Его картины называли "кичем" и "капреализмом", говорили, что такой Америки, какую изобразил он, никогда не существовало. На седьмом десятке он пережил творческий кризис и даже обращался к психоаналитику, а в 70 лет поехал в Москву и создал знаменитое полотно, которое украли, а потом оно объявилось в коллекции Стивена Спилберга. В новом эпизоде "Обратного адреса" – рассказ о Нормане Роквелле, который остается любимым художником Америки.
В декабре 1963 года в Москве открылась выставка американской графики, и на нее приехал Норман Роквелл, знаменитый, всенародно любимый в Америке и совершенно неизвестный в Советском Союзе. Долгое время эта поездка считалась вымыслом. Но теперь почти доказано, что он действительно приезжал. Впрочем, начнем мы, конечно, сначала. Слово искусствоведу из Бостона Раде Ландарь.
– Норман Персиваль Роквелл прожил большую жизнь, 84 года. Родился в Нью-Йорке в 1894 году, а не стало его в тех краях, где я сейчас обитаю, то есть в Новой Англии, в Массачусетсе. В 1978 году он умирает в городе Стокбридж, в котором прожил последние свои 25 лет и в котором благодаря его третьей супруге был создан еще при его жизни замечательный музей в доме, в котором жил художник.
Дед его был английским художником, то есть были в семье люди, которые умели рисовать. Вместе с любимыми авторами, Чарльзом Диккенсом и Марком Твеном, дед прививал ему любовь к деталям, к наглядным историям, к тому, что рисунок должен быть сделан, пускай он будет делаться долго, но чтобы он был сделан максимально не халтурно. Очень часто во многих биографиях – или в автобиографиях – пишут авторы: "я все детство мечтал стать художником" или "великий ныне художник в детстве мечтал стать художником". Так вот про Нормана Роквелла невозможно сказать, что он мечтал стать художником, потому что он с семи лет был хорошим художником, вундеркиндом.
– Можно добавить, что его предок переселился в Новый Свет из Англии в XVI веке. Норман был щуплым ребенком с плохой координацией и косолапием, поэтому на успехи в спорте ему рассчитывать не приходилось. Он не был лидером и, вероятно, подвергался буллингу в школе. Рисование стало его отдушиной.
– Уже в 18 лет он стал художественным редактором журнала бойскаутов Boys Life. Представляете, в 18 лет он не просто берет заказы, получает небольшие деньги, а становится арт-редактором. Проходит пара лет, и в 1922 году его рисунок впервые стал обложкой знаменитого филадельфийского Saturday Evening Post, и 47 лет он лидирует в этом журнале. Когда Норман Роквелл начинает, этот журнал выходит каждую неделю. Так был распланирован выпуск журнала, что каждую субботу со второй почтой, то есть к вечеру, американцы подписавшиеся могли получить этот свой долгожданный Saturday Evening Post. Ждали не текстов даже, а тексты были прекрасные в этом издании, был там и Марк Твен, был там и Джек Лондон, Киплинг очень хотел там печататься, несколько раз подавал, но не устраивало редакцию качество по каким-то причинам, переписывал несколько раз Киплинг свои сообщения, рассказы, статьи. Несмотря на все это, уже очень скоро после начала сотрудничества с ним Нормана американцы ожидают Saturday Evening Post исключительно чтобы посмотреть, какую обложку для журнала сотворит их любимый художник. Все, что он рисовал, становилось известно всей Америке практически тут же.
– Давайте все же скажем о его учителях. Томас Фогарти, Джордж Бриджмен, Фрэнк Винсент Дюмонд – все это немалые имена. Фогарти – великий преподаватель, ученики которого добились гораздо большего, чем он сам, хотя и он известен как великолепный иллюстратор Марка Твена и Конан Дойля. Бриджмен – ученик Жан-Леона Жерома и Гюстава Буланже, под его руководством Роквелл изучал анатомию человеческого тела. Дюмонд – один из первых американских импрессионистов, тоже воспитавший тысячи учеников.
