"Когда я начал резать себя и это заметил школьный психолог, мои родаки сказали, что в этом виноваты запрещенные группы. Хотя всё это сделали они", – написал в группу поддержки для ЛГБТ-подростков "Дети-404" парень-трансгендер, назвавшийся Даней. Сейчас уже трудно себе представить, что эту запись в 2018 году перепечатывали в мейнстримной российской прессе. Проект Лены Климовой "Дети-404" появился 10 лет назад, когда российские законодатели в одночасье сделали невидимками несколько миллионов детей. Сайт проекта и группы в соцсетях подвергались блокировкам, но интернет-сообщество всякий раз возрождалось. Всемирная паутина протянулась тонкой линией жизни между рядами колючей проволоки запретов.
Остается надеяться, что Даня успел, достигнув совершеннолетия, разобраться с документами и оформить хотя бы юридическое признание своего пола. Стоит это недёшево, не говоря уже о гормональной терапии и операциях. В оптимальных условиях полноценный переход занимает несколько лет, но даже частичный переход способен облегчить страдания, сделать так, чтобы человека увидели, спасти жизнь. Со дня на день и это последнее окошко захлопнется. 14 июня Госдума приняла в первом чтении законопроект о “смене пола”, запрещающий любую форму гендерного перехода. Такие люди, как Даня, для государства Российская Федерация перестают существовать, как нечто слишком сложное для понимания. Взрослые ЛГБТ-активисты, писатели, режиссеры бегут из страны, где о квир-персонах можно теперь только молчать. Подросткам, которым еще вчера советовали: "Главное – выжить, дотянуть до отметки 18+" , остается только полузапрещённый интернет.
Для детей, живущих в гомофобных и трансфобных обществах, где они часто становятся жертвами тупого насилия, только в интернете остаётся шанс найти родственную душу. Только в интернете есть группы поддержки и психологическая помощь. Наконец, только в интернете квир-ребенок может на время ощутить полную свободу от своего тела, выбрать себе любой аватар, расправить крылья и почувствовать себя в безопасности. Особенно остро в этом ресурсе нуждаются дети, не находящие понимания в семье. Шанхайский хирург Зао Едэ вспоминает, как в 1990-е годы, когда дети-трансгендеры в Китае ещё не могли получить помощь от врачей, они прокалывали палец и писали его учителю, отцу операций по гендерной коррекции Хэ Цинлиану, письма кровью.
Сегодня в Китае гендерно-аффирмативная терапия не запрещена при условии согласия родителей, но большинство из них, вместо того, чтобы попробовать понять и принять, предпочитают отправить своих единственных чад в военно-исправительные лагеря коррективной терапии стоимостью в две с половиной тысячи долларов. Почти в каждой китайской провинции или префектуре есть по несколько таких учреждений. Туда же привозят подростков для "излечения" от "интернет-зависимости".
WeChat блокирует аккаунты на ЛГБТ-тематику, а Douyin, или китайский TikTok, ввёл режим для подростков: до 18 лет они не могут пользоваться приложением больше 40 минут подряд и полностью теряют доступ к нему с 10 часов вечера до 6 часов утра. Помимо этого, китайским подросткам недавно ещё строже ограничили возможности общения в гейм-чатах, островках относительной свободы, где сложно проконтролировать диалоги игроков. Теперь гейминг разрешён только по одному часу в день по пятницам, субботам и воскресеньям.
Строгий контроль за общением подростков в интернете – это не только дискриминация и ущемление базовых прав, таких как доступ к информации. Для уязвимых групп, как ЛГБТ-подростки, это еще и грубое "срывание масок" – отказ от спасительной анонимности – вход по настоящему имени и даже посредством распознавания лиц. Если в случае цифрового ГУЛАГа такие методы уже не удивляют, то аналогичные нововведения в США настораживают, ведь такие меры напрямую нарушают первую поправку к Конституции. Тем не менее американские законодатели по количеству антиконституционных законопроектов о "защите детей" в этом году составили некоторую конкуренцию российским и китайским коллегам.
Два месяца назад в штате Юта для детей и подростков фактически введён "комендантский час": они не могут пользоваться соцсетями с 10:30 вечера до 6:30 утра. Для создания аккаунта в соцсети каждому жителю Юты моложе 18 лет теперь требуется официальное разрешение родителя или опекуна. В том же апреле похожий закон появился в штате Арканзас, а в начале июня в Луизиане. В Техасе и вовсе внесён законопроект, предлагающий полностью запретить подросткам до 18 лет пользоваться соцсетями.
Как только новые законы в Юте и Арканзасе вступят в силу, молодёжь до 18 лет получит доступ к соцсетям, только пройдя сложную процедуру, в ходе которой их родители и опекуны должны будут предоставить личные данные социальным платформам или посторонним поставщикам услуг верификации данных. Закон в Луизиане сформулирован ещё шире: ограничения распространятся не только на соцсети, а на все “интерактивные компьютерные услуги”.
