Ян Дворкин – создатель и руководитель организации "Центр Т", помогающей транслюдям и их близким.
31-летний активист ведет телеграм-канал "Откровенно ЛГБТ+" и работает психологом. Ян и его коллеги постоянно, в течение года работы центра, получают угрозы со стороны трансфобов. О рисках быть открытым трансактивистом в России и надежде на создание лучшего мира Ян Дворкин рассказал Радио Свобода.
– Как и почему был создан "Центр Т"?
– Единственная в Москве трансорганизация появилась в декабре 2020 года. Сначала я вместе с коллегой стал вести терапевтическую группу для трансгендерных и небинарных людей. Вскоре мы поняли, что в Москве нет больше подобных организаций, а потребность в них огромная, и решили расширяться.
– Какую помощь трансперсоны могут получить в "Центре Т"?
– Мы проводим ежемесячные чаепития в Москве, которые собирают около 80 человек, предоставляем льготные места на терапевтических группах. Информационную поддержку мы оказываем, конечно, на безвозмездной основе. Мы делаем большой региональный проект. Он позволяет транслюдям находить друг друга в разных городах России, объединяться и создавать безопасное пространство для общения и обмена информацией. Сейчас этот проект охватывает около 50 городов. На сайте "Центра" есть вкладка "работа", где мы собираем вакансии от дружественных компаний. Помощь с поиском работы важна для транслюдей. Их после начала перехода могут попробовать уволить или не берут на работу, или другим образом пытаются дискриминировать. В "Центре" есть возможность получить помощь профессиональных, свободных от предрассудков врачей и психологов на платной основе. Например, транслюдям нужны услуги компетентных эндокринологов, которые умеют работать с пациентами на гормональной терапии, терапевтов, понимающих, как влияют на организм гормональные препараты, а также психиатров и психологов. У нас пока нет финансирования, позволяющего оплачивать труд специалистов, поэтому мы не можем работать полностью бесплатно, но у нас часто получается договариваться с дружественными клиниками о скидках. Также мы проводим обучение для психологов, которые хотят работать с трансгендерными и небинарными клиентами.
Многим волонтерам нашей организации в личку приходят угрозы и оскорбления
– Сталкивается ли "Центр Т" с трансфобией?
– Многим волонтерам нашей организации в личку приходят угрозы и оскорбления. Но я еще не видел ни одной грамотно составленной угрозы, где правильно бы использовали терминологию и разбирались в том вопросе, о котором пишут. Угрозы трансфобов – это обычно порыв ненависти без минимального понимания темы. Люди, которые к нам обращаются, иногда рассказывают об угрозах и в их адрес. Они не чувствуют себя в безопасности и могут бояться выходить из дома. В таких случаях обычно полиция не принимает заявления от трансперсон или даже полицейские сами могут "слить" в интернет информацию о трансчеловеке. В группах людей, объединенных ненавистью к ЛГБТ, в постах, посвященных нашей организации, сообщали, что они пишут о нас Милонову и в прокуратуру. Мы готовы к тому, что в какой-то момент у нас начнутся неприятности с властями, скорее всего, нас признают "иностранным агентом", как и все заслуживающие внимания организации.
– Как вы думаете, в чем причина трансфобии?
– Некоторые люди, в том числе иногда и специалисты, проявляют трансфобию из-за отсутствия знаний и понимания темы. Таким людям можно дать качественную информацию, и они могут изменить свои взгляды. Но есть трансфобы, от которых исходит настоящая необъяснимая большая ненависть.
– В 2019 году Путин на конференции после саммита G20 высказался так: "Шесть или пять полов напридумывали. Трансформеры, транс… Я даже не понимаю, что это такое". Как вы думаете, способствуют ли такие слова разжиганию ненависти по отношению к транслюдям?
– Мне очень жаль, что наш президент так высказывается. С одной стороны, такие слова показывают низкий уровень информированности человека. Эти реплики выставляют Путина не очень красивым образом. Он даже не пытается разобраться в теме, о которой рассуждает. Такие слова президента России подогревают ненависть, а не двигают нас в сторону принятия и понимания другого. По сути, это ксенофобия, когда мы ненавидим людей, которых нам непросто понять.
Эти реплики выставляют Путина не очень красивым образом
– Гетеросексуальные люди, не страдающие гомофобией, и квиры иногда проявляют трансфобию. Как вы это объясняете?