– Роквелл получил классическое образование в американских художественных школах, специализируясь с самой юности, с самого детства, на искусстве иллюстраций. Сначала это была школа искусств, основанная Уильямом Чейзом, первейшим импрессионистом Америки. Он там немножко учится, но переходит в Национальную академию дизайна, затем в знаменитую Лигу студентов-художников Нью-Йорка. Везде очень недолго остается. По два года, по полтора, где-то несколько месяцев. Его карьера складывалась невероятно быстро. Именно потому, что его университеты – это скорее даже не обучение и образование, хотя это тоже имело значение, а именно его постоянные заказы, которые волею судеб и его способностей, таланта, расторопности он стал получать очень рано.
В середине 30-х годов он даже продолжил немножко учебу в Париже, где испытал неизбежное влияние абстракционизма, правда, впоследствии отказавшись от него очень быстро. Даже существует такая фраза замечательная: мол, как хорошо, что я догадался, что все мои модернистские работы могут мною выполняться в духе разве что самых паршивых рисунков Анри Матисса. Вот почему я, такой умный, молодец, очень быстро покинул Европу, покинул модернизм.
Америка, общество не дает увильнуть от карьеры художника
Он уже женился, первой женой его была очень красивая Ирэн О`Коннор. Они прожили в браке 14 лет, но таких разных натур, видимо, надо было поискать. Ему бы сидеть в студии да рисовать картины, как он привык во дни своей юности, когда действительно очень нескладный, очень высокий, метр восемьдесят при весе 60 килограммов, он даже на мировую войну пытался попасть, а его не брали из-за худобы. Посоветовали ему в день призыва съесть огромное количество пончиков, бананов, выпить как можно больше жидкости, чтобы он просто набрал нужный вес. Но когда его взяли, то увидели, что он рисует все время, и он становится редактором то одного, то другого флотского журнала. То есть общество не дает ему увильнуть от карьеры художника.
В 1929 году во время семейного отдыха в Луисвилл-Лендинге Ирэн и Норман договорились провести летние каникулы по отдельности. Роквелл махнул с друзьями за океан без жены. Европа – Испания, Австрия, Франция. Пить вино на террасах бревенчатых хижин, карабкаться вверх козьими тропами в Швейцарии, любоваться заснеженными вершинами... Завидовали бы Роквеллу белой завистью, если бы не одно "но": по возвращению домой Ирэн О'Коннер заявила Норману, что хочет развода. Встретила другого мужчину. 13 января 1930 года брак Роквеллов прекратился.
Норман собрал вещи и рванул в Калифорнию, в Лос-Анджелес, к старинному своему приятелю карикатуристу Клайду Форсайту. Клин вышибается клином. Форсайт познакомил Роквелла с совершенно очаровательной особой, учительницей математики Мэри Барстоу. Юная, свежая, без закидонов первой жены. И уже в 1930 году в прекрасном саду родителей Мэри в Альгамбре, в Калифорнии, сыграли свадьбу. Красивые фотографии сохранились от этого брака. В жизни Нормана Роквелла было очень много денег, много собак, много заказов, много путешествий. И даже если какая-то из жен умирала или уходила от него, а их было три, он очень быстро выходил из печальной или трагической ситуации.
– 30–40-е годы – вершина популярности Роквелла. В 1943-м журнал Time назвал его "вероятно, самым любимым из ныне здравствующих американских художников".
