Николай Патрушев, которому отдельные легкомысленные политологи приписывают роль смотрящего за Россией в физическое отсутствие Путина В. В., действительно развил чрезвычайно бурную активность. Причем она сплошь носит "программный" характер. То программная речь в журнале "Разведчик" под броским названием "Крах империй-паразитов", то программная речь на марафоне общества "Знание", в которой он ни с того ни с сего взялся подводить итоги 23-летней президентской деятельности Путина В.В. И т. д. и т. п. Всерьез говоря, к чему бы это? А также: горестные судьбы российских разведчиков, которых прут из их комфортных западных резидентур. В эфире: эксперт по спецслужбам Геннадий Гудков, журналисты Андрей Остальский и Максим Гликин.
Видеоверсия программы
Елена Рыковцева: У нас сегодня важный разговор о важном большом человеке Николае Патрушеве, хотя будут еще темы, связанные с разведкой. Нам нельзя избежать этой темы, которая заполонила весь интернет: что Патрушев сейчас является наместником вместо "человека из холодильника". Все знают эту концепцию, мы не будем обсуждать ее как концепцию. Но считаете ли вы, что у Николая Патрушева сейчас действительно какая-то особая роль, немножко другая, чем раньше?
Не то что Соловей работает на Патрушева: в политике часто бывает такое, когда совпадают интересы
Геннадий Гудков: Думаю, да. С учетом жестокости этой власти, которая сейчас существует у нас в стране, Соловей не прожил бы и нескольких дней, если бы кто-то не был действительно заинтересован в том, чтобы он продолжал деятельность. Это не может быть сам Путин, потому что это концепция Соловья, к которому я очень хорошо отношусь и уважаю, безусловно; это не может быть Путин, потому что это его ослабляет. Тогда возникает вопрос: если эта концепция ослабляет Путина (Путин – царь не настоящий, он замороженный, а управляет какой-то "Васильич" или "Олегович", уже не имеет значения), тогда кто же может остановить репрессивную машину, которая должна уничтожить Соловья? Возникает совершенно очевидный ответ: это может сделать только Патрушев. Вполне возможно, что он является бенефициаром этой концепции. Не то что Соловей работает на Патрушева, а в политике часто бывает такое, когда совпадают интересы. Концепция заходит прекрасно, она ослабляет режим, порождает сомнения, слухи и кривотолки. Прекрасно! Патрушеву это выгодно, потому что в этой ситуации кто-то должен стать опорой: а вдруг действительно с вождем что-то случится.
Елена Рыковцева: Фактически эту шутку, которую мы воспринимаем как такой политологический стеб, они примеривают как репетицию? Пользуясь этой не очень серьезной концепцией, они на самом деле отрабатывают события, которые вполне возможны.
Геннадий Гудков: Когда-нибудь с Путиным что-то случится, а тут почва подготовлена. Патрушев может защищать Соловья от политического и не только политического уничтожения: даже физического, давайте говорить по-честному. Режим такой, что он всех убивает, если уж очень сильно провинился перед ним. Говорят: Соловей – агент Патрушева. Почему агент?
Елена Рыковцева: Это действительно может совпадать, то есть Патрушеву выгодна эта концепция.
Геннадий Гудков: В основном это выгодно силовикам. Лидер силовиков сегодня Патрушев – объективно. Все лежит под ФСБ, Бортников – наместник Патрушева на ФСБ, все прописано под ФСБ: суд под ФСБ, МВД под ФСБ, Следственный комитет под ФСБ, прокуратура под ФСБ. Какую-то небольшую автономию сохраняет Росгвардия, и то относительно. Чуть большую автономию сохраняет ФСО, потому что охраняет вождя. А так все лежат под ФСБ, она всех курирует, решает все вопросы, в том числе – кому жить, кому не жить, кого арестовывать, кого миловать, кого уничтожать, кого оставить живым. Примерно так сейчас устроена конфигурация принятия важных политических решений. Есть некоторая автономия у Кириенко, его управления, но она не та, которая была раньше. Раньше было гораздо больше возможностей, полномочий, больше влияли на политику. Так как политика ушла из России, все зачищено и забетонировано, значит, кто у нас удерживает власть – силовики. А кто главный силовик? Патрушев.
