- Как российские власти подавляют антивоенный протест.
- МВД России жалуется на нехватку полицейских.
- В России подсчитали число преступлений за 2024 год.
ТРИ ГОДА ВОЙНЫ И РЕПРЕССИЙ
20 тысяч и 81 человек, согласно подсчетам "ОВД-Инфо", пострадали в России за антивоенную позицию с 24 февраля 2022 года по 17 февраля 2025 года, почти за три года полномасштабного вторжения российских ВС в Украину. Большая часть задержаний пришлась на 2022 год, когда граждане еще были не так напуганы раскручивающимся маховиком репрессий. В первые месяцы войны россияне регулярно выходили на акции протеста и активно заявляли о своей позиции. Сейчас же, по данным правозащитников, силовикам приходится искать недовольных по старым публикациям в соцсетях, а также обращать внимание на жалобы сограждан. Власти как будто удалось ликвидировать любые проявления недовольства. За полтора месяца 2025 года эксперты "ОВД-Инфо" насчитали лишь одно задержание за антивоенные взгляды.
На видеосвязи с нашей студией – пресс-секретарь "ОВД-Инфо" Дмитрий Анисимов.
Каковы сегодня основные тенденции в подавлении антивоенного протеста в России?
– Ключевая вещь: судя по всему, количество случаев репрессий снижается. Но при этом с каждым годом сильно растут сроки наказания, силовики все чаще применяют более жесткие статьи. Например, в 2024 году самой часто используемой уголовной статьей стала статья за так называемое "публичное оправдание терроризма": она обогнала даже массовые обвинения в "распространении фейков" и "дискредитации армии".
– То есть сейчас силовики используют именно террористические статьи для того, чтобы наказывать инакомыслящих и тех, кто делает антивоенные заявления?
– Ту статью, о которой я говорил, как правило, используют против людей, которые оставляют комментарии или публикации в соцсетях: про взрывы на Крымском мосту, или про действия ВСУ, или про поджоги военкоматов с каким-то одобрительным отношением к этим событиям. Похоже, власти решили, что недостаточно обвинений в распространении "фейков" или чего-то подобного.
Судя по всему, количество случаев репрессий снижается, но при этом сильно растут сроки наказания
А в 2023 году, например, пик использования пришелся на статью о "дискредитации армии". Хотя и позже людей продолжали преследовать за антивоенные высказывания в интернете. Кроме того, в прошлом году мы увидели существенный рост случаев давления не за какие-то действия, а за наличие статуса, как неотъемлемого (например, ЛГБТК+), так и присвоенного: "иностранного агента" или члена "нежелательной организации". Тут было много новых уголовных и административных дел.
– При этом протестная активность, то есть явные уличные протесты вообще сошли на нет?
– Можно и так сказать. Но мы фиксируем не случаи протеста, а случаи репрессий. Репрессии не всегда могут верно отражать то, как люди относятся к войне и какие способы они выбирают, чтобы высказываться против нее. Вполне возможно, что, видя большие персональные риски, люди могут выбирать более анонимные способы высказывания.
Однако в стране продолжаются и протесты по другим темам. Например, в 2024 году началось большое Баймакское дело, одна из крупнейших в современной российской истории уголовных кампаний за акции протеста. Мы не знаем точно, сколько человек было задержано в маленьком городе Баймак в середине января прошлого года, когда местные власти на несколько лет посадили башкирского активиста по сфабрикованному делу. Но мы знаем, что больше 80 человек являются фигурантами уголовных дел за эту акцию протеста, то есть количество задержаний, видимо, было очень-очень существенным. По оценкам некоторых журналистов, это несколько сотен человек.
Люди продолжают высказываться против войны, несмотря на все риски
Кроме того, мы не считаем непосредственно антивоенными задержаниями случаи, когда людей задерживали на акциях, связанных с убийством Алексея Навального в прошлом году. А их было очень немало. Если собрать вообще все задержания по политическим мотивам в прошлом году, то чуть больше половины из них – это именно задержания на акциях памяти, на похоронах и после похорон Алексея Навального.
