Уроженец Узбекистана, скульптор Юнус Сафардиар учился в Ленинграде, с 1993 года живет в Лондоне, а его работы можно встретить в самых разных странах. И в общественных пространствах, и в частных коллекциях. Кое-что есть и в России. Так в Москве, в башне "Федерация" делового центра "Москва-Сити", появилась кинетическая инсталляция “Капсулы безвременья”, где заключенные в скафандры четыре гиганта застыли в летаргическом сне. К двухметровым великанам подключены “системы обеспечения” – световые дорожки, тянущиеся к экранам. Изображение на экранах постоянно меняется с помощью компьютерных программ. Так что персонажи живы, они лишь замерли в ожидании лучших времен. “Я хочу показать современность и грядущую эпоху, давайте назовем ее эпохой трансгуманизма. Эта работа о людях, о надежде на будущее, о подсознательной тяге оставить собственный след после себя, о попытках жить вечно”, – поясняет Юнус Сафардиар.
Капсулы – излюбленный мотив художника. Наряду с металлом он часто использует прозрачный пластик в форме сфер, шаров или прямоугольных глыб. Оказавшиеся внутри этих объемов детали скульптуры – словно дошедшие в неизменном виде из глубины веков, а то и тысячелетий. Впрочем, может быть, они вообще вне времени. Таков Ермак в многофигурной скульптуре “Покорение Сибири”. Эта, пожалуй, самая известная из российских работ Юнуса Сафардиара установлена в новосибирском международном аэропорту Толмачево. Как и все вещи этого автора, “Покорение Сибири” не поддается однозначному толкованию. Одна из ассоциаций, возникающая у тех, кто знаком с древнейшей историей региона, – археологическая. На алтайском плато Укок найдено немало захоронений в таком необыкновенном состоянии, что сохранились и татуировки на мумиях, и одежда, и позолоченное конское снаряжение. Все это – благодаря линзам льда. Точно так же Ермак у Сафардиара заключен в прозрачную капсулу из акрила. Фигуру всадника с обломком меча в руке не разглядишь с одного ракурса. Ермака нужно потихоньку обходить, чтобы сквозь грани, то удваивающие, то дробящие изображение, увидеть его целиком.
Давние деловые контакты скульптора из Великобритании с Новосибирском позволили этим летом открыть в местном художественном музее выставку Юнуса Сафардиара “Второе восхождение”.
Это цельный проект, где скульптура, видео-арт и инсталляции взаимосвязаны. Заявленные в одной вещи сюжеты получают развитие в другом произведении. По мысли автора, человечество прошло некое “первое восхождение”. Не во всем удачное, чаще разрушительное. Теперь задача цивилизации совершить пересборку, применить накопленный опыт в гуманных целях. Это и будет “вторым восхождением”.
Самая медитативная и самая безмятежная часть проекта – это панорамная видеоработа, на которой в предельно замедленном темпе совершаются разные перевоплощения. Всегда в одном направлении, слева направо проплывают диковинные объекты. В их основе угадываются промышленного вида конструкции. По ходу движения части объектов преобразуются в разноцветные кристаллы. Поток абстрактных предметов постепенно сменяется архаичными символами вроде крылатого волка или рыбы с птичьими ножками. При этом нет смысла подыскивать точные прототипы в конкретных древних культурах. Юнус Сафардиар создает собственную мифологию. Ну а снабженные телесностью фигуры точно так же, как абстрактные, не остаются неизменными. У них тоже появляются детали современных механизмов. Юнус Сафардиар часто прибегает к симбиозу живой и неживой материи. Примечательно, что трансформациям не подлежит только человеческое лицо. Это девушка, которая бесстрастно наблюдает за всеми переменами.
Категория времени и связанных с ним перемен важна для этого художника. У него есть целый арсенал средств, помогающих преодолеть статичную природу скульптуры. К примеру, Юнус Сафардиар любит полированные поверхности. Бронзу и нержавеющую сталь он шлифует до зеркального блеска. Так возникает иллюзия текучести формы.
В самаркандском детстве Юнус Сафардиар любил подолгу разглядывать ночное небо, отыскивая среди звезд движущиеся точки – спутники. На выставке инсталляция в виде блоков космического корабля – столь большого размера, что ее не стали привозить в Новосибирск, а создали на месте, при участии десятка студентов-волонтеров из творческих вузов города.
На открытии выставки было объявлено, что часть инсталляции выполнена из парафина, который со временем начнет таять. Неделю спустя смотрительница в музейном зале на вопрос, действительно ли происходит обещанная трансформация, ответила: “Конечно! Особенно в жаркие дни. Посмотрите на пол. Вон сколько обломков!” В оплывших кусках парафина еще можно было угадать некое послание – морские раковины, танцующие человеческие фигурки и архитектурные фрагменты. Пройдет время, и все это окончательно превратится в бесформенные кляксы. Весь парафиновый объект по прогнозам автора должен полностью разрушиться примерно через полгода. Однако из другой части инсталляции – из гудящего обожженного двигателя по-прежнему будет исходить яркий синий свет, и на корпусе все еще будут прорезаны неведомые письмена. По словам автора, свет – это главное. Он – знак надежды на то, что жизнь возьмет свое. Кризисные времена когда-нибудь да пройдут: “Мы обязательно должны встать, подняться. У меня ощущение, что мир обновляется. Хотелось бы только, чтобы это было без разрушений, хотя историческое знание говорит о том, что в прошлом это всегда происходило с разрушениями. Я чувствую, что мы стоим на грани больших перемен”.
Своих апокалиптических монстров художник наделяет одновременно старинными и футуристическими деталями, делая персонажей универсальными, на все времена. Тем страшнее и безысходнее, что рыцарь в средневековых латах восседает на лошади, из крупа которой торчит что-то вроде реактивной турбины. Бионическим монстрам автор противопоставляет мирные знаки, выбирая при этом самые уязвимые и хрупкие. Это реальные засушенные бабочки внутри прозрачных объектов, цветы и изображение младенца в утробе.
“Автор дает своими работами понимание того, что прогресс неизбежен. Жалко, что мало “бабочек” – такую запись оставил в книге отзывов один из посетителей Новосибирского художественного музея.
