперь может, запросто.

Сидя на стоматологическом кресле со своим рассверленным зубом, я попросил озвучить цену вопроса. Цена нового зуба, штифт, коронка, подготовка была около 3 тысяч рублей. Месячная зарплата среднестатистического луганчанина.

Я спросил, нельзя ли было предвидеть такое развитие события пять минут назад, ДО того, как начинать действия. Ответом мне было неопределенное бормотание в духе «общей теории всего».

Можно, конечно, сказать, что пережитые доктором ужасы войны окончательно подорвали его хрупкое душевное равновесие и усугубили особенности его психики. Что он ИСКРЕННЕ хотел, как лучше. А свои профессиональные знания частично растерял под обстрелами. Если бы не одно «но». Почему такое расстройство, как правило, развивается в сторону максимальной ожидаемой денежной прибыли?

В общем, я попросил гражданина дантиста поставить пломбу за первоначально озвученную цену. После чего ночь не спал от боли. Утром снова пошел к этому специалисту. В ответ на свой вопрос получил все тот же рассказ о необходимости нового зуба за три тысячи рублей.

Что делать? Судиться? В Луганске, кажется, уже есть суды. Однако, такого рода дела обречены даже в налаженном мире, где полноцветно представлена юриспруденция, гражданское право, а права потребителей почитаются если не выше Торы, то где-то на одном с ней уровне. Пожаловаться хозяйке клиники? Она скажет, что доктор молодец, ибо всякий его доход поступает клинике, врач-то работает за «процент». И благословит на дальнейшее описываемых здесь стратегий.

Ну что ж. В Луганске сейчас работает несколько десятков кабинетов стоматолога. Так что, если мне надоест боль, поселившаяся в моем зубе после визита к уже бывшему «моему» доктору, и я накоплю пару-тройку тысяч рублей, я все-таки смогу его вылечить. У кого-то другого.

А пока что анальгин, пенталгин. И окончательно радостная новость: анальгин стоит 15 рублей. Не за одну таблетку. За целую упаковку! И я теперь мыслю: никакая совместно пережитая война не даст вам гарантии, что человек, бывший под теми же бомбежками, что и вы, проникнется и станет правильным, хорошим, честным. И повернется к вам лицом, поскольку вас многое объединяет.

Бомбежки-то вместе. А табачок – врозь. Вот так будет правильно.

К слову сказать, в Луганске сейчас слышна отдаленная канонада. Она не беспрерывна, но регулярна. Все, о чем я рассказываю, происходит под ее сенью. Но мы-то закалены. И канонада не мешает вот этому всему. Может, даже способствует, напоминая, что жизнь скоротечна, и надо успеть заработать все деньги, какие предприимчивый человек себе наметил.

Добавлю к сказанному, что этот мой визит в кабинет – далеко не первый в течение войны. С момента возобновления работы кабинета, я посещал его с давно установившейся частотой, и в «блокадном» 2014 году, как и во всяком ином, отнес стоматологу четверть моих доходов. Надо сказать, толп посетителей там нет. Благосостояние большинства луганчан не позволяет им сегодня следовать этой вынужденной обязанности цивилизованного человека: следить за своими зубами. Не раз видел одну и ту же сцену: заходит человек, справляется о цене, разворачивается, уходит. Не хочется думать о том, что не все посетители приходят за голливудской улыбкой, чаще просто лезут от стенку от зубной боли. И кого это волнует? Кабинет платный. Нет денег – нет лечения.

Так что возобновление работы данного участка мирной жизни в Луганске – удел избранных. Горжусь ли я такого рода «избранничеством»? Да нет, вряд ли. Из такого круга избранников выбыть – пара пустяков, когда аппетит твоего Гиппократа возрастает в геометрической прогрессии.

Вообще же в Луганске сейчас огромный выбор разнообразных видов «избранничества», начиная с того, что самые богатые люди – это пенсионеры, и заканчивая тем, что по сей день для многих волнительно, когда сосед получает «гуманитарку» (тоже вписываясь в круг избранных), а наблюдатель – нет.

Прям, новая глава по теме «социальные лифты или как попасть в элиту».

Петр Иванов, психолог, город Луганск

Думки, висловлені в рубриці «Листи з окупованого Донбасу», передають погляди самих авторів і не конче відображають позицію Радіо Свобода

Надсилайте ваші листи: DonbasLysty@rferl.org