– А 24 февраля 2025 года много ли протестов и, соответственно, задержаний прокатилось по России в связи с годовщиной начала так называемой "СВО"?
– Нескольких человек задержали. Пока рано подводить итоги, ведь еще не все из них получили решение суда, но кажется, что это единицы. И, в общем, неудивительно, что эта годовщина вызывает не очень много желания выходить на улицу из-за гигантских рисков.
Тем не менее, уголовных дел за "дискретацию армии" сильно меньше не становится. Люди все еще продолжают высказываться против войны, несмотря на все риски, не только юридические, но и риски неформального преследования, увольнения, отчисления из вузов. Все равно почти каждый день наши адвокаты продолжают выезжать к задержанным в отделы полиции, на обыски и допросы. И снижающиеся цифры репрессий не должны говорить о том, что в стране становится свободнее жить и у людей появляется больше возможности высказываться. Это совсем не так, и протест разными способами продолжается, значительно меняясь структурно.
Например, мы видим, что люди с каждым годом активнее поддерживают политзаключенных, появляется все больше групп поддержки, все больше людей пишут письма, оказывают другую помощь. Возможно, для кого-то это тоже способ высказывания против происходящего в стране. Поэтому мы не можем сказать, что российские власти заставили людей игнорировать войну и никак не высказываться против нее.
Низкий оклад явно не способствует преодолению проблемы коррупции
Министерству внутренних дел России не хватает 174 тысяч сотрудников: в основном – патрульных, участковых и оперуполномоченных. В Костромской области, например, некомплект сотрудников патрульно-постовой службы достигает 90%. Это официальная статистика, на которую обратила внимание Команда против пыток. Россияне не спешат идти работать в полицию из-за низких зарплат, переработок, повышенных нагрузок и постоянных проверок. Работать курьером проще, а заработок выше. И, вероятно, численность полицейских в России продолжит сокращаться, а это может привести к росту числа фальсификаций и еще большему распространению пыток в полиции.
Вот как это объясняет юристка Екатерина Ванслова на сайте Команды против пыток.
– С 2025 года штатная численность российской полиции увеличилась до 940 тысяч человек. При этом каждое пятое место в МВД свободно. А на конец прошлого года ведомство заявило о нехватке почти 174 тысяч сотрудников. Одна из причин – низкая зарплата. На рынке занятости есть более привлекательные финансовые возможности – от курьеров и таксистов до перехода в коммерческие структуры. Низкий оклад явно не способствует преодолению проблемы коррупции. Будет ли полицейский действительно защищать граждан, а не стремиться поживиться за их счет?
С учетом некомплекта и перераспределения обязанностей работы становится в разы больше, вплоть до отсутствия выходных, что приводит к выгоранию. Будет ли перегруженный сотрудник достаточно мотивирован, чтобы добросовестно выполнять свою работу? Постоянные проверки и "палочная система": от полицейских по-прежнему требуют "правильную" статистику преступлений – показатели раскрытия должны быть не меньше, а лучше даже больше, чем в прошлом году. Это оборачивается тем, что сотрудники начинают высасывать из пальца преступления и прибегать к недозволенным методам получения доказательств.
В итоге, чтобы решить проблему, МВД упростило условия для поступления на службу: мягче стали возрастные ограничения и требования к состоянию здоровья. То есть вместо упразднения "палочной системы", улучшения экономических условий, обучения сотрудников государство решило просто снизить требования к кандидатам, что повлияет на качество работы. Реформа полиции не маячит на горизонте, а это значит, что в текущих условиях фактическая численность полиции продолжит сокращаться, что приведет к увеличению числа должностных преступлений. В условиях нехватки денег, времени и мотивации оставшиеся в профессии сотрудники предпочтут сами совершать преступления там, где система это позволяет: например, фальсифицировать доказательства или применять пытки для получения признательных показаний.