– В 30-е он выходит на пик своей карьеры, редакторы иллюстрированных журналов заваливают его предложениями. Контрактные обязательства неумолимо давят сроками, миллионная читательская аудитория ждет субботнего чуда. Представляете, какой стресс невероятный – миллион человек ждет от тебя шедевра. Жуть! В 1932 году Норман Роквелл попросил Мэри, свою вторую жену, переехать с ним жить навсегда в Париж, потому что он не мог уже больше отвечать на запросы издательств, такой популярностью он пользовался. Он выгорел. Смена обстановки придаст нам силу, прежде всего уверенности. В Париже все будет лучше, спокойнее, меньше будут меня знать, но я так же буду рисовать, все будет лучше. Мэри немедленно согласилась, она давно хотела путешествовать по Европе. И первым же пароходом Роквеллы едут в Европу. Кстати, их уже трое. Тот сверток в пеленках – их ненаглядный первенец. Впрочем, чужие дети растут быстро. Первому, старшему сыну из троих детей Мэри и Нормана Джарвису Уокингу пять месяцев.
В Париже правила бал абстракция. Здесь считались искусством композиции из труб, кусков листового металла, аляповатые существа с признаками физической деградации объявлялись актуальным портретом эпохи. Анархия пестрых красок, наляпанная беспорядочно на холсте, взывала к духам первозданного хаоса. Роквелл был несколько ошеломлен. Он был готов к Европе импрессионизма, постимпрессионизма. Быстро сообразив, что заработка, необходимого для содержания растущей семьи, в Европе не предвидится с его любовью к пунктуальной работе, к рассказу, анекдоту, истории, к реалистической живописи, Норман очень быстро решает возвращаться. И уже осенью они возвращаются домой. А в Штатах депрессия, в Штатах сухой закон, в Штатах гангстеры, безработные, безнадега. Но это дом Нормана Роквелла, здесь он свой. Художник засел в студии.
Мэри ждет второго ребенка. Своим чередом идет жизнь, и в 1935 году исполняется в Америке сто лет со дня рождения Сэмюэля Ленгхорна Клеменса, нам более известного под псевдонимом Марк Твен. Универмаг Macy's не мог остаться в стороне от этого выдающегося события. Компания, проводящая крупнейший в мире парад в честь Дня благодарения, чьи рождественские витрины – излюбленный аттракцион нескольких поколений американцев (по крайней мере были до последнего, до пандемии), как такая компания может не отметить эту дату – столетие со дня рождения Твена? "Никак", – рассудил Джордж Мейси.
Делец обратился к Норману Роквеллу. А того уговаривать не надо, он буквально загорелся идеей. Он поехал в Ганнибал, штат Миссури, где происходили события романов о Томе Сойере и Гекльберри Финне, с дотошностью исследователя исходил, излазил все места их похождений, даже общался с людьми, чуть ли не лично знавшими прототипы мальчишек. По правде сказать, их число не убавилось и сегодня. Любой местный житель без затруднения, я уверена, покажет нам пещеру, где заблудились Том Сойер и Бекки, окошко, в которое, проделав двойное сальто-мортале, выпрыгнул кот Питер. Результатом вояжа Нормана стали восемь цветных иллюстраций для каждой из двух книг, вышедших в свет соответственно в 1936 и 1940 году. Если бы за свою жизнь художник написал только эти картинки, он уже обеспечил бы себе бессмертие. Потому что когда в детстве папа – отец не имел никакого отношения к живописи, довольно хорошо зарабатывал в текстильной компании – каждый почти вечер читал ему и его брату спортивного, в отличие от Нормана Роквелла, телосложения истории Диккенса. Что делал затем Норман Роквелл? Это как у нас в советские времена в школе были на уроках литературы и русского языка постоянно картинки художников, "Мартовский снег" какой-нибудь, которые мы должны были своими словами описать, рассказать, что там происходит. Вот эти постоянные тренировки в создании иллюстраций именно к Диккенсу и к Марку Твену развили в нем умение самостоятельно выдумывать драматургию, сценарий.
