Незарегистрированная в России организация "Комитет против пыток" (КПП) приняла решение о ликвидации, после того как в прошлую пятницу Минюст России включил ее в реестр иностранных агентов. Как рассказал руководитель КПП Сергей Бабинец, члены комитета проголосовали за это решение единогласно. Оно поддержано и основателем "Комитета против пыток" Игорем Каляпиным, который сейчас не принимает активного участия в работе организации.
"Комитет против пыток" начал работу в 2000 году. Он занимался общественным расследованием жалоб на применение насилия, бесчеловечное или унижающее достоинство обращение. Ранее организация уже была внесена в реестр НКО – "иностранных агентов". После этого она была ликвидирована как юридическое лицо.
Законодательство об "иноагентах" в России появилось в 2012 году. Закон позволил Минюсту признавать некоммерческие организации "иностранными агентами", если они получают финансирование из-за рубежа и занимаются "политической деятельностью". Критерии, по которым определяется такая деятельность, в законе чётко не определены, что позволяет властям преследовать организации, работающие в области просвещения, культуры, здравоохранения, экологии, защиты прав человека.
Нынешний и бывший руководители "Комитета против пыток" поделились с Радио Свобода причинами этого решения и прогнозами ситуации с пытками в России.
Неужели мы такие неинтересные, что на нас не обращают внимания?
– Каждый вечер в пятницу мы получали уведомление о включении всё новых людей и организаций в реестр иноагентов и удивлялись – нас нет! – рассказывает Сергей Бабинец. – И мы не понимали, честно говоря, почему это не происходит и почему мы там не оказались [раньше]. Неужели мы такие неинтересные, скучные и абсолютно беззубые для государства, что на нас не обращают внимания? Оказалось, что до нас просто руки не доходили. Наверняка есть какие-то списки, какие-то алгоритмы – может, они там по регионам идут, может, у них есть какой-то алфавит и они дошли до буквы "К" в своем букваре.
К попаданию в список Минюста в "Комитете против пыток" готовились, причем среди вариантов реагирования не было компромиссных: изначально рассматривалась именно ликвидация. По мнению руководителя КПП, продолжать работу, используя маркировку иноагента, означает подвергать себя постоянному риску.
Работать с таким ярлыком невозможно
– Мы понимали, что если нас внесут в список и будет эта мерзкая обзывательная плашка – мы не будем ее на себя вешать! Так было еще со времен, когда комитет был НКО, и Игорь Каляпин говорил о том же. Мы считаем, что работать с таким ярлыком невозможно! Потому что придется все публикации подписывать, указывать, что они делаются от имени иностранного агента. Все обращения в государственные органы, всю продукцию нужно маркировать. Флаеры, книги, раздатки, посты, дайджесты, гайды – всё! Естественно, работа будет парализована, всё будет до первых штрафов.
Комитет был основан в 2000 году Игорем Каляпиным, а в 2015 и 2016 годах дважды самораспускался в связи с внесением организации в списки иноагентов. После этого КПП уже не регистрировался как юрлицо. По словам Каляпина, нынешняя ликвидация проходит по тому же двухэтапному сценарию, что и прежде.
Люди собираются и решают, как жить дальше
– Тогда мы всё ровно так же и решали. Было решение номер один: поскольку мы не готовы врать сами про себя, что мы являемся чьими-то агентами, а закон нас к этому принуждает под угрозой штрафов, репрессий – мы каждый раз принимали решение, что дальше в этой форме работать не будем. Мы не будем публично сами про себя рассказывать то, что не соответствует действительности. Всё – разошлись! А дальше принимается следующее решение, никак не связанное с первым, на самом деле. Те люди, которые хотят продолжать как-то работать, собираются и решают, как жить дальше. В этот раз, насколько я понимаю, будет ровно то же самое.
Сергей Бабинец пока не рассказывает, в каком формате бывшие члены "Комитета против пыток" планируют продолжать работу, но дает понять, что долго ждать новостей не придется:
– В ближайшее время мы примем решение. Как в том знаменитом меме: "У меня был план, и я его придерживался!" – вот и у нас тоже есть план, мы его придерживаемся! Детали пока не готовы озвучивать, – говорит Бабинец.