Сотрудники начинают высасывать из пальца преступления и прибегать к недозволенным методам получения доказательств
Несмотря на то, что в 2022 году срок уголовного наказания за пытки подняли с 10-и до 15 лет, в реальности это никак не приблизило решение проблемы безнаказанности. Раскрываемость дел, связанных с пытками, по-прежнему крайне низка, а в некоторых регионах страны, например, в Чечне, – практически нулевая. Даже если удастся добиться расследования жалобы о пытках, зачастую сотрудников не отстраняют от работы в период расследования, а случаи реального привлечения к ответственности – скорее исключение, чем правило.
МИЛЛИОН ПОТЕРПЕВШИХ
Более миллиона человек в России стали потерпевшими от уголовных преступлений в 2024 году. Это следует из официальной статистики МВД. Чаще всего люди становились жертвами мошенников, в том числе телефонных. При этом "классические" схемы обмана вроде звонка из службы безопасности банка или от следователя ФСБ/МВД по-прежнему успешно используются преступниками. Число подобных преступлений за последние шесть лет выросло в два раза. Заметно – по сравнению с прошлым годом – выросло и количество погибших в результате преступлений. Здесь на статистику влияет в том числе война. Она привела к определенной трансформации правовой системы, отмечают сотрудники Фонда поддержки пострадавших от преступлений.
С нами адвокат Каринна Москаленко.
– Доступ к правосудию – одна из основных проблем для потерпевших от уголовных преступлений. Часто они годами не могут добиться возбуждения уголовного дела – почему?
– У нас правоохранительные органы вовсе не стремятся возбудить уголовное дело: прежде всего, для того, чтобы не расследовать сложные дела. Если они боятся, что преступление не будет раскрыто, если по делу неочевидные доказательства, неочевидно, где искать виновного, то стремление правоохранительных органов не возбуждать уголовное дело мы замечаем по очень многим делам.
Кроме того, есть дела, в которых явно прослеживается политическая воля на нежелание их расследовать. И в этом случае долгие месяцы иногда уходят на то, чтобы возбудить уголовное дело. А после того, как оно возбуждено, потерпевший обязательно должен написать заявление о признании его потерпевшим, потому что только тогда у него появляется весь комплекс прав потерпевшей стороны.
Очень часто уголовное дело даже уже и возбуждено, а человека не признают потерпевшим. Дело расследуется по факту того или иного события, которое может свидетельствовать о преступлении, но не в интересах потерпевшей стороны, которая желает наказания виновных. Мы очень часто сталкиваемся с этим. Поэтому мы рекомендуем подавать не только заявление о возбуждении уголовного дела, но и ходатайство о признании потерпевшим. Признав человека потерпевшим, следствие уже обязано считаться с его правами, хотя эти права часто не в должной степени уважаются. Например, потерпевшая сторона имеет право участвовать в проведении экспертизы, ставить перед экспертами свои вопросы, заявлять отвод экспертам. Потерпевшая сторона имеет право с самого начала ознакомиться с материалами дела, особенно если она настаивает на участии в выработке версий.
Целый ряд ходатайств потерпевших в самом начале предварительного расследования может изменить перспективы по делу. Это, прежде всего, ходатайство о признании потерпевшим, ходатайство об ознакомлении со всеми материалами дела, прежде всего с материалами экспертизы по тем делам, где это существенно. Возможна и просьба о проведении тех или иных следственных действий с участием потерпевшей стороны и ее представителя: очных ставок и так далее.
Признав человека потерпевшим, следствие уже обязано считаться с его правами
Когда потерпевшая сторона видит, что расследование проводится не в интересах установления подлинных фактов, следует обратиться к помощи либо юристов, либо адвокатов, но проявлять последовательность и требовательность, иначе потом будет поздно: кое-что невозможно будет сделать на более поздней стадии. Очень полезно заявить гражданский иск.
– Но насколько эффективны существующие механизмы компенсации вреда? Ведь человек может заявить гражданский иск о возмещении, а суд может сказать: нет, здесь мы рассмотрим уголовное дело, а гражданский иск отдельно.