– Во Второй мировой войне Роквелл участвовал своей кистью. Во-первых, он создал образ клепальщицы Рози – американской женщины, которая пошла трудиться на авиационый завод, чтобы помочь победе. Вместе с одноименной песней картина Роквелла привела в военную промышленность четыре с лишним миллиона незамужних американок. Во-вторых, он написал цикл картин в качестве иллюстрации к знаменитой речи Франклина Рузвельта "Четыре свободы", в которой президент объяснял американцам, за что сражается Америка: за свободу слова, свободу вероисповедания, свободу от нужны и свободу от страха. Так и называются четыре картины Роквелла. Портрет клепальщицы Рози и цикл "Четыре свободы" сначала были опубликованы в Saturday Evening Post, а затем поехали в качестве передвижной выставки по городам Америки, где одновременно была организована подписка на военный заем. Этот тур принес более 132 миллионов долларов.
Кончилась война, Роквелл вернулся к своим обычным сюжетам. Но в его семье начались проблемы.
– Доброжелательные соседи, сельские фермы, идиллия. Можно рисовать, растить детей, у Роквеллов их уже трое – Джарвис Уоринг, который станет художником, Томас Родс, который станет писателем, и Питер Барстоу, совсем из другой области. И Роквеллы были счастливы. Все это продолжается, пока не выясняется, что Мэри страдает алкоголизмом. Норман Роквелл находит ей очень хорошего, с его точки зрения, врача из Германии, который эмигрировал в Америку, непосредственно в Новую Англию, в Стокбридж. А тут в Вермонте у Роквелла случился пожар, в котором сгорела абсолютно вся студия, главные работы начального периода, поскольку все свои обложки Норман Роквелл всегда рисовал не как иллюстратор, а как живописец. Это были живописные полотна, а потом по этим полотнам делалась им иллюстрация. Все эти полотна сгорели. И он уезжает в это замечательное место, в Стокбридж. Они живут там довольно долго, 10 лет почти, но Мэри умирает от сердечного приступа. Сам Норман Роквелл тоже начинает ходить к Эрику Хамбургеру Эриксону, два раза в неделю из года в год.
В 50-е годы его постиг глубокий творческий кризис
– Тут надо сказать, что Роквелл не из любопытства или от нечего делать стал посещать Эриксона. В 50-е годы его постиг глубокий творческий кризис. Он был связан с появлением новых форм искусства. Роквелл чувствовал себя устаревшим и не знал, что с этим делать. А Эрик Эриксон – не просто рядовой психоаналитик, каких в Америке пруд пруди. Это было светило психоанализа, которому наука обязана теорией стадий психосоциального развития и термином "кризис идентичности". Вот этот самый кризис идентичности он и диагностировал у Роквелла. Эриксон пришел к выводу, что Роквелл "нарисовал своё счастье, но не прожил его". Действительно, в своей автобиографии он пишет:
"Я всегда хотел, чтобы моя работа нравилась всем. Я никогда не мог быть удовлетворён только одобрением критиков (хотя я определённо должен был быть доволен собой и без этого) или небольшой группы родственных душ. Так что я рисовал картины, которые, как я знал, все поймут и всем понравятся".
Человек, рисовавший позитивные картинки, испытывал непонятную тревогу. Он заглушал в себе негативные эмоции. А Эриксон считал, что Роквелл должен осознать и использовать их в своей работе. Роквелл внял совету Эриксона. В 60-е годы он переходит к серьезным социальным темам.
Пишет полотно "Золотое правило", на котором изображены представители разных народов и сформулировано это самое правило: "Относись к другим так, как хочешь, чтобы другие относились к тебе". Картина была принесена в дар ООН, на ее основе создана мозаика, которая теперь украшает один из залов штаб-квартиры ООН. Кроме того, в эти годы он встречает учительницу английского языка и литературы Молли Пандерсон.
– Она очень умная, она хорошо образованная, привлекательная для своих 62. И он женится на ней. В 1963-м в Saturday Evening Post была опубликована последняя обложка Нормана Роквелла. Эпоха Санта-Клаусов и индеек к рождественскому столу бесповоротно подходила к концу. И следующие 10 лет художник рисовал для другого журнала, не менее известного, Look, и это уже совсем другая история. Когда Роквелл стал сотрудничать с журналом Look в 1964 году, ему было 72 года, еще годик-другой – и время досуга придется коротать за каким-нибудь пасьянсом с друзьями, греть свои косточки у камина и так далее.