Дети – самый доступный и беззащитный объект для поддержания видимости контроля
Все известные на сегодня способы подтверждения согласия родителей и подтверждения возраста приводят к уменьшению уровня конфиденциальности в интернете, причем не только для молодежи, а для всех. Доступ к информации утратят прежде всего наиболее уязвимые группы: дети и подростки, чьи родители не захотят или не смогут выполнить произвольно установленные требования, потому что у них нет необходимых девайсов и времени или потому что они из принципа не делятся своими личными данными. В том же штате Юта, где только по официальным данным за минувший год несколько тысяч подростков стали жертвами домашнего насилия, новый закон лишит их критического ресурса поддержки и инструмента выживания.
Верховный суд США неоднократно признавал, что отдельные штаты и Конгресс не могут использовать заботу о детях как предлог для запрета детям выражать свое мнение или получать информацию. Тем не менее, законопроекты по дальнейшему ограничению прав молодёжи в сети рассматриваются и на федеральном уровне: этой весной внесены новая версия проекта "Закона о безопасности детей в интернете” (Kids Online Safety Act ) и проект “Закона о защите детей в социальных сетях” (Protecting Kids on Social Media Act).
Эти запреты и ограничения подпитываются кликбейтом и алармистскими заголовками в СМИ, где популярностью пользуются статьи о вреде социальных сетей. Главный санитарный врач США Вивек Мурти 23 мая опубликовал новый отчет "Социальные сети и психическое здоровье молодежи”, в котором кпомянуто, что “социальные сети оказывают как позитивное, так и негативное влияние на детей и подростков”. Большинство исследований до сих пор были корреляционными, ориентированными на молодых взрослых (а не на подростков) и дали большой разброс результатов, говорится в отчёте, однако журналисты предпочитают вместо осторожных “корреляции” и “ассоциации” делать выводы о “вредности” и “удвоении рисков развития депрессии и тревожности”.
На сегодняшний день ни одно исследование не обнаружило убедительных доказательств того, что использование социальных сетей или интернета детьми и подростками напрямую вызывает проблемы с психическим здоровьем. Ни одно из сотен исследований! Статистически значимая корреляция между социальными сетями и проблемами с психическим здоровьем у детей, которую приводят некоторые исследования, была слабой и не может быть интерпретирована как причинно-следственная связь. Даже самое цитируемое в этом контексте внутреннее исследование компании Meta, слитое разоблачительницей Фрэнсис Хауген, из которого мы узнали, что инстаграм негативно влияет на восприятие собственного тела некоторыми девочками-подростками, на самом деле содержит массу данных в пользу этой социальной сети, о которых в СМИ почему-то принято умалчивать. В частности, в два раза больше респондентов заявили, что инстаграм снижает суицидальные мысли, а не усугубляет их; в три раза больше подростков сказали, что он делает их менее тревожными, а не более тревожными; и почти в пять раз больше подростков заявили, что инстаграм делает их менее грустными, а не более грустными.
В майском отчёте Американской психологической ассоциации говорится, что использование социальных сетей "не является имманентно полезным или вредным для молодежи": результаты использования социальных сетей зависят от конкретного ребенка. Но объективные данные говорят о том, что из всех возрастных групп именно подростки сегодня подвергаются наибольшему стрессу. Статистика суицида среди молодёжи неуклонно растет. Еще в 2014 году, когда Американская психологическая ассоциация опросила подростков о причинах их стресса, 83% назвали школу. “Об этом не сообщалось в прессе, даже Американская психологическая ассоциация, несмотря на то, что это было их исследование, не распространяла его, не публиковала в своих крупных журналах, не публиковала пресс-релиз”, - рассказал в интервью для моей книги известный исследователь детской игры и самостоятельного обучения, профессор в Бостонском Колледже Питер Грэй. Он поделился и другими исследованиями, по результатам которых количество попыток самоубийства среди школьников на время каникул снижалось в два раза. Атмосфера и требования в школе как причина стресса у молодежи это до сих пор табу, гораздо безопаснее обвинять во всём новые технологии.
“Мы ограничиваем детей в доступе к интернету, но разве нет иронии в том, что осваивая новые технологии, большинство родителей полагаются на своих детей, потому что дети могут разобраться в этом гораздо быстрее?”- говорит профессор Грей. В массовом сознании до сих пор принято опираться на теории Жана Пиаже, но "чем больше мы узнаем о детях, тем больше мы понимаем, что эти стадии развития - всего лишь вымысел. Наше убеждение в том, что они глупы, позволяет нам обращаться с ними, как с глупыми. Как будто они чем-то меньше, чем люди".
Новые законы, ограничивающие доступ молодёжи к интернет-ресурсам, по умолчанию предполагают, что родители не хотят, чтобы их дети пользовались соцсетями, и усиливают этот стереотип. Эти законы, по моему мнению, не решат сложных социальных вопросов, которые существуют как в онлайн, так и в офлайн пространстве. Граница между этими пространствами всё более эфемерна. Как пишет аналитик влиятельного калифорнийского центра Electronic Frontier Foundation Джейсон Келли, "законы, заставляющие всех пользователей делиться ещё большим объемом данных с платформами, двигают нас в неправильном направлении".