– Если своевременно заявить гражданский иск и представить все доказательства, то суд не может просто так уклониться от рассмотрения гражданского иска в уголовном деле. Более того, у гражданского истца намного больше процессуальных прав, чем у потерпевшей стороны. Я вам сейчас открою секрет. Гражданский истец в уголовном деле имеет право на соблюдение требований справедливого судебного разбирательства. Будем ссылаться на Международный пакт о гражданских и политических правах, который по-прежнему действует для россиян, и жалобы теперь могут направляться вместо Европейского суда в Комитет по правам человека ООН.
У гражданского истца, если такой иск заявлен в уголовном деле, появляются уже все эти права, потому что он становится стороной гражданского спора, где есть гражданский истец, гражданский ответчик, а у гражданского истца и у гражданского ответчика имеются права, которые гарантированы 14 статьей Международный пакта. И я всегда рекомендую потерпевшей стороне заявлять и материальный, и моральный иск в уголовном деле, потому что если представлены все доказательства для материального иска, суд не может так легко уклониться от обязанности рассмотреть гражданский иск. А это серьезная гарантия, потому что гражданский процесс долгий и сложный, и не все могут до него дойти.
– С моральным вредом в России тоже большая проблема: часто суды назначают компенсации, никак не сопоставимые с теми страданиями, которые пережил человек, потерпевший от преступления. Так, родственникам убитых людей часто назначают компенсации морального вреда всего в 100 тысяч рублей!
– Многое зависит от того, насколько подробно описаны моральные страдания и последствия для человека. Очень важно подчеркнуть, как повлияли эти события на жизнь человека. И если суд не примет во внимание эти обстоятельства, то в последующих инстанциях человека могут услышать, и такие примеры есть.
В РФ очень развито потакание лицам, несущим ответственность за потери людей или ущерб
Я вам приведу другой отвратительный пример. Это второе дело "Норд-Оста", когда наконец, после решения ЕСПЧ, российские власти осознали, что без потерпевшей стороны рассматривать такие дела нельзя. И после поимки очередного причастного к этому делу все потерпевшие были призваны, им была предоставлена возможность ознакомиться со всеми материалами дела и участвовать во всех процессах. Все потерпевшие по нашей рекомендации заявили гражданские иски в уголовном деле, и Военный суд с единственного осужденного щедрой рукой взыскал миллион тому, миллион другому… Суд отлично знал, что этот человек, будучи приговоренным поначалу к восемнадцати годам лишения свободы, никогда не выплатит компенсации этим потерпевшим.
– Почему в России до сих пор нет эффективной государственной системы защиты прав потерпевших от уголовных преступлений?
– У нас в государстве очень развито потакание лицам, несущим ответственность за те или иные потери людей или ущерб. Это представители государства, которые чаще всего остаются безнаказанными. В деле Норд-Оста, когда мы наконец получили доступ к правосудию и все наши потерпевшие имели возможность участвовать в судебном разбирательстве, мы говорили о направлении дела прокурору, для того чтобы были привлечены к ответственности другие лица, которые способствовали совершению этого преступления или не предотвратили его, а также те лица, которые неправильно вели расследование, в силу чего оказалось невозможным восстановление прав потерпевшей стороны. Суд отказал во всех этих ходатайствах.
Кстати, у потерпевшей стороны есть право знать о судьбе причинителя вреда, преступника, который направлен на отбивать наказание, знать о том, как будет дальше развиваться его судьба. Но есть такая хитрая уловка в УПК: потерпевший должен об этом попросить, причем до окончания судебного следствия. Если же он задумался об этом после приговора, то этого права у него уже нет.
– Сейчас эта проблема в России еще больше усугубилась после того, как у многих людей, не только осужденных, но еще только подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, появилась возможность избежать уголовной ответственности и уйти на так называемую "СВО". В этом случае потерпевших никто не спрашивает, согласны ли они с таким решением, и уж тем более никто не извещает их о судьбе осужденных преступников, которые решили воевать, а потом вернутся на свободу.
– Общее правило – в любом случае у потерпевшей стороны есть право ходатайствовать о полной осведомленности о том, какие дальше будут приниматься решения по делу. Из закона вытекает обязанность властей делать это.