– Они в самом деле могут не понимать трансперсон и делать трансфобные высказывания. В первую очередь, это происходит по той же причине – из-за незнания. С другой стороны, причина трансфобии, даже среди относительно просвещенных людей, связана с общественным табу на переход между биологическими полами или гендерными идентичностями. Например, интерсекс-людей часто подвергают операциям в очень раннем возрасте без медицинских показаний. С ними так поступают только для того, чтобы определить их четко в одну из групп, повесить на них ярлык с надписью "мужчина" или "женщина". Или, например, цисгендерные женщины, которые бреются налысо, нередко страдают от осуждения, потому что якобы это противоречит феминности. Людей, совершающих обратный трансгендерный переход (детранзишн), часто подвергают стигматизации. Будто бы наше общество не терпит промежуточного состояния или иного самоопределения. Но ведь человеку любого пола и любой гендерной идентичности совершенно нормально выбирать какую угодно длину волос, а детранзишн может быть естественным явлением, продолжением поиска себя, это показатель взрослости, когда человек рефлексирует, думает, меняется и растет. Когда человек на вопрос о самоопределении, отвечает, что он неоднозначен, небинарен и не такой, каким он кажется окружающим, это табу нарушается. Трансфобия – это ненависть, разрушающая общество. Мне бы хотелось, чтобы мы все двигались в сторону мягкости и принятия. В нашем обществе много стремительной агрессии, когда человек, ничего не поняв, осудил, отверг, оскорбил и набросился. Люди, реагирующие на других таким образом, обычно к себе тоже относятся категорично, бесчувственно и небережно.
– Вы – небинарный человек. Как вам удается жить в состоянии промежуточности, о котором вы сейчас рассказали?
– Не определять себя как мужчину или как женщину для меня естественное состояние, оно – обо мне, мне в нем хорошо. Мне сложно, когда я пытаюсь запихнуть себя в какие-то рамки. Я человек с приписанным при рождении женским гендерным маркером. Мне с детства говорили, что я женщина, и я старался ей быть. Долго пытался, лет до 27. Мне было от этого плохо. Когда я узнал о небинарности и стал себя исследовать, то испытал восторг, потому что обрел свободу и соприкоснулся с собой. Это произошло благодаря качественной информации, которая позволила мне разобраться в себе. Я нередко слышу слова благодарности и от цисгендерных людей, которые говорят, что знания, которые мы даем, позволили им себя понять. Например, женщина осознала, что она – маскулинная цисгендерная женщина и ей нравятся виды деятельности, которые в нашем обществе принято считать мужскими, но от этого она не перестает быть женщиной.
Местоимения не говорят об идентичности
– Почему вы выбрали местоимение “он/его”?
– Это местоимение мне подходит. Местоимения не говорят об идентичности. “Он” – это сочетание звуков, с которыми комфортно. Это индивидуальная вещь, похожая на то, в какой одежде комфортно ходить.
– Вы внимательно относитесь к себе...
– Это результат моей жизни и психологического образования. Я постепенно себя исследую, стараюсь заботиться о себе, изучаю свои потребности и учусь, как их экологично удовлетворять.
– Как ваше окружение отреагировало на каминг-аут?
– Некоторые друзья и коллеги меня поддержали и помогли. Были друзья, которые сказали, что не смогут обращаться ко мне в местоимениях “он/его”. Я потерял какое-то количество друзей и близких тогда. Мама не поняла и не приняла меня. Она сказала, что не будет читать ничего о гендерной идентичности. Мама на все мои объяснения отвечала, мол, она знает, какого пола ребенка рожала. Мой каминг-аут был связан с потерями и угрозами. У меня есть ребенок, я все время жду попыток от государства отобрать его или нападок со стороны чиновников. Периодически в интернете трансфобы пишут, что я своей гендерной идентичностью подаю плохой пример ребенку. У нас дома свободно, расслабленно и спокойно, нет навязывания стереотипов и гендерных ожиданий. Я не давлю на ребенка и позволяю ему проявляться, как он хочет. Детей часто пытаются посадить в коробочку гендерных стереотипов, не понимая, что вся эта конструкция или отдельные ее части им могут не подходить. К примеру, девочку не спрашивают, какая именно она девочка. Но, может быть, она хочет быть девочкой с короткой стрижкой или девочкой, которая играет в футбол. Мальчики и девочки бывают разные, но родители часто плохо прислушиваются к ребенку. Много травм у людей появляется, когда они пытаются соответствовать ожиданиям семьи.
Чаще трансфеминные люди сталкиваются с угрозами уличного насилия
– Вам приходится противостоять уличной агрессии?
