Алексей Росовецкий (р. 1977) – украинский журналист, поэт, кинокритик. Работал в ряде киевских изданий: "Контрактах", "Торговом деле", "Сегодня", "Вечернем Киеве", "Репортере". Мы публикуем отрывки из его дневника (15 февраля – 13 марта 2022 года).

15 февраля

Сегодня ночью должны были бомбить Киев. Но, так как об этом написала Sun, беспокоиться особо не о чем.

Сегодня 24 февраля, четверг. Дата, которую все мы запомним надолго.

Ночью стало нехорошо то ли из-за повышенного давления, то ли от антибиотика, который мне прописали для лечения пневмонии, вернулась головная боль, так что читал допоздна и ничего не слышал. Проснулся поздно и еще какое-то время лежал, собираясь с силами. И даже когда совсем близко, прямо над головой пролетел самолет, я не испугался, просто удивился. Очевидно, температура и таблетки притупили чувства, а влияние ковида на когнитивные функции общеизвестно.

Но когда я включил телефон и пошел поток пропущенных личных сообщений в телеграме, до меня дошло: происходит что-то экстраординарное. А потом позвонил папа и сказал: "Началась война". Даже сквозь ковидный туман понимаешь, что твоя жизнь переменилась в одну минуту.

Папа, профессор, ученый с мировым именем, обрисовал мне ситуацию в общих чертах. Говорил спокойно и точно, как всегда, но в голосе чувствовалась растерянность. Происходящее не укладывалось в его голове.

Я пошел прогуляться по округе. Наша улица – частный сектор с одноэтажными домишками, словно проросшими сквозь землю, и покосившимися гаражами через дорогу – как будто вымерла. Только у подъездов свежевозведенного жилого комплекса, что так по-киевски контрастировал с нищетой самопальных заборов и сколоченных наспех сарайчиков, одинокими группками застыли вокруг чемоданов растерянные, молчаливые люди.

Я знал, что здесь поселилось немало беженцев с Донбасса, теперь война снова пришла в их дома. Серые, напряженные лица со следами бессонницы, многие держат свернутые карематы, я поначалу не мог понять, чего они ждут и к чему карематы. Но потом начали подъезжать одна за другой машины такси, и я услышал, что они едут к ближайшей станции метро. Ну конечно же, где еще укрыться от обстрелов?

Людей на улицах почти нет, да и те сосредоточенно вышагивают вдоль дорог, не оглядываясь по сторонам. Городской транспорт ходит редко и нерегулярно, зато везут бесплатно, а вот маршруток не видно. Вместо привычных пробок на дорогах изредка встречаются машины, такие же испуганные, как пешеходы, и как будто ссутулившиеся. В банкоматы выстроились очереди, большинство маленьких магазинчиков закрыты, в остальных все те же очереди и продавцы принимают только купюры. В супермаркетах можно расплатиться картой, но хлеб и минеральную воду размели подчистую. Над очередями повисло хмурое, растерянное молчание.

В новостях пишут, что таксисты дерут с пассажиров по двойному тарифу. В направлении Житомирской трассы проспект Победы забит машинами – киевляне бегут из города.

Мне бежать некуда, да и здоровья нет. И потом, даже если русские танки войдут в Киев, в большом городе все равно безопаснее, это в деревнях и маленьких городках будет твориться черт знает что.

Появились данные о первых погибших: 57 человек, 169 раненых. Якобы русские захватили Чернобыльскую АЭС.

Вздрагиваю от звонка – это мой терапевт: по ее словам, дела идут на поправку, но важно сбивать уровень сахара в крови и так далее, условились созвониться на следующей неделе. На следующей неделе! Это прозвучало до того странно и дико, что я рассмеялся – мы буднично говорим с докторшей о лекарствах, анализах, уровне сатурации и сахара, как будто нет и не было никакой войны.

25 февраля

Ночь провел на полу, спал, не раздеваясь – чтобы не порезаться, если взрывом выбьет стекла. К такому тяжело привыкнуть. Конечно же, я не выспался.

Выходил в аптеку. Город кажется вымершим, как в зомби-хоррорах. Транспорт не ходит, все автобусы передали военным. Сюрреалистические ощущения: улицы и дороги пустые, очень тепло, прекрасная безоблачная погода, совсем весеннее солнце бьет по глазам, и вдруг где-то рядом, за домами, раздается звук автоматных очередей. Война весной – это безумие.