Все лежат под ФСБ, она всех курирует, решает все вопросы, в том числе – кому жить, кому не жить
Елена Рыковцева: Андрей Остальский с нами на связи. Эта теория профессора, которую мы отказываемся обсуждать саму по себе, но она действительно заполонила интернет, люди воспринимают ее всерьез, действительно очень много народа, который ее принимает: кому она выгодна? Понятно, что не Путину, которому едва ли приятно видеть, как его таскают по холодильникам.
Андрей Остальский: Мне кажется, если бы была доля истины, вообще, правда высказана профессором Соловьем, то его бы точно уничтожили за раскрытие страшной военной тайны. С другой стороны, я согласен с Геннадием Гудковым: да, Патрушеву это, наверное, выгодно, по крайней мере, он воспользовался всеми этими разговорами, чтобы выйти в публичное пространство и начать туда выходить чаще, чем раньше. Всем послать сигнал: вот я, я – наследник; никакой Мишустин не будет главой, а буду я. Вот я – кандидат от партии силовиков, силовики в случае чего должны обеспечить, чтобы власть перешла ко мне. Наверное, посылает такой совершенно откровенный, неприкрытый сигнал.
Елена Рыковцева: Теперь мы начинаем рассматривать повышенную активность Николая Патрушева в последнее время. Он же человек скрытный, тихий, серый, бывает, что мелькнет на каком-то Совбезе, а сейчас – что ни выступление, то программное. Давайте посмотрим сюжет.
Патрушев абсолютно ничего не говорит о Путине на нынешнем этапе
Елена Рыковцева: Из этого сюжета мы вычленим речь в обществе "Знание", которую многие наблюдатели тоже в шутку обозначили как некролог по Владимиру Путину, потому что он все время говорил о нем грустно, в прошедшем времени. По смыслу он действительно давал ретроспективу деятельности Владимира Путина за все 23 года. Но есть одна странность. Он начал говорить о том, что это Путин спас Россию от развала и ельцинской разрухи, "детально знал положение дел в стране, имел четкую программу действий, видел цель, понимал, осознанно взял на себя ответственность за спасение отечества". Потом Патрушев переходит в 2004 год – захват заложников, где тот сказал очередную историческую фразу. Потом он говорит, что Путин спасал экономику страны. Продолжительность жизни достигла 73 лет. Несмотря на санкции, все растет и колосится. Он говорит о том, что Путин выступил с инициативой внесения поправок в Конституцию. И снова возвращается в 2000 год: что он видел решение многих международных проблем 2000-х. Он был очень зорким, видел наперед перспективу. Карабахскую проблему решил, Беларусь приручил.
Что самое интересное: он не возвращается к современному Владимиру Путину, абсолютно ничего не говорит о Путине на нынешнем этапе. Он не говорит ни об израильском кризисе, ни о том, что будут выборы, он вообще как бы игнорирует существование сегодняшнего Путина. Даже в заключении доклада он говорит: "В завершение хотел бы напомнить слова нашего лидера, которые были сказаны еще в 2012 году и до сих пор сохраняют свою актуальность: "В мире XXI века на фоне новой расстановки экономических и военных сил Россия должна быть суверенной и влиятельной страной". У меня возникает вопрос: почему такую бессмысленную пустую фразу не процитировать из 2023 года? Почему он все время апеллирует к прошлому Путину? Некролог, не некролог, но как будто бы его действительно нет в этом времени, не просто сегодня нет, он умер 26 октября, его вообще нет, он когда-то был, поднял с колен, все сделал и куда-то делся. Это чисто стилистически по-дурацки составлен доклад или тут пробегал какой-то Фрейд?
Патрушев сейчас действительно набирает очки
Геннадий Гудков: Я думаю, там и бездарно составленный доклад, и Фрейд пробегал, все вместе. Конечно, это все прозвучало как панихида. На фоне концепции Валерия Дмитриевича Соловья это выглядит очень подтверждающим, ободряющим фактом (я понимаю, что все это – конспирологическая версия).
Думаю, Патрушев сейчас действительно набирает очки. Путин сидел в бункере, он потерял контроль, потерял общение, а Патрушев не терял времени. Кроме того, у него есть сын, и даже не один. Я читаю аналитические отчеты о раскладе сил в Кремле, там говорят, что не только Патрушев сейчас выходит на первый план, но за его спиной на первый план возвращается Сечин. "Партия войны", к которой принадлежат и Сечин, и Патрушев, там расклад такой, что Патрушев сейчас, сын его появляется на политической арене, а потом, фактически с учетом того, что сам Патрушев удаляется на не очень значимый пост, но все-таки позволяющий контролировать многие вопросы, реальную власть получает Игорь Сечин, подавляющий своим авторитетом и прочим план Патрушева-младшего, который, как утверждают анонимные аналитики, слабоват характером, и поддает, и предается каким-то другим грехам.
Может быть, они действительно хотят, чтобы Путин немножко отошел, занял пост верховного арбитра, удаленного от всего, а они бы рулили страной. Вполне возможно. Я не исключаю, что там такие далеко идущие расклады. Единственное, что они научились хорошо считать, – это дворцовые интриги, тут они большие специалисты, все остальное у них получается хуже. Практика выживания в зверском чиновничьем мире, где каждый хочет сожрать другого, вырабатывает гибкость ума. Эти интриги могут быть очень сложными. Все остальное у них получается плохо, потому что они для этого не приспособлены. А насчет подлости, лести, обмана, лицемерия – тут они большие профессионалы.
Посмотрим, что будет. В любом случае идут какие-то подвижки. К чему они приведут, мы с вами сейчас точно сказать не можем. Но совершенно очевидно, что Патрушев сейчас играет несвойственную ему роль. Временно, постоянно, означает ли это, что Путин все больше и больше отходит от дел, мы с вами пока не понимаем. Может быть, ему действительно сказали: Владимир Владимирович, ты занимайся выборами президента, ты у нас один такой, не лезь, мы тут порулим, пока ты занимаешься этим важнейшим политическим занятием, не волнуйся, сделаем все, как положено. Так как Путин, да и любой руководитель зависим от своего окружения, может быть, Путин сейчас стал попадать под большую зависимость от своих ближайших сподвижников – я этого не исключаю.
Единственное, что они научились хорошо считать, – это дворцовые интриги
Елена Рыковцева: С нами на связи Максим Гликин. Патрушев пишет статьи, благодаря ему мы узнали о существовании журнала "Разведчик" Службы внешней разведки, в который он пишет о крахе государств-паразитов, выступает в обществе "Знание", беспрестанно ездит по стране и за рубежом, развил бурную деятельность. Что вы об этом скажете? И как эта деятельность связана с той, которой вы занимаетесь в его отношении?
Максим Гликин: Если мы называем новый режим неосталинизмом, то это, безусловно, Молотов. Патрушев при Путине – это роль Молотова при Сталине. Даже в американских газетах появлялись сообщения, что если что-то случится со Сталиным, то следующим правителем станет Молотов. Во время парадов на Красной площади висело два портрета – Сталина и Молотова. Мы знаем, что случилось с его женой, потом с ним самим. Что будет дальше, предсказать невозможно. Я бы еще заметил, что очень прозорливый Сорокин, который сформулировал, что у нас "День опричника", пишет, что первым государем был Николай Платонович, а сейчас правит сын Николая Платоновича. Он в каком-то смысле берет на себя роль министра иностранных дел. После полной самодезактивации всего МИДа (МИД окончательно потерял свои очертания, свою политику, свою позицию) именно Патрушев стал, по сути, возглавлять всю внешнюю политику страны. Он на стыке войны и внешней политики. Это все в зоне ответственности Патрушева, там рядом никакой Лавров не стоит. Его активность, по сути, – это настоящий глава МИДа России.
Елена Рыковцева: Только ли МИДа? По-моему, роль Патрушева в истории по мере нашего эфира все раздувается и раздувается.
Максим Гликин: Я никогда не встречал сообщений о том, что Патрушев занимался внутриполитическими кадрами, расстановками. Я больше встречал сообщений о том, что этим очень активно занимаются Ковальчуки. Я не встречал, чтобы он серьезно влиял на медиа: тоже Ковальчуки, Громов и так далее. У него свое СМИ, оно называется "Аргументы и факты", там выступает он и всякие члены Совбеза. Одного очень активно выступавшего уволили за антисемитизм. На этом его влияние кончается. И Путин, и Медведев очень любят специализацию: этим занимаешься ты, этим ты. Патрушев не лезет в финансово-экономический блок.
Елена Рыковцева: Как бы сейчас Патрушев не поменял специализацию Путина.
Максим Гликин: Другое дело, что Патрушев завел клан Патрушева: один сын – министр. Причем мои коллеги в "Новой газете" обратили внимание на то, что это один из самых богатых министров в правительстве, близкий по уровню доходов к Трутневу. Он очень глубоко инкорпорирован в исполнительную власть, в правительство.
Патрушев при Путине – это роль Молотова при Сталине
Елена Рыковцева: Про сына известно, что он новый Горбачев, вокруг него будет консенсус стареньких кандидатов. Про роль папы.
Максим Гликин: Папа – по сути, Молотов. Молотова убрали, сковырнули. За Патрушевым стоит огромный клан.
Елена Рыковцева: Если Патрушев – Молотов, то у него есть два сына: один – Дмитрий Патрушев, другой – Вячеслав Никонов. Программная речь Патрушева о Путине – что вы об этом думаете? Весь этот экскурс в историю Путина, о том, как он спас Россию и куда-то делся, – зачем это было?
Андрей Остальский: Первое, что приходит в голову: не от большого ума такой доклад составлен и прочитан таким образом. Во-вторых, возникает слегка иррациональное подозрение, но от него очень трудно отделаться: что это была какая-то тронная речь, подготовленная Патрушевым заранее, чтобы быть готовым к моменту, когда он будет вступать во власть, сменяя Путина. Как генсеки ЦК КПСС: когда умер Брежнев, про него Андропов должен был сначала сказать проникновенную речь, прежде чем приступить к власти. Потом, соответственно, Черненко про Андропова, Горбачев про Черненко. Это была такая традиция, конечно, абсолютное лицемерие, но надо было обязательно отметиться таким образом. Возникает ощущение, что подготовлена такая тронная программная речь: вот я – продолжатель "дела Ленина", то есть Путина, я – истинный путинист, смотрите, какие достижения были совершены этим великим человеком, продолжением которого я являюсь.
Как будто бы с этих позиций была составлена речь. Потом, надо было говорить, может быть, не совсем ожидаемое на этом заседании общества "Знание"; текст подготовлен, может быть, чуть-чуть поменять. Возникает подозрение, что это не из того кармана извлеченный документ, прочитанный в таком виде, достаточно суровом, кстати говоря.
Понятно, что Патрушев – патриарх всего этого клана; возможно, он и претендует на эту роль. Ходят слухи, что сына будут выдвигать в предсовмины, а затем и Мишустина сменят, он станет председателем Совета министров и тогда, естественно, наследником Путина даже по Конституции. Старший будет всем этим руководить из-за кулис, председательствовать – патриарх всего силового клана. Выглядит правдоподобно. По крайней мере, зачем иначе произносить такие тронные программные речи, да еще в прошедшем времени, исключительно давая оценку того, что Путин совершил к какому-то моменту, но обязательно в прошлом? Очень странная речь, видимо, что-то такое выдающая, может быть, то, что Патрушев действительно не собирался выдавать раньше времени. Вы называете это фрейдизмом – может быть, и так, что-то такое то ли подсознательное, то ли недостаточно продуманное, просто документ подготовлен для другого случая.
Елена Рыковцева: Есть еще целый ряд разведчиков, который сейчас глубоко страдает, потому что их убирают с насиженных мест за границами. В том же журнале, где Патрушев опубликовал свою программную статью, вышло интервью с Сергеем Лебедевым (тоже в прошлом разведчик, сейчас – генеральный секретарь СНГ), который говорит, что, "во-первых, разведчик должен быть безумно интересным человеком, потому что перед ним стоит задача находить интересных и полезных иностранцев, знакомиться с ними, а затем в ходе общения получать нужную информацию. Но никто не будет с вами встречаться, если вы не заинтересуете партнера своей эрудицией, интеллектом и чувством юмора". Мы смотрим на Патрушева, и у нас нет ощущения, что он располагает этими качествами.
Разведчиков убирают с насиженных мест за границами
Сергей Лебедев рассказывает историю из 90-х годов, когда он встречался с американскими партнерами, которые ему сказали: "Заберите уже толпы ваших разведчиков у нас в США". "Тогда я ответил, что мы готовы это сделать хоть завтра, но на взаимной основе. Сотрудники Службы внешней разведки без работы не останутся: это люди с двумя высшими образованиями, с двумя иностранными языками, прекрасные аналитики, умеющие работать с людьми. В 90-е годы они были нарасхват в формировавшихся тогда российских бизнес-структурах". Дальше он как-то мутно объясняет, почему он все-таки не согласился на этот обмен: якобы под тем предлогом, что американцы своих не забирают. Но этого он четко не написал, что американцы отказались забрать. И вот, не дожидаясь, когда Россия сама заберет, начался разведчикопад этих людей, их стали выставлять из-за границы. Посмотрим сюжет о том, что с ними происходит дальше.
Для разведчика было почетно выезжать, а не сидеть в "лесу", где штаб-квартира СВР
Елена Рыковцева: Начнем с того, что Сербия не резиновая. Или резиновая, она действительно способна вместить всех бывших разведчиков, которых "бывших не бывает"? Куда они деваются? Как вы оцениваете масштабы того, что содержалось за границей, а теперь содержится дома?
Геннадий Гудков: Раньше посольства процентов на 60 состояли из сотрудников, связанных с различными спецслужбами. Если взять Брюссель, то численность миссии была 110 так называемых "дипломатов", а если, допустим, Прагу, то там была огромная резидентура, огромное посольство. То же самое сейчас будет происходить с натаскиванием должностей в Сербии, там, где нет противодействия. Может быть, в Венгрии Орбан разрешит сделать безразмерное посольство, и туда отправят всех разведчиков, бывших, настоящих и будущих. Тут ситуация такая: где позволяют, туда и едут. Нужна базовая резидентура в Европе. Когда-то давно она была в Лондоне, потом в Германии, потом в Праге, и так далее.
Елена Рыковцева: Когда-то это было в Латвии, в странах Балтии.
Геннадий Гудков: Это были сами по себе небольшие резидентуры, но они были, и их там было достаточно много. Потом помимо таких резидентур, как посольские, были резидентуры под какими-то серьезными государственными экономическими структурами типа Торгпредства и так далее. Я думаю, сейчас большая резидентура в Турции, огромная резидентура в Сирии, где-то на Ближнем Востоке. Наверняка большое число работает в Сербии. Где дают создать большие резидентуры, там и создают.
Елена Рыковцева: Если не хватило место ни на Ближнем Востоке, ни в таких дружественных странах, как Сербия и Венгрия в Европе, что они делают дома?
Геннадий Гудков: Любые разведки всегда ротируемы. После известных провалов и вербовок срок пребывания разведчика в стране составляет три, максимум четыре года (не только разведчиков, но и дипломатов): это сделано для того, чтобы осложнить вербовку. Если раньше было пять-шесть лет, то сейчас эти сроки сокращены. Поэтому они возвращаются на базу, если можно так выразиться, работают, перекладывают бумажки, ведут всякую переписку, аналитику и так далее, и ждут новую командировку. Сотрудники в разведке зарабатывали: получали две зарплаты в резидентурах, плюс командировочные, плюс они получают в твердой валюте.
Понятно, что люди, которые работают в центре внутри страны, ждут, когда их отправят в загранкомандировку, чтобы они могли с женами и детьми нормально жить в нормальной стране, получать нормальные деньги, чувствовать себя нормальными людьми, тем более еще зарплата идет здесь и накапливается на каком-то сберегательном счете.
Любые разведки всегда ротируемы
Поэтому такая ротация всегда шла, и в советское время это было. Для разведчика было почетно выезжать, а не сидеть в так называемом лесу, где штаб-квартира СВР, перебирать бумажки. Конечно, все хотели находиться за пределами нашей великой родины и вести разведывательную работу. К тому же там еще были другие условия, гораздо лучшие, чем внутри страны: и машины покупали, и квартиры, и так далее. Сейчас это тоже в какой-то степени сохраняется. Ничего не меняется, меняются задачи, они становятся более жестокими, циничными, античеловечными. Они становятся более диверсионными: то взорвать заводы в Болгарии или в Чехии, то кого-то отравить, то кого-то ликвидировать, то кого-то утащить. Это особенность времени: какие задачи, такая и спецслужба, поэтому ничего нового тут нет.
Елена Рыковцева: Давайте посмотрим, что думают люди: что делают бывшие разведчики, оставшись без работы?
Елена Рыковцева: Чем отличается нынешняя деятельность на современном этапе этих войн: войны в Европе, войны сейчас на Ближнем Востоке, – от того, что было чуть-чуть раньше, скажем, 10 лет назад, до 2014 года?
Общая деградация всего и вся в российском государстве не может не относиться к спецслужбам, к разведке
Андрей Остальский: Я сталкивался с советскими разведчиками за рубежом: да, кто-то из них протирал штаны, но были и талантливые профессионалы. Когда человек состоялся в этой профессии, он становится не совсем нормальным, я бы сказал, у него возникает постоянная привычка к манипуляции другими людьми, каждого человека он воспринимает либо как объект для вербовки, либо, наоборот, как потенциального противника и опасность. Это неизбежно – это профессиональное требование, я даже не стал бы их за это осуждать. Такая, на мой взгляд, не очень веселая ситуация.
Таким людям, конечно, очень трудно перестраиваться потом в мирной жизни. Как ни странно, наверное, есть большая доля истины в том, что говорила последняя женщина в этом опросе, предположившая, что им будет трудно устраиваться на гражданке: она говорила о военных, но к разведчикам это тоже по-своему относится. Кроме того, у больших, талантливых разведчиков привычка к острым ощущениям, к адреналину в крови, без этого им становится трудно жить. В общем, очень своеобразные личности выковываются в этой профессии.
Я не знаю, как сейчас. Я вижу общую деградацию всего и вся в российском государстве, в том числе политической структуры, и просто по логике понятно, что это не может не относиться и к спецслужбам, и к разведке, и к контрразведке. Будучи "известинским" журналистом, я уже в начале 90-х годов достаточно много общался с Леонидом Шебаршиным, бывшим начальником Первого Главного управления, и с Гургеновым, который сменил его в качестве и.о. начальника всей советской разведки КГБ, а когда Шебаршина сняли, еще с несколькими бывшими генералами. У меня возникло вот какое ощущение: они люди интересные, наверное, зловещие, вполне возможно, циничные и не очень моральные, потому что это не слишком совместимо с этой профессией.
Но тот примитив, который мы слышим сейчас, когда Нарышкин выходит на трибуну и начинает на полном серьезе, искренне в это веря, излагать теории заговора, что Запад творит то, Запад творит это, какие лаборатории устраивают, всю оппозицию создал Запад, Навального отравил Запад… Просто болезненная обсессия, одержимость этим антизападничеством, подмена фактуры конспирологическими теориями! Какой интеллектуальный уровень, что происходит?! Неужели создана государственная система, для управления которой ни интеллект, ни образование вообще не требуются, а, видимо, надо быть только безжалостным, бесконечно жестоким, чтобы тебя боялись? И вполне умные люди (а такие есть в аппарате президента, в контрразведке: наверное, все-таки не все полные идиоты) вынуждены по законам этой системы верой и правдой служить людям, которые интеллектуально просто совсем не соответствуют тому уровню, на котором они оказались. И это трагедия государства Россия.
Елена Рыковцева: Максим, я хочу спросить вас о вашем клиенте Николае Патрушеве. В этой речи мы действительно слышим абсолютно примитивные вещи. Например, он говорит про начало украинской войны, что американцы заставили украинцев посадить нацистское руководство, но миллионы людей в русской Украине проголосовали за то, чтобы не жить с нацистами, и вот сейчас мы их к себе блистательно забираем, принимаем под свое крыло. Чушь невероятная! Но, если он такой примитивный, тогда каким образом он делает бизнес-дела вместе со своей семьей? Он примитивный или прикидывается?
Вся страна видела интеллектуальный уровень нынешних разведчиков – это Боширов и Петров
Максим Гликин: Это как в том анекдоте, когда учительница встречает бизнесмена на крутой "бэхе" и говорит: "Ты же у меня был двоечником по математике. Как ты?". "Очень просто: там за два покупаю, тут за пять продаю, на 3% живу". Про делать деньги они очень хорошо знают. Я лично знаю многих их них в Госдуме и так далее: эти люди действительно очень хорошо умеют устраиваться, делать карьеру, у них звериное чутье на то, кому надо быть лояльным. Это система, где лояльность важнее, чем интеллект, где умение пристроиться и жить по законам корпорации важнее, чем образование и так далее. Мы видим замечательную сенаторшу Павлову, которую спрашивали про образование: "Девочкам вообще это не нужно". Она, правда, получила высшее образование. В Википедии написали, что "пренебрегая детородными функциями, она получила высшее образование".
Вся страна видела интеллектуальный уровень нынешних разведчиков – это Боширов и Петров. Вот эти герои мемов, фотожаб, анекдотов – они же офицеры, они были на высоких должностях, на серьезных заданиях. Эти два офицера – это есть их уровень, моральный, интеллектуальный и так далее. Вот так они и провалились с их уровнем. Кстати, в этом отличие от времен Сталина или Брежнева, когда действительно высокие интеллектуалы с блестящим знанием языков работали в Британии, крали секреты в Америке. Это был вообще другой уровень, просто нельзя сравнить. А тут полная деградация, как правильно сказал предыдущий участник. Это, как сказали мне однажды про нашего спикера Госдумы, просто люди, которые книжек не читали и не читают.
Елена Рыковцева: Я должна сказать единственное слово в защиту этой публики. Я изучила эти журналы, которые называются "Разведчик". Их издает Служба внешней разведки РФ, вышло уже четыре номера, и я их внимательно прочитала. Там в конце каждого журнала есть перлы, которые они собирают из собственных донесений, выдержки из докладных записок, которые оперативные сотрудники сдают после встречи с иностранцами. Они безумно смешные, такие дикие, но они понимают, что это дико, и смеются над собой. Это единственный луч света в этом темном царстве.