– Я редко сталкиваюсь с уличной агрессией, наверное, потому что сам выгляжу достаточно агрессивно, ко мне не очень-то подходят. Чаще трансфеминные люди сталкиваются с угрозами уличного насилия, мне кажется, они наиболее уязвимы сейчас среди транслюдей. Но мне часто задают некорректные вопросы. Недавно я выходил из поликлиники и охранник, который объяснял мне, как пройти в кабинет врача, увидев, что я ухожу, решил воспользоваться своим последним шансом и закричал: “Какого ты пола?!” Такое поведение грубо нарушило мои границы, привлекло внимание всех вокруг. Как-то бабушки в очереди громко обсуждали, парень я или девушка. Такое я встречаю часто, в том числе и в агрессивной форме. Возможно, общество пытается меня заставить четко определить себя, чтобы оно могло повесить на меня ярлык.
– Как вы себя чувствуете в такие моменты?
– Я небинарный человек и хочу, чтобы по мне было непонятно, куда меня отнести. Поэтому, с одной стороны, я радуюсь, что достиг цели. С другой стороны, всеобщее внимание меня злит и нарушает мои границы. К трансперсонам часто пристают, требуя информационного обслуживания. Я много занимаюсь просвещением, а в свободное время я бы не хотел отвечать на неделикатные вопросы.
Идентичность для меня – это глубокое ощущение “кто я”, и оно не попадает под стереотипы о внешности или характере
– Что такое, на ваш взгляд, гендерная идентичность?
– Гендерная идентичность – это глубинное проживание себя относительно гендера, которое состоит из чувственных ощущений. Я пытаюсь описать свою гендерную идентичность, но не получается рассказать о ней так, как я ее переживаю. В ней больше моих субъективных ощущений. Гендерная идентичность – это не то, как выглядит человек и как он себя презентует. Идентичность для меня – это глубокое ощущение "кто я", и оно не попадает под стереотипы о внешности или характере. Невозможно гендерную идентичность со стороны установить. Не могут ни врачи, ни комиссия определить человека как трансгендерного или цисгендерного. Любой из нас, например, цвет проживает по-своему, сложно объяснить, как именно, но уникальные субъективные ощущения, связанные с цветом, есть у каждого. Я не могу со стороны, глядя на человека, или по опросникам понять, как это у человека происходит. Со стороны можно лишь выслушать, быть рядом, поддержать на этом пути, но не определять.
Со стороны можно лишь выслушать, быть рядом, поддержать на этом пути, но не определять
– Как правильно себя вести в общении с трансгендерными людьми?
– С уважением, в первую очередь. Корректно уточнять у человека, как к нему лучше обращаться, подразумевая и местоимение и имя. Здорово было бы и цисгендерному человеку, представляясь, сказать о своих местоимениях. Тогда вы будете на равных. Я был очень рад, когда врач, который принимал меня по вопросу, не связанному с трансгендерностью, спросил, заглянув в мои паспортные данные и анкету, которую я заполнил сам, как ко мне обращаться. В этот момент я почувствовал принятие со стороны этого врача. Недопустимо обращаться к незнакомому человеку “девушка” или “парень”. Мы не знаем, кто перед нами, поэтому легко можем ошибиться и травмировать и трансгендерных, и цисгендерных людей. Если мы считываем человека как очень феминного, и говорим ему, например, какая у тебя прекрасная женская энергетика, то хотим сделать комплимент. Но адресат нашей похвалы может оказаться вовсе не женщиной или женщиной, которой не нравится ее феминность, или ей нравится ее феминность, но она хотела бы от окружающих сейчас признания других своих качеств. В общем, прежде чем сделать комплимент незнакомому человеку, надо понять, что ему будет приятно услышать.
– В чем сейчас в России больше всего нуждаются трансперсоны?
– В безопасном и дружественном пространстве, где можно себя спокойно чувствовать в своей идентичности. Для этого транслюди приходят к нашим специалистам и на чаепития.
Сейчас в нашей стране мало понимания и много агрессии
– Быть открытым трансчеловеком в России – это огромный риск. Ради чего вы на это идете?
– Это мой личный выбор – рисковать собой, и я сознательно иду на него, потому что мне хочется поменять ситуацию в России. Сейчас в нашей стране мало понимания и много агрессии. От трансфобии страдают разные, в том числе и цисгендерные люди, которые не ведут себя стереотипно или выглядят не так, как этого желает общество. Имея возможность быть собой, люди становятся счастливее. Я хочу построить вокруг себя мир, в котором мне будет приятно жить. Мне точно будет комфортно жить среди счастливых и расслабленных людей, которые чувствуют себя в безопасности.