Ожидаемо все аптеки в округе оказались закрытыми, хотя пресс-служба мэрии уверяла, что муниципальные должны работать. Остался без лекарств, но удалось купить продуктов и воды. Для этого отстоял огромную очередь в супермаркет, куда запускали по одному покупателю. Повезло купить даже виски, хотя под обстрелами одной бутылки мне ненадолго хватит.

Пока стоял в очереди, наблюдал бойцов Территориальной обороны, которые патрулировали улицу и строили баррикады в арках жилых домов на Мицкевича из мешков с песком и старых покрышек. Кажется, им не по себе. Когда один из бойцов зачем-то принялся перезаряжать свой Калашников и уронил рожок на асфальт, не скажу, что мне это прибавило энтузиазма.

По дороге из супермаркета думал о том, как быстро обрастаешь в экстремальной ситуации новыми привычками. Еще вчера я собрал две сумки со сменой одежды, документами, дневниками и ноутбуком; там же держу пару пачек сигарет, бумажник и прочие мелочи. Сумки стоят в прихожей наготове. Так вот, вернувшись домой, обратил внимание, что первым делом автоматически убираю бумажник обратно в одну из сумок, к сигаретам.

26 февраля

Ночь с пятницу на субботу побрезговал спать на полу – неблагоразумно с точки зрения безопасности, но я надеялся выспаться перед работой. Не случилось: с трех утра начались ракетные обстрелы, а затем уличные бои, причем казалось, стреляли автоматными очередями прямо через дорогу от меня, на мосту возле станции городской электрички.

Под утро меня разбудила телефонным звонком дочка, ей было очень страшно, и остаток ночи я ее успокаивал как мог. Как ни странно, сам не боялся, хотя не раз и не два спросил себя, что буду делать, когда в дом станут ломиться вооруженные люди.

Или это было ночью с четверга на пятницу? Надо было сразу записать, из-за ковида все смешалось в голове, хотя сами события помню четко.

Моему бедному ребенку все эти дни приходится жить в ванной, куда она забрала кошку и ноутбук. Это пиздец, конечно, я стараюсь ее отвлечь, как могу. Как можно все это понять и простить? Брат с женой все эти дни прячутся в грязном и вонючем подвале, но тоже устали бояться. Дай Бог им все это пережить.

27 февраля

Третья ночь под обстрелами. После 20-часового бодрствования спал как убитый, хотя в данных обстоятельствах это плохое сравнение. Когда ранним утром прислушиваешься к звукам канонады, в промежутках между взрывами слышишь громкое пение птиц. В новостях пишут, что на Киев идут русские танки, сейчас они всего в 64 километрах.

Вчера я работал с 7 утра до 11 вечера, и работа помогла отвлечься; как всегда, впрочем. Ведем посменно с коллегой на сайте "Сегодня" так называемые "текстовые трансляции" – грубо говоря, фиксируем хронику событий. Это непростая работа, она требует усидчивости, хорошего слога и быстроты реакции: в сети много фейков, которые необходимо оперативно проверять, против нас открыт информационный фронт.

Русские танки вошли в Сумы и расстреливают в упор дома. ("В Сумах? – повторяю про себя. –Русские танки?") Русские солдаты ведут себя как варвары – обстреливают колонны легковых машин с мирными жителями, которые пытаются спастись. Русские уже под Гостомелем, Бучей и Ворзелем: трудно представить, что в тишайшем Ворзеле, куда мы ездили с мамой навещать деда в санатории, идут бои.

В Ровно разбомбили аэропорт – они бьют по взлетным полосам даже самых маленьких аэропортов, чтобы обрезать нам всю логистику. Мало того, бомбят Жуляны, а это в десятке троллейбусных остановок от моей. Одна из ракет врезалась в верхние этажи высотки на Севастопольской площади, это еще ближе: я езжу по выходным на Севастопольский рынок.

Пытаюсь уговорить папу спуститься в убежище, он отказывается. Я представляю, как папа сидит в своем кабинете у окна, и мне становится страшно – уличные бои идут в самом центре, автоматные очереди и взрывы гранат слышали на Богдана Хмельницкого, на Печерске, в районе Политеха и на Караваевых дачах. Значит, и правда стреляли через дорогу от меня.

Зря я посмеивался на тероборонщиками: они отбили все атаки диверсантов.

Первые пленные русские говорят, что ничего не знали о вторжении: якобы их отправили на учения – при этом все повторяют эти слова, как заученный урок, очевидно, по методичке. По сети расходится видео, как наши подстрелили оккупанта, и он ползет по дороге с перебитыми ногами. "Ты чего сюда приехал?" – кричат ему наши, что характерно, по-русски. "На учения!" – "Ну так учись теперь ползать!" Все смеются.