– Запечатлел ли он Америку такой, какой она была, или это идеальный образ Америки? "В моих картинах нет места грязи и уродству, – сказал он сам. – Я рисую жизнь такой, какой хотел бы её видеть".
Здесь очень важен его метод. Он не писал свои картины с натуры. Точнее, натурщики у него, конечно же, были, их было очень много, но сцены, запечатленные им, он создавал в студии. Если нужно было придать модели трудную позу, – например, во время бега – модель поддерживали. Есть фотография, где он сам держит за ногу "бегущую" девочку-натурщицу. Мало того: он фотографировал натурщиков в этой позе. И мало того: пользовался проектором, чтобы скопировать фото на холст. Получается какой-то ремесленник, а не художник.
Метод Роквелла. Эпизод из серии телекомпании PBS "Американские мастера"
– Он не скрывал этого, это в автобиографии есть, это не кто-то подсмотрел и про него рассказал злобным образом. Он сам честно признавался, что метод его работы таков, что он сначала придумывает идею работы, рисует ее красками, а затем начинает искать людей. Он среди соседей, среди знакомых находит нужных людей, уговаривает их, хорошо им, кстати, платит, будь то дочка почтмейстера, мальчишка из соседнего двора или какие-нибудь старушечки знакомые.
Вот тут я хочу важную вещь сказать в его оправдание. Как искусствовед скажу. Во-первых, конечно, эта система работы с помощью хитрых машинок... Мы уже знаем, что с такого рода машинками, с камерой-обскура, работал и Джорджоне, работал и Леонардо, работал и Вермеер. В конце концов фотоаппарат в руках у Борисова-Мусатова и у Дега был очень важным компонентом так называемой референс – это та основа, на которой строится образ.
Он был режиссером, это был век кино, на него должен был работать целый штат фотографов, ретушеров, технического персонала. Он был и продюсером, и сценаристом, и режиссером этих работ. Делал он это совершенно гениально. Поэтому я бы ему в вину не ставила этот способ работы никоим образом. Кстати говоря, очень интересно, что в 2016 году в этом музее Нормана Роквелла в Стокбридже была выставка, которая называлась очень интересно: "Роквелл и реализм в абстрактном мире". Ее кураторы впервые исследовали контраст между абстрактным и реалистическим направлениями, объединив работы Нормана Роквелла с Эдди Уорхолом, Джексоном Поллоком, Саем Твомбли, Эндрю и Джейми Уайетами и другими художниками. И мы знаем, что в 1961 году Норман Роквелл выполнил как бы такую работу, рефлексию необходимую он должен был произвести на засилье абстракционизма в Америке, ему нужно было какое-то свое слово сказать. Он слишком известен, слишком популярен, чтобы остаться в стороне от этого дискурса. И он создает свою картину "Знаток". Это большая картина Поллока как бы, знаменитые разводы в технике "дриппинг", кляксы, и спиной к нам стоит крепкий пожилой, солидно одетый господин в шляпе. Мы не видим его лица, но напряженная поза говорит о том, что он пытается вглядеться в это искусство. Надо сказать, что Норман Роквелл, а мы знаем его дотошность и поэтапность работы с каждым полотном, он отдельно написал свою картину как бы под Поллока. И эта картина была очень дорого продана и находится в частной коллекции. И он делает еще в рамках работы над картиной "Знаток" несколько поллоковских картин и подписывает их своим вторым именем Персиваль, получает медали, призы, они распродаются. Он как бы показывает, что он может.
– В романе Набокова "Пнин" есть замечательное по сарказму упоминание Роквелла. Речь идет о преподавателе то ли теории, то ли истории искусств.
