В августе "Известия" на основе данных Росстата подсчитали, что с начала года в России закрылось в 1,5 раза больше предприятий, чем открылось: за полгода открылось около 95 тысяч юрлиц, а закрылась 141 тысяча. Такая ситуация сложилась впервые с 2022 года. Чаще всего закрывались компании, работающие в торговле, строительстве и обрабатывающей промышленности. Аналитик Freedom Finance Global Владимир Чернов объяснил столь явственный дисбаланс прежде всего высокой ключевой ставкой. Сибирь.Реалии поговорили с несколькими предпринимателями из разных сфер, которые уже закрыли свой бизнес или собираются его закрывать. Все они назвали главной причиной своего решения вовсе не ставку, а войну.
"Что они покупали, эти вдовы? Не знаю"
Екатерина Беляева (имя изменено из соображений безопасности) из Уфы – предприниматель с 28-летним стажем. Впервые она занялась торговлей еще в 2005 году: начала продавать кожаные сумки. Когда в Уфе стали строиться первые большие торговые центры, открыла в некоторых из них отделы. Товар закупала у российских и китайских производителей.
– Все знали, что у нас самый большой ассортимент во всем городе. У нас были постоянные покупатели, которые ходили к нам годами. У нас на глазах росли их дети, – рассказывает Екатерина Беляева. – Бизнес тоже рос: каждый год был подъем продаж.
Ежегодный рост продолжался до пандемии, но как только возобновился свободный вход в торговые центры, продажи быстро восстановились. Они не упали и после нападения России на Украину.
– Сразу после начала войны народ не обеднел, ощущения полной просадки не было, – говорит Екатерина. – Конечно, после ухода иностранных брендов в ТЦ сильно уменьшился трафик покупателей. Zara, H&M, Bershka – все это закрылось в один момент. Заходишь в ТЦ – а там темная стена всех этих огромных пустых площадей. Они очень сильно привлекали покупателей, поэтому после закрытия людей стало сильно меньше. Около года была пустота, однако потом эти площади заполнились – не по качеству, конечно, но по количеству.
По мнению Екатерины, малоизвестные бренды не смогли достойно заместить те, что ушли из России. И все же пустоты в ТЦ больше не было. Екатерина понимала, что освободилось много свободных ниш, но даже не думала о том, чтобы занять одну из них.
– Уже тогда было видно, что рынок падает, что мы движемся вниз. У всех – и у производителей, и у оптовиков, – было пессимистическое настроение, хотя реально большого падения продаж еще не было, – говорит Екатерина. – А вот в 2024 году началось: изменился и рынок, и настроение покупателей. У людей стало меньше денег, а главное, куда меньше настроения эти деньги тратить. Видимо, появились какие-то другие первоочередные задачи, а не сумочку обновить. В обществе, в самой атмосфере появилась тяжесть, стало ощущаться, что все не хорошо. Ушел драйв, ушла легкость. И вот в 2024 году бизнес стал прямо снижаться. Это почувствовали все: падение выручки было у всех без исключения.
Каждый год Екатерина обсуждала условия продления договоров об аренде с торговыми центрами. Даже после начала войны администрация настаивала на повышении арендной платы, мотивируя это тем, что трафик растет. Екатерина объясняла, что рост трафика никак не влияет на объемы продаж: люди идут на фуд-корт, потусоваться, но не покупать.
– Было очевидно, что покупательная способность стала снижаться. Продавцы рассказывали, что чем дальше, тем больше люди становятся нервными, озлобленными. Все им дорого, ничего не берут. И с каждым днем все больше ощущалось, что денег у них становится меньше и меньше.
По итогам 2024 года бизнес Екатерины показал падение на 30% по сравнению с 2023-м. Такого не было никогда, даже в пандемию.
Огромные выплаты, которые после начала войны начали получать контрактники и их жены, не изменили ситуацию. Башкортостан возглавил рейтинг регионов России по числу погибших, но деньги, которые выплатили их семьям, не сказались на покупательной способности.
– Мы его не ощутили, этот золотой дождь. Что они покупали, эти вдовы? Не знаю, – говорит Екатерина.
На третий год войны с рынка Уфы начали уходить многие ранее успешные предприниматели. Стали сворачиваться даже крупные федеральные сети: они закрывали одну точку за другой –Acсеnt, "Подружка", "Золотое яблоко", Francesco Donni. Когда бизнес Екатерины упал на треть, она решила, что ей тоже пора уходить.