“Закон о безопасности детей в интернете” не улучшит возможности пользователей выбирать, где они проводят своё время. Наоборот, он уменьшит число вариантов, устанавливая строгие требования, которым смогут соответствовать только самые крупные и богатые платформы-монополисты. Он закрепит позиции гигантов Big Tech, заставляя их следить за молодежью, и передаст правительству право определять темы, которые молодежь сможет видеть и обсуждать в интернете. Это не закон о безопасности - это закон о слежке и цензуре, подытоживает Келли.
Действительно, в каждом штате Генеральный прокурор может по-своему интерпретировать, какой контент "вреден" для молодежи. Авторы статьи в American Conservative под названием "Как Big Tech делает из детей трансгендеров" утверждают, что гендерно-аффирмативная помощь подросткам вредна и опасна, в то время как ведущие эксперты, непосредственно занятые изучением проблематики детей-трансгендеров, признают медицинскую необходимость лечения гендерной дисфории (дискомфорта от несоответствия между гендерной идентичностью и полом, определённым при рождении). Те же авторы в American Conservative приветствуют “Закон о безопасности детей в интернете”, потому что он запретил бы “контент, представляющий угрозу физическому и психическому здоровью несовершеннолетних”.
Наблюдается любопытная закономерность: те же законодатели и штаты, которые наиболее рьяно бросились ограничивать доступ молодежи к интернету, стали рекордсменами и по количеству новых ограничений в правах ЛГБТ-подростков.
По данным Американской гражданской лиги по правам человека, только с начала 2023 года в США принят по меньшей мере 491 законодательный акт, направленный против ЛГБТ-сообщества. Это в два раза больше, чем за весь прошлый год. Основное количество анти-ЛГБТ-законов приняты в области образования и здравоохранения. Целый ряд штатов приняли свои версии законопроекта из Флориды, который все окрестили Don’t Say Gay ("Не говори гей"). Это законопроект фактически запрещает дискуссии о сексуальной ориентации и гендерной идентичности в школах, предоставляет право одноклассникам и учителям игнорировать гендерную идентичность учеников (что равноценно буллингу) и даёт зеленый свет на цензурирование и запрещение литературы в школьных библиотеках. В области здравоохранения, с начала 2021 года уже 20 штатов, возглавляемых республиканцами, приняли законы, регулирующие жизнь детей и подростков-трангендеров.
Представьте себе, что вы ребенок-трансгендер из нетолерантной семьи, нетолерантной школы, нетолерантного города. У вас нет своих денег, и вам не к кому обратиться за помощью. Любая медицинская помощь от гендерной дисфории вам тоже запрещена. До 18 лет, если доживёте. По статистике, вероятность попытки суицида у вас около 50 процентов. В январе в той же Юте, а в июне в Техасе и Луизиане законодатели под страхом тюремного заключения запретили вашему врачу выписывать даже безобидные блокаторы полового созревания. На гормональную терапию, а тем более операцию вам придется теперь записываться в длинную очередь в другом штате, причём только с согласия родителей. Вас запретили уже в 20 штатах, и это красное пятно расползается по карте. Одновременно про таких, как вы, запрещают книги. Изымают их из школьных и районных библиотек.
Где-то мы это уже видели! Депутат Госдумы Виталий Милонов сбрасывает книги с упоминанием ЛГБТ с полок петербургского магазина. Екатерина Мизулина из "Лиги безопасного интернета" публикует в своих соцсетях портреты гуляющих по Москве квир-подростков с подписью: "Трансгендеры приближаются к Кремлю. Спрошу об этом у МВД и Генпрокуратуры. В письменной форме". Министр просвещения РФ Сергей Кравцов (по данным доклада Conflict Observatory, одна из ключевых фигур в системе насильственного перемещения украинских детей) в эфире Первого канала заявляет, что детям до 15 лет вообще не нужен и "вреден" интернет. Своей дочери он на 15-летие подарил кнопочный телефон.
Как писал Даня из проекта "Дети-404", "родственники с детства вбивали мне в голову: куда идти поступать, на кого я буду учиться, где работать, какой муж, какие дети", и вдруг ничего оказалось невозможно просчитать, редуцировать наперед. "Вычислительная нередуцируемость" – основная характеристика вселенной как программы, утверждает гениальный физик Стивен Вольфрам. В этой программе ЛГБТ-дети – не ошибка. Дети – это просто самый доступный и беззащитный объект для поддержания видимости контроля. Контроля, который впоследствии можно распространить на остальное общество (как уже сделали в штате Монтана, запретив ТикТок и для детей, и для взрослых).
Администраторов человеческих судеб и радетелей "за защиту детей" нечто объединяет. Как бы ни хотели российские поборники "традиционных ценностей" и китайские стражники "великого файервола" противопоставить себя ультраконсерваторам из красных американских штатов, движет ими один и тот же страх: страх сложного, небинарного, непредсказуемого, а следовательно, не подконтрольного им больше мира. Они боятся, по знаменитой путинской оговорке, "трансформеров и трансгендеров". Они боятся мира, который меняется всё быстрее и в котором они разучились ориентироваться.
Софья Корниенко – журналист, живёт в США
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