"Он учил, что не существует на самом деле ни "школы оп-арта", ни "школы шлеп-парта", ни "школы гоп-арта", ни "школы писсу-арта". И что творение искусства, созданное при помощи веревочки, марок и левацкой газеты с голубиным пометом, имеет в основе своей набор утомительных банальностей. И что нет ничего более пошлого и буржуазного, чем паранойя. Что Дали на самом деле брат-близнец Нормана Рокуэла, похищенный в младенческом возрасте цыганами".
Рада, в чем секрет обаяния Нормана Роквелла?
– Картины Нормана Роквелла не надо было никому объяснять: ты подходишь и все сразу понимаешь. И в этом презрение искусствоведов было, что все понятно, нет глубины, нет загадки, нет секретика. Даже если Норман Роквелл изображал усталых от работы людей, мальчишку, сбежавшего из дома, или девочку с фингалом под глазом, Норман Роквелл находил исключительно позитивные истории. Да, ее будут ругать, да, у нее бланш под глазом, но как она здорово поступила, настояла на своем, игра стоила свеч или месса стоила Парижа, как нам будет политкорректнее. Что бы ни изображал Норман Роквелл, в каких бы самых разных и даже грустных ситуациях, он всегда смотрел на историю глазами неунывающего оптимиста и заряжал этим оптимизмом представителей среднего класса Америки. От Нормана Роквелла исходила всегда эманация абсолютной авторитетности. У вас создавалось впечатление и создается, что его иллюстрации проникнуты нравственным авторитетом. Когда вы смотрели его иллюстрации, вам начинало казаться, будто на карту поставлена не только судьба Искусства с большой буквы, но и сама возможность цивилизации в Америке. И весь этот пыл Роквелл употреблял на обоснование неумолимого требования любви человека к человеку. Эта причина обаяния Нормала Роквелла кроется в сочувствующем взгляде художника на человека в его самые даже неблагоприятные моменты жизни. Норман Роквелл, это видно по его рисункам, любит своих персонажей. Что бы они ни делали, с каким фингалом ни сидели бы, в ссоре, в ярости, в слабости, в печали – он их, само собой, любил, понимал и предлагал понять их.
Он всегда смотрел на историю глазами неунывающего оптимиста
Вторая причина всенародной национальной любви к искусству Нормана Роквелла очень важна, но о ней мало кто говорит, но нам надо бы сказать. Корень этой любви и принятия искусства Нормана Роквелла кроется в поиске им национальной идеи Америки. Наверно, поскольку мы сейчас все живем в такое время, когда путинская Россия войну начала против Украины и всего цивилизованного мира, эти слова – "скрепы", "национальная идея" – попахивают каким-то душком. Давайте пойдем в другой контекст, контекст того времени, в другую страну, в другие годы. То есть понятные, яркие картинки, жизнь обыкновенных граждан Америки возвышает обыденность этой самой жизни до искусства, до праздничных, почти рождественских картинок. Такую жизнь, конечно, хочется ценить, любить, даже отдавать за нее жизнь, если понадобится. Притом Норману Роквеллу хватало вкуса, такта и юмора не переходить черту на территорию ложного пафоса. Почти всегда ему удавалось сохранить фривольное, авторское, дружеское отношение к своим персонажам и к тому, что он изображал в своих историях.
Третья причина обаяния Нормана Роквелла – это внятный художественный язык, фактически иллюстрация книжная, яркая, никакой абстракции, очень жизненная, понятная. Узнаваемые тобой моменты жизни вдруг становятся яркими картинками. Словом, внятность формального языка, всем понятный сюжет и нежные, любовные отношения ко всем персонажам, моделям, а значит, рикошетом и к тебе: это твои двойки, твоя усталость, твои неудачи, твои ссоры с женой, твои фингалы под глазом.