– Мне это решение далось нелегко, я сама все это вырастила… Да и сотрудники годами у нас работали, никуда не хотели уходить… Но все равно уже с начала войны было понятно, что нужно что-то делать. В конце 2024 года я окончательно поняла, что перспектив нет, и решилась закрыть бизнес.
Екатерина поддерживает старые связи и знает, что депрессивное состояние рынка все сильнее сказывается и на рознице, и на оптовиках. Недавно одна из крупнейших поставщиков галантереи в России рассказала Екатерине, что терпит убытки последние полгода. Оборота нет, а с такой процентной ставкой с кредитами не рассчитаться.
– Она призналась, что впервые за много лет думает, что тоже пора завязывать. Вот только чем заняться не знает, потому что рынок стоит весь. Она понимает, что умирает не только ее ниша, весь российский бизнес в таком состоянии. Во всех сферах так. Золото, подарки, сумки, шапки, ювелирка – ни у кого торговли нет. Такого падения рынка не было даже в пик ковида. А главное, тогда не было такого настроения. Тогда все думали, что вот пересидим – и все будет ок. А сейчас все явно катится вниз, – говорит Екатерина. – Когда началась война, рынок был в шатком равновесии, а потом все покатилось под горку – и прям видно ускорение падения. На днях разговаривала со всей бывшей сотрудницей, которая сейчас работает в другом галантерейном магазине. Она два дня простояла на смене и ничего вообще не продала. Два дня работы – а выручка ноль. Такого никогда не было. Это что-то ужасное. И у всех так. Все стонут, плачут и говорят: "Как ты вовремя свалила".
"У тех, кто к СВО отношения не имеет, денег нет"
О том, что пора уходить из бизнеса, задумывается и Сергей Нестеров (имя изменено из соображений безопасности) из Новосибирска. Его предпринимательский стаж еще больше, чем у Екатерины Беляевой – 30 лет. Сергей начинал с торговли строительными инструментами, потом несколько раз менял профиль деятельности. Последние 15 лет занимается производством электрокаминов и с каждым годом зарабатывает все меньше.
– Проблема не в том, что я хуже работаю, а в том, что люди беднеют. Камины – это ведь не товар первой необходимости, чтобы их покупали, должны быть свободные деньги, а жить становится все тяжелее и тяжелее, – рассказывает Сергей Нестеров. – Это началось еще с присоединения Крыма, с тех первых санкций. В пандемию все замерло, людям работать не давали – и все бизнесы подсели. А как только чуть-чуть стали голову приподнимать – началась "СВО". Люди были в панике, ни на какие камины тратиться не хотели.
По наблюдениям Сергея, в Новосибирской области основная масса денег на рынке – от участников войны с Украиной. Или от них самих, или от их вдов и сирот.
– Участники войны получают по 2-3 миллиона за ранение, а за их смерть родственники получают со всякими страховыми до 10-15 миллионов. В основном, это простые люди, у которых впервые появились крупные деньги. И вот эти деньги только и спасают бизнес от полного разорения, – признается Сергей. – У меня сейчас, конечно, дела идут не "вау", но все же лучше, чем в позапрошлый и прошлый годы. Хотя бы на плаву держимся. Если бы не эти выплаты, я бы уже давно закрылся, потому что у тех, кто к СВО отношения не имеет, денег нет. И выживать бизнесу с каждым годом войны становится все тяжелее.
Сергей всегда работал с товарами из Китая, поэтому после начала войны ему не пришлось срочно менять поставщиков. Цены на комплектующие тоже выросли не критично, зато давление со стороны государство выросло многократно. Именно по этой причине он и начал задумываться о закрытии бизнеса.
– У нас теперь государство едва ли не каждый день придумывает новые законы, чтобы как-то настричь с бизнеса бабла. Причем многие придумывает задним числом. Я все это называю "бюрократический пресс по выжиманию денег авторучкой". Потому что ничего вкладывать не надо – а деньги текут, – возмущается Сергей.
Примеров работы этого пресса он видел уже не один и не два. Над его мастерской с самого открытия висела вывеска об изготовлении каминов. 15 лет никто не просил денег за то, что она висит над входом на уровне 4-го этажа. Но недавно к нему пришла проверка, которая сообщила, что новый закон от 24 июня этого года жестко регламентирует, что является вывеской, а что рекламой. И если его офис расположен на первом этаже, а не на четвертом – там, где вывеска, – значит, это реклама. Или снимайте, или платите деньги.
– По всему городу вот такие гопники от государства пошли, придумывают все новые и новые штрафы, чтобы бабки потекли в бюджет. Пошел целый вал таких фискальных инноваций. "Изыскивают резервы", сволочи. Вложений ноль, а деньги из народа выжимаются. Вместо того, чтобы вкладывать деньги в экономику, они последнее выдавливают, – негодует Сергей.
Недавно Сергей получил из налоговой "письмо счастья". 2024 год для него оказался очень тяжелым, на грани выживания, поэтому он подал декларацию без прибыли. После чего получил письмо, в котором ему предложили еще раз внимательно проверить, не ошибся ли он, не забыл ли о какой-то полученной прибыли. Потому что еще есть время исправить декларацию и заплатить налог, иначе штраф – 5000 рублей.
– Еще постоянно штрафуют за не вовремя сданную отчетность, хотя никакой просрочки просто быть не может. Вся отчетность давно уже электронная: кнопку нажал – и улетела. Это же не как раньше, на бумажных носителях, а меня все равно постоянно штрафуют на 250-500 рублей. Снимают со счета, а чтобы зачислить эти деньги обратно, надо составить претензию, приложить документы, снять копию, когда ушел отчет, а потом лично привезти и сдать все в налоговую. Это полный бред! – говорит Сергей. – Расчет на то, что люди просто плюнут на штраф и не станут возиться, а чиновники себе как минимум на содержание аппарата уже собрали. И это у меня суммы крошечные – до 500 рублей, а у контор, у которых обороты больше, соответственно, и штрафы большие – по 5-10 тысяч. А у кого миллионные обороты, там вообще 20-30 тысяч. Вот такой расчет слуг государевых, что людям не до этой возни. То бумажку какую-то они потеряли, то декларацию не нашли, то что-то там по пенсионному неправильно посчитано… За все вымогают, а ведь еще и налоги растут!
Когда Сергей открывал очередное ИП в 2019 году, он платил порядка 38 000 рублей в год, а сейчас, пять лет спустя, платит уже около 54 000 рублей. Кроме того, с каждой сделки он должен заплатить 6%. А весь доход свыше 25 000 рублей в месяц и более 300 000 в год – обкладывается дополнительным налогом.
– И вот эта цифра, 300 тысяч, за пять лет вообще не изменилась. Что за бред? Цены-то растут! Инфляция дикая. 25 000 рублей, которые были 5 лет назад, и 25 000 сегодня – это же земля и небо! Хотя бы 50 000 в месяц уже сделали, чтоб было 600 тысяч в год. Что такое 25 000 для ИП при нынешних ценах? Смешно говорить! А теперь еще и тарифы подняли на всю коммуналку – и на электричество, и на воду, и на свет. Таджикистану простили 35 млн долларов, Абхазии простили долги, а нам накинули 20% на коммуналку. Это сильно бесит весь народ, не только меня, – говорит предприниматель.
Поэтому Сергей нисколько не удивляется тому, что в последнее время очень многие бизнесмены Новосибирска предпочли уйти в тень.
– Люди занимаются тем же самым, что раньше, но официально их больше нет. Вот и мне пора, похоже, их примеру последовать, чтобы от государства спрятаться. Ну, или совсем закрываться, потому что выживать правда стало очень тяжело. Сейчас на плаву более-менее держатся только "едовые" проекты – те, кто, скажем, шаурму готовит. Затраты там небольшие, а стабильный спрос все равно есть. А у остальных полный швах. Мой прогноз – больше половины бизнесов позакрывается в самое ближайшее время. Государство добьется того, что везде будет выжженная пустыня.
Российские компании стали урезать и отменять премии, а также переходить на неполную занятость из-за нарастающих проблем в экономике, пишетТГ-канал ЕЖ. Согласно данным опроса сервиса hh.ru, которые приводит РБК, об уменьшении размера материального поощрения в своей компании заявили 20% респондентов, а почти у каждого десятого (9%) опрошенного на работе вовсе перестали выплачивать премии. Чаще всего об этом говорили топ-менеджеры (27%), представители сферы финансов, бухгалтерии и розничной торговли, а также административный персонал (по 26%).
Тенденцию подтвердили в Центробанке. В резюме обсуждения ключевой ставки, которое было опубликовано в начале августа, говорится, что "некоторые компании переводят сотрудников на неполную рабочую неделю, оптимизируют бонусы и премии", чтобы подстроиться под замедление спроса в экономике. "Компании также сообщают о более сдержанных планах по увеличению зарплат в 2025 году по сравнению с предыдущими двумя годами", – указали в ЦБ.
"Мы столько платить не можем, разоримся!"
Андрей Шаповалов (имя изменено из соображений безопасности) из Красноярска вот уже почти 20 лет занимается изготовлением мебели – в основном, кухонь и встроенных шкафов. После начала войны его бизнес тоже оказался на грани закрытия – правда, по несколько иной причине: из-за нехватки кадров.
– Найти людей с руками всегда было сложно, а в последнее время стало просто нереально, – жалуется Андрей Шаповалов. – Все ушли сами знаете куда, потому что там самые большие деньги. А кто добровольно не захотел идти, того в мобилизацию забрали. И в итоге ни за какие деньги не найти ни столяров, ни плотников, ни даже хороших грузчиков или водителей, особенно не из категории 55 плюс. Все, кто моложе, вообще руками работать не хотят. Они все хотят быть тик-токерами, блогерами и прочей мутью вроде Дани Милохина. Мне тут знакомый жаловался, что назначил 65 000 рублей зарплаты обычному менеджеру в зале. Два месяца объявление висело – и никто не пришел. Так сколько тогда надо платить, чтобы человек согласился работать руками? 150 тысяч? Мы столько платить не можем, разоримся!
Андрея удивляет, откуда берет цифры Росстат. По итогам 2024 года ведомство отчиталось о средней зарплате в Красноярске в 93 649 рублей. Андрей не знает никого из коллег, кто платил бы всем своим сотрудникам такие деньги. Да, хорошие специалисты с опытом получают под 100 000, но это единицы. Людей с мозгами и руками мало, все они нарасхват, но даже они не получают больше сотни.
– Не потому не получают, что владельцы бизнеса не хотят платить, а потому что они не зарабатывают сейчас такие деньги. Многие вообще ничего платить не могут, потому что в минус ушли, – объясняет Андрей. – У меня знакомый тоже 10 лет кухни делает. Раньше ничего было, более-менее зарабатывал, а с октября прошлого года у них пошел полный обвал. Просто херак – и исчезли заказы. Так он вообще полгода сотрудникам почти ничего не платил, потому что не с чего было. Не хватало даже на аренду и налоги. Оборотов нету, а налоги-то никто не снимает!
Просроченные долги малого и среднего бизнеса выросли на 15% с начала года, сообщил в конце июля Центробанк. Долги компаний по страховым взносам – отчислениям на пенсии и медобслуживание работников — достигли 352 млрд рублей. Это вдвое больше, чем год назад, следует из данных Счетной палаты. Существенно выросли в России и долги по зарплатам: в первом квартале 2025 года они достигли рекордной суммы в 1,5 млрд рублей, это в три раза больше, чем в последний квартал 2024-го.
– Мой знакомый не знал, что делать. Они на грани закрытия были, потому что полгода был полный вакуум, – продолжает Андрей. – Потом, вроде, с мая у них что-то зашевелилось опять, но хватает только на поддержание штанов. И это при том, что у них мебель эконом-класса, достаточно недорогая. Но у людей нет денег даже на самую дешевую мебель.
Сам Андрей работает в нише довольно дорогой мебели, которая изготавливается по индивидуальным проектам. Этот сегмент пока просел не так сильно, как эконом: заказов меньше, чем раньше, но все равно хватило бы для выживания, если бы было, кому эти заказы выполнять. Платить больше 100 000 рублей Андрей не может, а меньше согласны получать только трудовые мигранты. Но все попытки Андрея нанимать их на работу окончились неудачей – не тот уровень квалификации.
– Я понимаю, что у нас элитка – работа с деревом, с камнем и т.п. Такое не каждый может. Но ведь эти мигранты и с самой простой работой не справляются. Мне оборудование привезли в ящиках на саморезах, так они давай их топором открывать. Я им говорю: "Вы что творите, там же электроника тонкая!" Ок, вроде, поняли. Пошли, принесли шуруповерт, выкрутили саморез. Отложили в сторону – и давай дальше по ящику топором херачить. То есть там, где им замечание сделали, они выкрутили, а дальше не сообразили. Ну, вот как с такими работать? Какие они специалисты? Они годятся только для того, чтоб траншеи рыть. А нормальных я найти не могу, – жалуется Андрей. – Получается тупик: вроде, и заказы пока есть, а работать некому. Придется, похоже, закрываться. Потому что, даже если сами знаете что закончится, ничего не изменится. Даже если вернутся люди с фронта, они уже привыкли к бешеным деньгам и работать за обычную зарплату не захотят.
Андрей возмущен тем, что власти ничего не делают, чтобы спасти бизнес. Он уверен: нужно срочно принимать все возможные меры поддержки, чтобы не начался коллапс. Но вместо этого из бизнесменов пытаются выжать последнее. В качестве примера они приводит принятый в июле закон о внесудебном списании налогов, который позволяет ФНС взыскивать задолженности по налогам, сборам, страховым взносам, пеням и штрафам с физлиц без обращения в суд.
– Раньше какая процедура была: если у тебя как у ИП образовался долг, налоговая подавала в суд. Суд принимал решение и передавал судебным приставам. Все это длилось примерно год. То есть у тебя была годовая передышка если что-то пошло не так. А сейчас месяц – и все, твои счета обчистили. Любые долги будут за счет своего имущества гасить. Никаких ограничений – просто грабеж и все. И ничего ты не сделаешь, – констатирует Андрей. – После начала сами знаете чего малый бизнес как нефть жмут, насухо выжимают. Набиуллина "экономику охлаждает". А куда ее еще охлаждать, если экономика России это уже и так живой труп? Кто-нибудь подумал, как мы будем при такой ставке оборудование обновлять? Мы же по факту без кредитов остались. Брать их нельзя, ты их никогда не отработаешь! И когда станки встанут, мы их заменить тупо не сможем. В общем, куда ни ткни – везде больно, и никакого выхода я не вижу. Только один – закрываться, пока еще долгами не оброс и налоговая тебя подчистую не обчистила.
Власти РФ вдвое сократили поддержку малого и среднего бизнеса. За первый квартал года представители МСП и самозанятые получили 72 млрд рублей, следует из подсчетов Высшей школы экономики. Это на 43% меньше, чем за тот же период 2024 года. По данным "Известий", до 2030 года правительство РФ намерено направить на поддержку малого и среднего бизнеса, а также самозанятых 330 млрд руб. Это на 20% меньше, чем за прошлые пять лет.
"Кидают все"
Вадим Ивашев из Санкт-Петербурга (имя изменено из соображений безопасности) сейчас закрывает компанию по лизингу тяжелой строительной техники.
– Мы начинали работать в 2008 году. Казалось бы, самый разгар кризиса – а у нас дела шли неплохо. Постепенно обороты наращивали, росли. Но весь рост закончился после начала войны. Раньше у меня по 15-20 единиц техники в день работало – самосвалов, экскаваторов и т.д. А за последние месяцы можно по пальцам одной руки пересчитать, сколько техники я поставил в работу, – жалуется Вадим Ивашев. – Весь строительный рынок после начала войны очень сильно просел. Сначала из-за того, что ушли иностранцы и не стало иностранного финансирования. Потом из-за того, что цены на стройматериалы в космос улетели. Потом в мобилизацию позабирали людей, которые работали водителями, слесарями, механиками и т.д., а тем, кто остался, пришлось платить в несколько раз больше. Ну а последний гвоздь в крышку гроба забило то, что льготную ипотеку отменили и спрос на жилье упал.
Большинство строителей, с которыми работает Вадим, называют две ниши, в которых пока еще есть деньги. Первая – работать на присоединенных территориях в Украине. Но этот вариант многим кажется слишком рискованным. Правда, все же не настолько рискованным, как второй – выполнять военные подряды Минобороны.
– Там же всех сажают, одного за другим, и нормальные люди в эти подряды не лезут. Лучше меньше денег, зато на свободе, – ухмыляется Вадим. – А другой прибыльной работы нет. Все, что не имеет отношения к войне, очень сильно просело. Есть такое негласное правило на нашем рынке: если люди не покупают самосвалы, значит, в стране какая-то серьезная проблема. Значит, денег нет, потому что самосвал – это самая распространенная строительная техника, которая всегда в ходу. А сейчас самосвалы простаивают: у "КамАЗа" за последний год продажи упали на 60%. Сейчас только в ритуальных услугах дела нормально идут, но им экскаваторы не нужны, они руками копают.
Чистый убыток "КамАЗа" по итогам первого полугодия 2025 года составил 20,8 млрд руб. против 641,1 млн руб. чистой прибыли годом раннее, следует из отчетности компании. Валовая прибыль "КамАЗа" снизилась в 3,8 раза.
Вадим видит причину снижения спроса на технику не только в падении строительного рынка, но и в высокой ключевой ставке. По его подсчетам, за "КамАЗ" сейчас придется переплатить три цены. При этом покупать китайскую технику еще менее выгодно.
– Китайцы, конечно, молодцы: они всегда умели мягкой силой брать. И когда нормальные компании ушли, они дали очень хорошие цены и очень хорошие условия. Все без исключения стали китайскую технику брать, потому что условиях были реально хорошие, – объясняет Вадим. –Они не просто зашли на рынок, а заодно прибрали себе всю инфраструктуру по продажам и обслуживанию. Вот представьте: ты много лет был официалом, к примеру, Liebherr. И вдруг Liebherr говорит: "Я ухожу", а у тебя штат, у тебя сервисные службы в каждом городе по всей России, склады и т.д. У тебя просто выхода другого нет, кроме как переключаться на китайский рынок. И так китайцы спокойненько себе всю эту сервисную инфраструктуру прибрали. А когда вытеснили всех, подняли цены. Сейчас китайский кран стоит на 50% дороже, чем точно такой же кран стоил в 2022 году.
Однако высокая цена, по мнению Вадима, далеко не главная проблема с китайской техникой: она по-прежнему стоит дешевле европейской. Так, если новый 50-тонный кран китайского производства обойдется в 24 млн рублей, то кран Liebherr той же грузоподъемности – в 32-34 млн.
– Но в паспорте китайского крана у тебя срок службы будет в 2 раза меньше, чем у Liebherr. Вот и считайте – получается, что на самом деле китайская техника стоит дороже. Я уж не говорю о том, что она у тебя сгниет за половину этого срока службы, потому что там очень много проблем с качеством. В американском, например, кране ты можешь дать немного больше нагрузки, чем написано в паспорте, потому что там хороший запас прочности, они это продумывают. А китайская техника может иногда не выполнить даже той работы, про которую у нее в паспорте записано, что она должна ее делать. Поэтому, когда европейцы и все остальные ушли, сначала был бум, все накупили кучу китайской техники, а сейчас не знают, куда ее девать. На лизинговых площадках сотнями стоят китайские машины, и никто их не покупает, а компании, которые накупили, терпят огромные убытки, – говорит Вадим.
По материалам Петростата, за год в Петербурге на 18,7% выросло число убыточных предприятий,
– До войны мы часто технику в долг давали, просто по договору, если люди проверенные и мы знали, что они расплатятся. А последние два года никому не даем, потому что кидают все. Работаем только с тем, кто деньги платит. Утром деньги – вечером техника, – признается Вадим.
Российский малый и средний бизнес столкнулся с сильнейшим кризисом неплатежей со времен пандемии – таковы результаты последнего опроса, который ежемесячно проводят Промсвязьбанк, ассоциация МСБ "Опора России" и аналитический центр НАФИ. В июле они зафиксировали резкое ухудшение ситуации с неплатежами и другим недобросовестным поведением контрагентов. За последние полгода с этим сталкивалась каждая четвертая опрошенная компания. Чаще всего нарушаются платежные договоренности: 79% столкнувшихся с недобросовестным поведением, назвали сильную задержку оплаты, а 58% – и вовсе отказ платить за поставленный товар или услугу. При этом аналитики ПСБ отметили: "Обострение проблем платежной дисциплины может быть не столько связано с намеренным уходом от выполнения обязательств контрагентами, сколько с возникшими финансовыми проблемами".
– Все больше крупных компаний банкротится. А это ж как эффект домино работает: у каждого крупного застройщика тысячи мелких подрядных фирм. И если крупный банкрот, остальным не выжить, за ним все посыплется. Первая волна банкротств уже была, ждем следующую, – прогнозирует Вадим. – Ничего хорошего я впереди не вижу, поэтому и решил закрываться. А как работать, если клиенты, которые у меня раньше в аренду технику брали, теперь звонят мне и говорят: "Вадим, у нас тут есть два старых крана и самосвал. Давай, может, их куда-нибудь поставим или продадим?" А продать-то некому, все в ж..е! Выхода нет, только закрываться.
Между тем индекс деловой активности МСП (малого и среднего предпринимательства) достиг худшего за три года значения, пишет "Независимая газета". У предприятий все меньше уверенности в том, что они в принципе могут рассчитывать на заемный капитал. Лишь около трети представителей МСП обращаются или планируют обратиться за кредитами. И примерно каждый второй обратившийся получает отказ.