Как известно, смех убивает страх. Читаю: под Харьковом двое русских танкистов додумались прийти в местный райотдел полиции – попросили отлить солярки, а то у них заглох танк. Этих идиотов, само собой, сразу же разоружили и арестовали.

Рассматриваю фотографию этих клоунов: у солдат, которые пришли меня убивать, бессмысленные лица. Выглядят обычными деревенскими дегенератами, таких по всей рассее десятками тысяч самих убивают в пьяных драках такие же дегенераты.

Впервые я испытываю что-то вроде надежды. Если мы воюем с идиотами, значит, у нас есть шанс победить. Надежда крепнет, когда становится известно, что президент и его ближайшее окружение остались в Киеве, хотя американцы предлагали эвакуацию. Удивительная судьба: еще вчера над Зеленским смеялись, а сегодня он народный герой.

1 марта

Природа сошла с ума следом за людьми – в первый день весны выпал снег, а наш мэр-чемпион запретил продажу алкоголя.

На Чернигов идут братья-белорусы (в народе их успели прозвать "чипсами"), на Киев – кадыровцы. Вообще, непросто разобраться в ситуации. Как с одной, так и с другой стороны много пропаганды, но ложная надежда хуже отчаяния.

По дороге из магазина наблюдал работу теробороны: проверяли машину, откровенно играя в Рэмбо – расставленные ноги, вскинутые стволы автоматов, грозные окрики, и смех, и грех; но я сам сейчас предубежден против водителей, которые умудряются найти бензин. Также видел еще одну баррикаду на улице Выборгской, рядом с бывшим китайским рестораном.

По всему городу работает не больше десятка аптек, к которым тянутся огромные очереди. Из маркетов в округе работает только одна сеть, цены в среднем на 50% выше, чем до войны, с полок размели весь сахар, сигареты и хлеб, но воду регулярно подвозят. Ну что же, если нет хлеба, будем есть хачапури по 80 грн/шт. (Для сравнения: в грузинском ресторане по соседству на 20 грн дороже и раза в два больше.)

Только что ракета ударила в телевизионную вышку на Сырце, через каких-то две улицы и парк от дома, где я прожил с мамой, отчимом, братом, сестрой, собакой, хомячком и ежиком восемь счастливых лет. Похоже, Бог отвернулся от этих криворуких идиотов: пишут, ракета ударила в военное кладбище, где лежат герои Второй мировой – вот тебе и "можем повторить". Позже стало известно, что другая ракета угодила в Музей Бабьего яра. Но хуже всего, погибла семья из четырех человек, обычные киевляне, которые просто шли вдоль дороги гуськом, как ходят сейчас все, у кого нет денег на такси. Судя по состоянию тел, люди сгорели заживо.

2 марта

Работал 16 часов почти без перерыва: от компьютера отходил только заварить чай и наспех перекусить. Пока русские превращали Харьков и Чернигов в новый Грозный, в Киеве было относительно тихо. К счастью, наши перехватили ракету, направленную в Южный вокзал. Второй раз прилетело ночью – впервые за эту неделю в окнах задрожали стекла.

Сложно представить масштабы возможной катастрофы, если бы ракета ударила по вокзалу, где все эти дни идет массовая эвакуация: все перроны и залы забиты людьми, многие с детьми, а в подвалах прячутся от обстрелов. Это целенаправленное убийство мирных жителей, военное преступление.

3 марта

Тишина без обстрелов и бомбежек кажется очень странной, даже тревожной. Как любопытно меняется восприятие. Списывался со знакомыми и друзьями. Антон С. умудрился оказаться вместе с мамой в Николаеве, приехали навестить родственников буквально накануне вторжения. Город все время обстреливают, со дня на день ждут наступления русских с Харьковского направления, но присутствия духа Антон, как всегда, не теряет.

Часа в четыре отправился в гости к Тане и Диме на такси – как ни странно, по обычным расценкам. (По дороге обратно добавил к тарифу 50 грн, чтобы успеть к домой к восьми вечера, когда начинается комендантский час.) Такси останавливали на каждом блокпосту, моя пресс-карта ни на кого не производила впечатления, зато внимательно изучали запись о регистрации. Говорили, к слову, чаще по-русски.