"Вокруг света с Норманом Роквеллом". Фильм, спонсированный авиакомпанией Pan Am. 1950-е
– В 1967 году Роквелл заказу журнала Look создает картину "Русские школьники" для номера, посвященного Советскому Союзу, точнее – пятидесятилетию революции. Долгое время считалось, что Роквелл никогда не был в СССР и написал ее по фотографии. Но в 2013 году вышла биография Роквелла, написанная Деборой Соломон. И в ней есть рассказ о поездке Роквелла в Советский Союз.
– Вы знаете, советская страница биографии Нормана Роквелла действительно покрыта туманом до сих пор. По той простой причине, что кроме биографии Деборы Соломон "Американское зеркало. Жизнь и искусство Нормана Роквелла", очень толстая книженция, мощная, там довольно много про то, как два раза Норман Роквелл съездил в Советский Союз, в Рождество 1967 года, а потом и летом в июне-июле, оба раза с Молли, с последней женой. Но кроме этой книги, об этих поездках не рассказано нигде. Если доверять Деборе Соломон, то он действительно два раза был. Один раз был в Рождество, была выставка графики американской устроена. Вроде он даже хотел рисовать Хрущева, не получилось. Он встречался с супругой, Ниной Хрущевой. Она останавливалась около картин, даже какие-то замечания отпускала хвалебные вполне.
– Нина Хрущева, кстати, хорошо говорила по-английски. Дебора пишет, что Роквелл каждое утро, как на работу, отправлялся из отеля на выставку – она была расположена на ВДНХ – и прямо там работал, приглашая через переводчика посетителей попозировать ему. Молли рассказывала, что советские чиновника были недовольны тем, что он выбирает некрасивых, с их точки зрения, людей, но поделать с этим ничего не могли. Рецензентам советских газет произведения Роквелла не особенно понравились. Они с подозрением отнеслись к его иронии: казалось бы, все это так похоже на соцреализм, но соцреализм никакой иронии не допускал.
– Потом, как свидетельствует Дебора Соломон, он приехал летом. Его встретил американский журналист, говоривший на русском языке, Кристофер Рен, который придумал выпустить специальный номер журнала, посвященный Советскому Союзу. Там действительно было очень много статей, обсуждалось качество черной икры, там были портреты советских женщин, про спорт говорили и про образование. Вот для образования Look и заказал Роквеллу какую-нибудь хорошую картинку. Мне очень хочется согласиться с Деборой Соломон, что он поехал, что сделали фотографию. Он же делал фотографии в этом классе, на него шикала администрация школы, конкретно известно какая она была...
– 29-я.
Как это мальчик один будет не смотреть на Ленина?
– Ну и он попросил, чтобы в классе один мальчик смотрел вбок куда-то. Все смотрят в сторону учителя, вместо учителя ставит Норман Роквелл бюст Ленина. Мы знаем, что бюсты Ленина в классах советских редко когда стояли, они стояли в актовых залах, в коридорах школы, в каких-то уголках особенно пафосных, в классах были портреты Ленина в больших количествах, но так, чтобы бюст стоял... школьники могут разбить, это же какое-то подсудное дело, не ставили скульптуру на парту учительскую. Но она как-то у него появляется, и фотография есть такая. Значит это постановочная фотография, значит все-таки Норман Роквелл ездил, попросил, чтобы так все поставили – это мое ощущение от этого всего мероприятия. Норман Роквелл попросил, чтобы один из мальчиков не смотрел строго со всеми остальными одноклассниками в сторону учителя, Ленина, а смотрел, как бы занятый своими мыслями, в окно. У Нормана Роквелла есть замечательное описание этой идеи: я сам, говорит он, таким был. Все слушают урок, а я один смотрю в окно и думаю, когда это уже все закончится, что я буду делать потом. Они очень были возмущены: как это мальчик один будет не смотреть на Ленина? У нас все смотрят в одну сторону, у нас нет плохих учеников. Вы что, хотите показать, что он такой тунеядец, не слушает, не участвует в учебном процессе? Это то, что нам рассказала Дебора Соломон.
– При желании на картине Роквелла можно найти еще один персонаж, выбивающийся из общего ряда. Это девочка, сидящая ближе всех к Ленину. Лицо у нее явно недовольное. Попадаются утверждения, что Роквелл нашел фотографию, с которой срисовал свой русский класс, в журнале "Семья и школа", публикуется даже эта фотография, но почему-то точной ссылки на номер журнала нигде нет, и найти ее в подшивках мне не удалось.
– Проблема только в одном: я бы Деборе Соломон в принципе не очень доверяла, поскольку весь ее труд очень тенденциозный, она делает биографию большущую о Нормане Роквелле буквально нашпигованной всевозможными пикантными сообщениями о его личной жизни. И что у него были гомосексуальные наклонности, и что он был вообще педофилом. А свидетельства какие этому? А вот, пожалуйста, картинка: мальчик на приеме у врача, натягивает брюки после укола, мы видим половину его попы, а вот тут стоит взрослый доктор. Такого рода свидетельства – это ниже определенного уровня, прямо скажем.
– Она и куклу мастурбирующую на одной картинке разглядела.
– Да! Очень обиделась Мэри Уэллен, та наша девочка-бедняга, которая замечательным образом позировала для девчонок-сорванцов. Дебора Соломон вывела теорию о том, что вообще эта Мэри Уэллен была не Мэри Уэллен, и вообще не было такой девочки, а был такой мальчик. Но в советскую историю я почему-то верю. Он писал, как обычно, используя фотографический снимок, сделанный им же или его помощниками в классе – это, безусловно, так и было. Сценография этого снимка – это дело рук и таланта Нормана Роквелла. Вот как я себе это представляю.
– В 1973 году картину "Русские школьники" или "Русский класс" похитили.
– Я, наверно, даже не буду говорить сейчас обо всех хитросплетениях продаж, потому что о них очень хорошо везде на самом деле написано – как у кого люди отбивали деньги, бесконечно отбивали деньги за эту несчастную прекрасную картину Нормана Роквелла. Она была продана некоему Джеку Соломону (не родственнику Деборы). Джек Соломон за относительно небольшие деньги купил ее, выставил через несколько лет в галерее в Миссури, и тут же украли эту картину, на 15 лет она пропала. И вдруг она появляется в 1988 году в Новом Орлеане. Ее покупает за 70 тысяч некий человек. Потом через год у этого некоего человека картину покупает Спилберг, обожающий творчество Нормана Роквелла. Мы знаем его знаменитый фильм "Империя солнца". Вся эстетика этого фильма построена на одной картине Нормана Роквелла, одной из четырех свобод 1943 года "Свободе от страха", где папа с мамой зашли в комнату к заснувшему сыну, поправляют одеяло, в руках газеты у них, видно, что они взволнованы событиями, которые в мире творятся, в политике, опасная ситуация, но они укрывают этого мальчика. Мальчик свободен от страха, он под защитой, родители его охраняют.
Если мы будем говорить о нашем с вами времени, то жизнь вокруг Нормана Роквелла и по сию пору кипит. В сувенирных магазинах, особенно в Стокбридже, продают изумительный, как это ни странно звучит, изысканный ширпотреб на тему его знаменитых, узнаваемых всеми образов. Лучше всего в музей приезжать в рождественские дни, студия будет закрыта, зато можно купить к новогодним праздникам подарки в магазине при музее, можно будет посмотреть на макет английского полустанка с игрушечным поездом, бегущим по крохотной железной дороге вокруг почтамта. А после посещения музея можно будет заглянуть на обед в старинную беркширскую гостиницу XVIII века "Красный лев", The Red Lion Inn, находящуюся на центральной улице городка Стокбридж, штат Мэйн. Там и на арфе вам сыграют, и накормят вкусно, и покажут, около какого точно окна сидел частенько за своим напитком и блокнотом великий художник Америки Норман Персиваль Роквелл.