В день попадания в реестр иноагентов КПП отчитался о результатах работы за три весенних месяца: 31 отмененное решение СК, прокуратуры или судов, 12 миллионов присужденных компенсаций, три положительных решения Европейского суда по правам человека. За весну в "Комитет против пыток" обратились еще 89 человек, и Сергей Бабинец заверяет, что без помощи они не останутся, юристы КПП будут продолжать работать с ними индивидуально. Не пропадут и пожертвования (более трех миллионов рублей за весну), поскольку они поступают в Фонд помощи жертвам пыток, который продолжает работу.
По мнению Игоря Каляпина, гибкость таких "неформальных объединений", как ликвидированный "Комитет против пыток", позволяет довольно быстро вернуться к работе под другой вывеской – или вовсе без нее.
У нас ничего нет, кроме десятка ноутбуков
– Ведь что такое правозащитная организация? – рассуждает Каляпин. – Государство этого никак не поймет! Мы не "Газпром", не "Роснефть", у нас нет труб, скважин, основных средств, которые стоят миллиарды. У нас ничего нет, кроме десятка ноутбуков, да и те записаны на частных лиц. То есть в данном случае даже непонятно, что они признали иноагентом – у нас даже статуса юридического лица не было! Что они читают иностранным агентом? Некое неформальное объединение? – да черт с вами! Его на сегодняшний день нет, этого неформального объединения – "Комитет против пыток". Но я уверен, что на следующей неделе эти люди – может быть, не 40 человек, а 25 – опять соберутся, опять как-то обзовутся, как-то объединятся. И наверняка найдут, в какой форме дальше продолжать работу. Нам для работы ничего не надо – нам нужны лишь желание и знания. И то и другое у нас есть, и этого у нас не отнять!
Закон об иностранных агентах продолжает ужесточаться и, по мнению бывших членов КПП, уже давно не связан с зарубежным финансированием.
Этот статус дают по политическим соображениям
– На мой взгляд, всё достаточно понятно с этим законом. Он абсолютно политический, и этот статус дают по совершенно политическим соображениям. Это такой новый общественно-политический тренд нашей действительности: если вы как-то чувствительно начинаете кусать власть, то можете не сомневаться – вас объявят иноагентом! Независимо от того, получаете вы иностранное финансирование или не получаете, ставите вы политические цели или нет, – говорит Игорь Каляпин.
Кто-то просто физически не сможет работать
– Мы уже сейчас прекрасно видим, что эта правовая вакханалия, связанная с поголовным внесением в реестр Минюста людей и общественных организаций, с ликвидацией организаций, с массовым выездом из России гражданских активистов, правозащитников, журналистов, политиков – всё это уже приводит к тому, что ситуация становится хуже, – добавляет Сергей Бабинец. – Мы уверены в том, что количество людей, которые будут готовы оказывать помощь жертвам пыток, снизится. Оно уже сейчас снизилось, потому что многие уехали. Кто-то просто физически не сможет работать, просто бросит всё и скажет: "Это бесполезно!"
При этом, по прогнозам Сергея Бабинца, ситуация с применением пыток силовиками будет ухудшаться, и во многом из-за так называемой "спецоперации" на территории Украины, которая обернется вторым "чеченским синдромом":
Уровень насилия резко возрастет
– Люди, которые с автоматами бегают за границей, вернутся – им нужно будет куда-то устраиваться работать. Скорее всего, они пойдут в силовики. Росгвардия, полиция, ППС пополнятся людьми, которые очень многому научились во время боевых действий. И, как после Чечни, уровень насилия у нас резко возрастет. Мы готовимся именно к этому.
Стремление государства уничтожить "Комитет против пыток" ослабляет контроль за силовиками, которые чувствуют безнаказанность, говорят правозащитники. Но, по мнению Игоря Каляпина, все 22 года миссия КПП была еще и в том, чтобы внушать обществу нетерпимость к пыткам. "Как-то не очень всё это привилось", – признается Каляпин:
– Если мы хотим системно изменить что-то в плане применения пыток и обеспечения законности в уголовном процессе, то нам свои претензии нужно адресовать не только вот этим конкретным "ментам", а следователям и прокурорам, которые их крышуют. Президенту, который всем этим командует. Сломаем ли мы этот тренд, воспримет ли это общество, дадут ли нам работать или уже просто как физических лиц начнут привлекать к ответственности и уничтожать? Я не знаю! Смотря как мои коллеги себя поведут, как общество поведет. Будет ли оно реагировать, если нас просто уже сажать начнут? Если не единицы пойдут [за решетку], как Навальный, а десятки, сотни людей. Я ничего этого не знаю, но надеюсь, что большинство моих коллег будут продолжать это делать. А дальше жизнь покажет.