Сейчас у Димы с Таней живет Андрей. Вчерашний переезд с Лесного массива на Лукьяновку обошелся ему по официальному тарифу 900 грн – получается, мне повезло. Каждый день ходит пешком к родителям на Сырец: таксисты десятой дорогой объезжают телецентр, куда позавчера ударила русская ракета. Но Андрей не боится ни русских бомб, ни теробороновских патрулей, и в пути по привычке фотографирует деревья и птичек на проводах. Это чревато проблемами – в столице истерия вокруг так называемых "наводчиков", которые снимают важные инфраструктурные объекты или прикрепляют к ним маячки, смартфоны тщательно проверяются патрулями.

В квартире удручающая обстановка: отопление отключено, полки сняли из соображений безопасности, так что книги громоздятся повсюду, в том числе на полу. Сидели при свечах – соседи тщательно следят за светомаскировкой дома. Но ребята не теряют присутствия духа. Дима даже в такой ситуации не растерял романтизма: в наших посиделках ему привиделась сцена из "Дней Турбиных".

Поел впервые за несколько дней нормальной горячей еды за обеденным столом, а не за компьютерным. Выпили за нашу победу из Диминых запасов – водка стала валютой военного времени, как и сигареты. Но главное, нашел в аптечке нужные мне лекарства и даже пару леденцов от кашля. С собой Андрей завернул мне половину свежего батона, еще один дефицитный товар этих дней. Вот уж не думал, что можно соскучиться по вкусу хлеба.

В гостях забыл шапку – хорошая примета, еще вернусь.

4 марта

Весь день грохотало, но где-то далеко. Научился не обращать внимания и уже различаю, когда мы бьём, а не по нам. Все очень просто – тогда не включают сирену воздушной тревоги. Кому война, кому мать родна: в Цимлянском переулке на Подоле застройщик снес под шумок историческое здание начала XX века, находившееся под защитой мэрии. Дом начали разбирать еще 26 февраля, в самый разгар бомбежек и уличных боев – сатанизм в чистом виде.

5 марта

После недели варварских обстрелов братский народ вошел на танках в Ирпень. Маленький уютный Ирпень, где было так уютно и сытно в гостях у Миши с Юлей. От фотографий разбомбленных домов физически больно. К счастью, Миша с семьей успел выехать в Белую Церковь, в самый последний момент – бросили всё: книги, картины, пластинки, технику. Неужели мне тоже придется оставить свой дом?

Младшенькая добралась наконец-то до Старого Самбора подо Львовом, где ее приняла подруга. Горжусь свой маленькой отважной девочкой. Впрочем, какая она теперь маленькая? Самостоятельный и ответственный человек, принимающий взрослые решения. А вот папа огорчил, отказавшись уехать в Грецию, к старому университетскому товарищу, который давно его приглашал и готов оплатить расходы. Но папу невозможно переубедить.

6 марта

Александр Николаевич вместе с другом собрались искать бензин и пригласили меня за компанию посмотреть, что происходит в городе. По Киеву горючего нет нигде, так что лафа с такси закончилась: с трудом нашел машину до улицы Олеся Гончара за 250 грн. Саша кажется внешне спокойным, но несколько раз резко ответил там, где обычно смолчал бы – я разболтался о том, о сём на радостях от встречи: наш богоспасаемый частный сектор как будто вымер или затаился. Как и весь город, собственно.

Покружив по окрестностям, нашли дизтопливо на Константиновской. Работающие заправки опознаются по хвостам припаркованных вдоль тротуаров машин, бензина на всех не хватает, и тогда автомобили, как в "Безумном Максе", срываются с места в поисках работающей АЗС. Нам повезло, хотя отстояли в пробке больше часа. Нежданный подарок: заправку охраняла очень красивая девушка из Территориальной обороны – в форме, с автоматом, из-под каски выбиваются волосы невообразимого цвета. На красавицу выходили поглазеть все водители – несмотря на похолодание, календарная весна дает о себе знать, но автомат как-то не располагает к знакомствам.

Проезжали в том числе через мост на станции метро "Берестейская", где в ночь на 26 февраля прошли первые уличные бои – писали, что русские диверсанты пытались прорваться к военной части на проспекте Победы. Опять ощущение нереальности происходящего: закопченный мост, остовы сожженных военных грузовиков оттащили к отбойнику, чтобы расчистить дорогу, остальные обломки невозможно идентифицировать – человеческое мясо и металл переплавились в нечто, лежащее теперь грудой мусора на асфальте. А через дорогу такой знакомый с юности парк.

Вечером пытался пополнить запасы и обогатился очередным лайфхаком военного времени: нормальные продукты можно найти только в магазине с длинным хвостом живой очереди. Нет очереди – нет продуктов. Зато в маркетах появился свежий хлеб и выпечка, но это всё. У меня осталось двенадцать сигарет, грустно посчитал перед выходом из дома, но в продаже только сигары. Размели даже трубочный табак, зачем? Из него не накрутить самокруток.

7 марта

Вчера наши силы ПВО перехватили русскую ракету над зданием "Охматдета" – знаменитой детской больницы на Воздухофлотском проспекте, где Дима с Андреем каждый день по несколько часов разгружают гуманитарные грузы с лекарствами и прочим. Сейчас никто не может чувствовать себя в безопасности, но бить по детской больнице? Звонил Олег Ч., они с Ирой тоже остались в Киеве и тоже волонтёрят по ночам на Хлебзаводе, а днем отсыпаются в бомбоубежище. В общем, кроме меня все заняты полезным делом.

На всякий случай нашел ближайшее убежище, в подвале высотки на соседней улице. Заодно взял телефоны местной теробороны на случай мародёров – пишут, спасибо комендантскому часу и сухому закону, уровень преступлений снизился, но одному на пустой улице, мягко говоря, неуютно. Особенно ночью.

8 марта

Впервые за эти две недели подумал, что война пришла надолго, если не навсегда, и ничего хорошего уже не будет, только хуже и хуже. Но вечером взял себя в руки – не время раскисать. И вот тогда приключилось совершенно волшебное событие: где-то за железнодорожными путями, очевидно, на блокпосту возле станции, в вечерней тишине полился высокий и взволнованный голос трубы, выдувающей мелодию украинского гимна. Музыка звучала торжественно, как и подобает гимнам, но с легкой грустью. Я слушал, позабыв обо всем на свете: один из счастливейших моментов последних дней – странная история, но так было.

9 марта

День прошел в разъездах: привез брату зарядку для телефона и старый ноутбук смотреть новости – одновременно, как это часто бывает, в хозяйстве накрылась вся полезная техника. Брат достал мне коньяка, а Дима – пять пачек сигарет, бесценные дары.

Русские превращают Мариуполь в руины, в городе разбомбили больницу и роддом. Это геноцид, они убивают нас, как нацисты евреев. Но думаю, вчерашняя труба на блокпосту не зря трубила: наступил переломный момент. Наши перешли в контратаку под Киевом, у русских морально устаревшая, ржавая техника, дегенеративного вида солдаты похожи на оборванцев – оказалось, "вторую по величине армию мира" разворовали пузатые генералы. Несмотря на все зверства, над русскими смеются.

А главное, Зеленский подписал закон, позволяющий гражданским убивать оккупантов – и это начало партизанщины: всем, у кого чесались руки, их развязали, а после восьми лет войны на Донбассе многие вооружились. Непонятно, на что надеялись русские. У нас были Махно и Ковпак, только во Вторую мировую на территории Украины партизанило 200 тыс.

13 марта

Выручают "районные" чаты и паблики – утром узнал, где на Соломенке ближайшая действующая парикмахерская и, конечно же, к ней выстроилась очередь. В округе активизировались темные личности с характерными навыками мгновенной коммуникации: одного такого любопытного я отправил за справками в местный штаб Территориальной обороны, от чего тот решительно, но вежливо отказался.

Писать не хочется, да и о чем? Следом за ЧАЭС захватили Запорожскую атомную электростанцию, русские танки стоят под Киевом: в Ворзеле, Ирпене и Буче. Колонны беженцев на автомобилях и автобусах, которые пытаются прорваться из захваченных городов, расстреливают в упор. В самих городах и селах творится мародерство и беспредел – русские выносят из наших домов все, что можно унести. Я понимаю, если бы они воровали технику и другие ценные вещи, но эти варвары снимают и грузят на свои танки даже унитазы.

Пишут, что это контрактники из самых нищебродских регионов, где сантехника в самом деле предмет роскоши. Отсюда и жестокость: это реальные дикари, которых мы почему-то отождествляем с русской культурой, на которой были воспитаны в СССР. Но они воспитаны на "понятиях", для них культура – это сериал "Бригада" и блатные песни.

Всё это настолько бесчеловечно и нелепо, что даже время пошло вспять: война началась ранней оттепелью, а теперь снова холод и снегопады – сезоны двинулись в обратную сторону, от весны к зиме.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться