"Лига смеха" на фронте и в рядах волонтеров. "Сваты" в расколе. А также: что стало с российскими участниками шоу "Рассмеши комика". Ветераны КВН на войне и о войне. Как один год перемолол тысячи судеб. В гостях Андрей Чивурин, Евгений Каминский, Леонид Швец. Ведет программу "Лицом к событию" Елена Рыковцева.
Видеоверсия программы
Елена Рыковцева: Год – все понятно. Вы знаете, когда этот год и все, что случилось, ощущается острее всего? Когда вы смотрите что-то старое, знакомое, из прошлой жизни по сегодняшнему телевизору, вроде, например, канала "Квартал ТВ", на котором показывают "Лиги смеха" прошлых лет, "Вечерние кварталы", кино, снятое студией "95 квартал". Вот вы ностальгически смотрите: да, было такое почти безмятежное время... Хотя уже вовсю был и 2014 год, и Донбасс, и Крым, но, тем не менее, все-таки в какой-то момент казалось, что эта жизнь все еще мирная. И вот вдруг в эфире этого канала "Квартал ТВ" появляются лица прошлых кавээнщиков, сейчас это участники украинской "Лиги смеха", одни одеты в камуфляж, с автоматами, другие в командах волонтеров, и они говорят своей аудитории какие-то слова, кстати сказать, без агрессии. Посмотрите, как это выглядит в эфире "Квартал ТВ".
Елена Рыковцева: Это видео невозможно смотреть, потому что Ярослав Гаркавко погиб. С нами на связи Евгений Каминский, чемпион СССР по КВН, какого года?
К большому сожалению, российский КВН стал придворным шоу
Евгений Каминский: 1987-го. Первый сезон возрожденного КВН, когда все только начиналось. Начинался вроде бы свежий воздух на какое-то время.
Елена Рыковцева: Свежий воздух, потом распад Советского Союза. КВН в тот момент не распался, вы же все равно оставались вместе, российские команды, украинские, потом появилась американская команда. Расскажите, каким образом вы поддерживали своих старых товарищей?
Евгений Каминский: Конечно, КВН совершенно не распался. Это вирус, который появляется с приходом КВН в твою жизнь и никуда уже не уходит. К большому сожалению, российский КВН стал придворным шоу. По всему миру есть кавээнщики, у нас есть Американская лига КВН. Как только началась война, наши ребята стали всеми возможными путями, порой креативными, помогать своим друзьям, попавшим в беду. Например, наши бостонские кавээнщики напрямую ездили в Европу, в Польшу, в Румынию, буквально в первые дни войны покупали там бронежилеты, каски, передавали их каким-то образом через границу, чтобы миновать все бюрократические препоны, пользуясь знакомствами, связями. Главная цель была – как можно скорее помочь тем, кому можно помочь, и тем, чем можно помочь. Другая группа наших кавээнщиков, которые находятся в Нью-Джерси, организовали корзину на "Амазоне", где мы все покупали тактическую медицину, турникеты и так далее, тоже очень хорошего качества. Все напрямую шло туда, отправляли в Европу, опять-таки через границу по связям – коротко, быстро. Это попадало в отряды территориальной обороны Кривого Рога, Харькова, под Донецком.
Елена Рыковцева: Мы сейчас покажем ролик ваших коллег, Андрей Чивурин, Игорь Ласточкин, все последние годы – бессменный ведущий программы "Рассмеши комика".
Елена Рыковцева: Евгений Каминский получил благодарность таким сложным образом, через наш эфир. Вам сказали спасибо за все, что вы сделали.
Это греет душу: мы хоть чем-то, мизерно, но можем помогать
Евгений Каминский: Как раз этот призыв, который прозвучал, мы сразу распространили по всем нашим спискам рассылки, по всяким нашим каналам. Люди стали собирать деньги на этот мобильный домик. Нас всех прельщает в этом то, что все это, вся волонтерская помощь, идет напрямую, ноль расходов на какие-то бюрократические усилия. Мы собрали деньги на этот мобильный домик и буквально недавно получили видео, видели конкретного человека, который поселяется в этом домике на том месте, где был разрушен его, разумеется, лучший дом, но сейчас есть возможность ему и его семье жить в тепле, имея крышу над головой, в том же городе (это город Макаров Киевской области, где был разрушен их дом). Здорово, что помогали не только наши американские кавээнщики, но и болельщики, друзья. Как когда-то, когда в мирное время были игры КВН, все собирались, точно так же болельщики, друзья, подруги, члены семей сбросились и построили этот домик, он там сейчас с американским флагом, с нашей надписью. Это греет душу: мы хоть чем-то, мизерно, но можем помогать.
Елена Рыковцева: В следующий раз Владимир Путин в послании скажет про ваш домик: Америка уже фактически на земле украинской, она оккупировала, захватила, вот домик с флагом. Вы можете гордиться результатом. Биологическую лабораторию в этом домике не открыли, птиц не запускали?
Евгений Каминский: Не могу сказать. Она секретная. Там у нас умные муравьи.
Елена Рыковцева: С нами на связи Андрей Чивурин. Правда, что это вы делали эти ролики, которые мы показывали нашей аудитории, с вашими друзьями, коллегами, когда ваши коллеги, одетые в камуфляж, обращаются к аудитории с просьбой: посмотрите, как мы шутили?
Андрей Чивурин: Вы имеете в виду акцию "Смеемся, но не сдаемся"? Да, все это было сделано практически на коленке, потому что это было начало полномасштабного вторжения. Мы были на связи со всеми ребятами, которые пошли в тероборону, в ВСУ, в Нацгвардию, попросили их записать короткое обращение. Не было никаких жестких вводных, был сформулирован общий посыл, они говорили то, что хотели. Получились такие короткие превьюхи перед юмором из прошлого, из мирной жизни.
Елена Рыковцева: Вы знали Ярослава Гаркавко, который погиб?
Ярослав Гаркавко отдал свою жизнь за то, чтобы Украина одержала победу
Андрей Чивурин: Конечно. Он играл за две команды: за команду "ОГО, город Грехов" (это киевляне), и за Народный театр абсурда (Воронеж). Такой неугомонный парень, который очень хотел наиграться в эту игру, поэтому его с удовольствием приняли две команды. К великому сожалению, горю, печали, Ярик отдал свою жизнь за то, чтобы Украина одержала победу. То, что мне удалось узнать, то, что говорили ребята на похоронах (мы собирались на 40 дней): он был пулеметчик, прикрывал отход нашей группы. Я знаю, что Ярик буквально с первых дней взял в руки оружие. То, что с ним случилось, случилось на непосредственной линии соприкосновения.
Елена Рыковцева: Нам придется ненадолго перенести наших гостей в Россию, потому что разговор, который у нас сейчас пойдет, напрямую касается Владимира Зеленского и отношения к нему украинцев. Мы начнем с цитаты Владимира Путина из последнего послания Федеральному собранию, после которой мы и отправились с опросом на улицы Москвы.
Елена Рыковцева: Мы отталкивались от его фразы, что в заложниках весь украинский народ, поэтому спрашивали прохожих: как вы считаете, поддерживают ли украинцы своего президента?
Елена Рыковцева: С нами Леонид Швец. Вы не имеете отношения к "95 кварталу", но вы все-таки его зритель, и в качестве аналитика в нашем эфире сегодня тоже вспоминаете весь этот год. Что вы скажете о результатах этого опроса? Людям в России все время говорят, что этот президент – случайный, его ненавидят, он тащит страну к Америке, а народ упирается, народ – заложник. Считаете ли вы, что это достаточно глубоко проникло в сознание российского общества?
Нам казалось, что год спустя глаза у россиян откроются, а глаза становятся, извините, только уже
Леонид Швец: Если подводить итоги года войны, то это одно из самых больших потрясений, недоумений, один из самых больших вопросов, насколько мы все-таки разные, и как мы друг друга вообще не понимаем. Психологически, наверное, здесь понятно, это идет проекция, отзеркаливание: украинцы такие, как мы, мы не верим, значит, и они не верят, мы нейтрально, значит, и они нейтрально. Единственный парнишка сказал: ну, раз избрали, наверное... Новизна такой постановки вопроса для россиян понятна, они не избирали, даже имитируя избрание. Что сильно пугает: нам казалось, что год спустя глаза откроются, мобилизация откроет глаза, потери откроют глаза, отсутствие побед откроет глаза, а глаза становятся, извините, только уже. Я бы так по-дурацки пошутил, наверняка представители индустрии смеха заклюют меня за такую шутку. От этого страшно, честно говоря.
Елена Рыковцева: Сюжет, который вы сейчас увидите, скорее предназначен для тех, у кого остались друзья в России и кто понимает, что думают и чувствуют их же коллеги по цеху, которые сейчас находятся на другой территории. Наверное, многие из вас знают, что такое проект "Рассмеши комика": это проект, на который приезжают начинающие или уже профессиональные стендаперы, за пять минут можно получить 50 тысяч гривен, если ты сумеешь рассмешить тех, кто сидит в жюри. Это ноу-хау студии "Квартал 95". С 2014 года он не закрывал двери перед гостями из Российской Федерации, они приезжали, шутили, их очень тепло принимал зал. Они даже зарабатывали там деньги, честно зарабатывали. Наш корреспондент сегодня попытался посмотреть, что с ними было в этом году.
Елена Рыковцева: Евгений, ваши общие ощущения по поводу позиции, которую занимают сегодня ваши бывшие коллеги, друзья (конечно, те, которые находятся в России)? Что вы думаете об этом, что вы видите, как оцениваете то, что с ними происходит сейчас?
Глобальный страх, сумасшедший страх уже генетически пропитал людей, оставшихся в России
Евгений Каминский: Это очень точный и правильный вопрос. С одной стороны, КВН собирает людей, которые способны смотреть на жизнь, на окружающую действительность с иронией, критически, все подвергать какому-то ироническому анализу. Это в природе, если у тебя этого нет, ты не играешь в КВН. Там по определению люди, которые не могут не смотреть на обстановку критически. С другой стороны, есть глобальный страх, сумасшедший страх, который уже генетически, видимо, пропитал людей, оставшихся там. В каждом человеке происходит эта борьба: что сильнее. К огромному сожалению, страх во многих случаях побеждает. В лучшем случае человек просто сохраняет молчание. Это как ситуация со стаканом, который либо наполовину наполнен, либо наполовину пуст, кто как на это смотрит. Если человек хотя бы сохраняет молчание и не поддерживает всю эту мразь и весь этот кошмар, можно на это смотреть даже в каком-то смысле оптимистично.
Елена Рыковцева: Обратите внимание: в нашем сюжете корреспондент не нашел тех, кто поддержал. Те, кто приезжал в Киев, уже точно, вернувшись в Россию, не скажут, что там фашисты по улицам зигуют.
Евгений Каминский: К сожалению, изворотливость ума некоторых безумно талантливых людей играет с ними злую шутку, которая помогает им каким-то образом казуистически все повернуть так, что они находят оправдание этому кошмару, этой злости, этому злодейству даже, которое оттуда идет. Поэтому однозначного ответа у меня нет. Приговор тому режиму, который Игорь Губерман назвал "паханатом", в том, что люди очевидно остроумные, критически смотрящие на все, все равно подавлены, все равно боятся выйти и противостоять этому, хотя они люди публичные, к ним прислушиваются. Страх. Я чувствую, что, безусловно, все под страхом, и критический склад ума в некоторых случаях "помогает" найти оправдание, чтобы совсем не сойти с ума и говорить всякие ставшие уже мемом фразы типа "все неоднозначно". А некоторые просто уходят в депрессию и умолкают. Есть, конечно, негодяи, которые поддерживают войну, и громко, просто своим присутствием в некоторых властных структурах, но это уже отдельная история.
Елена Рыковцева: Андрей, у вас тоже есть друзья со времен масляковского КВН, вы жили в Москве. Какие у вас мысли по поводу людей, которые там остаются?
Даже люди остроумные, критически мыслящие, все равно подавлены, боятся противостоять этому
Андрей Чивурин: В большей части того, что сказал Женя, мы совпадаем. Но будучи человеком, который находится на родине, воюющей сейчас с Россией, могу сказать, что я более жестко отношусь к этой ситуации. У меня осталось очень мало друзей. Есть молчащие, которые хотя бы обозначились эсэмэской, выразили свою позицию хотя бы лично. Я понимаю, что для публичной плоскости надо иметь мужество. Разрушена моя главная иллюзия: я считал кавээнщиков людьми мужественными, воспитанными, умными, но я оказался неправ. Мне кажется, КВН в том виде, в котором он существовал раньше, как добрая передача друзей, закончил свое существование. Спустя год войны у меня нет никакого сожаления о потере веселых и находчивых друзей, потому что я слишком много увидел на этой войне.
Елена Рыковцева: В нашем разговоре участвует Ника Остратюк. Я знаю, что вы режиссер проекта "Наши без Раши". Я приношу извинения, что я не смотрела этот проект, но это повод спросить вас: когда у вас в названии идет "Раша", вы не испытываете какой-то дискомфорт от того, что все время напоминаете сами себе о ее существовании?
Ника Остратюк: Вы знаете, мы очень рады, что напоминаем себе и всем, что мы не хотим жить вместе с Рашей. Я надеюсь, что никто больше не забудет об этом.
Наши – целостные люди, которые хотят быть свободными, иметь демократическое общество
Елена Рыковцева: В чем смысл проекта? Чем отличаются просто "наши", от "наши без Раши"?
Ника Остратюк: Наши не хотят жить под гнетом, наши не хотят быть марионетками, наши – целостные люди, которые хотят жить лучше, использовать прогрессивные вещи, внедрять технологии, быть свободными, иметь демократическое общество, иметь право говорить все, что думают, когда хотят, кому хотят. Их за это не осуждают, не преследуют. Это свободная страна.
Елена Рыковцева: Мы сейчас покажем еще один сюжет, но печальный, о, казалось бы, приятном мелодраматическом сериале "Сваты". История, к сожалению, в продолжение того разговора, который мы сейчас ведем.
Елена Рыковцева: Я видела последний выпуск шоу "Байрактар" с Кошевым и Пикаловым. Кошевой сказал: "Никогда не думал, что я это скажу, но я рад, что запретили сериал "Сваты". И показал несколько видео с позицией Татьяны Кравченко, то, что она там молотит. У вас в голове укладывается, как люди, которые приезжали, снимались, дружили, общались, у которых был такой прекрасный продюсер, как Владимир Зеленский… Кстати, о нем российские коллеги, кавээнщики, очень высоко отзываются просто как о хорошем парне. Каким образом это перещелкивает, как это можно объяснить?
Пришли не самые умные ребята и сказали: можем повторить. И повторяют
Леонид Швец: Мы пытаемся это понять на примере каких-то творческих коллективов, подразумевая, что люди, которые умеют шутить, более свободны, чем все остальные. Но в то же время мы имеем тысячи примеров, когда родственники… У меня в семье есть такой пример. Моя жена заканчивала Иркутский университет, у нее там огромное количество однокурсников, и только один человек поддержал нас, когда все началось, и до сих пор поддерживает, все остальные исчезли. Родственники пропали, нет их. Это не рабочие отношения, пускай даже самые теплые. В тех же юмористических коллективах: я вам напомню известный коллектив "О.С.П.-студия", в котором были Татьяна Лазарева, Михаил Шац и Андрей Бочаров. Лазарева и Шац заняли свою позицию еще в 2011 году, и их просто выкинули из профессии, а Бочарик сейчас такой пропагандист, что просто наяривает. Таких примеров миллион.
К сожалению, очень мало других примеров. Мы взяли сейчас одну индустрию юмора, развлекательных шоу, но мы видим, что творится среди поэтов, писателей, артистов. Все восхищаются мужеством Аллы Пугачевой, но она подняла свой голос, только когда что-то попытались сделать ее мужу, она обиделась за мужа, ее голос был в защиту мужа, а не в защиту Украину, не по поводу того, что творится в ее стране. Мы в Украине искренне недоумеваем, не только бывшие партнеры, друзья, которые ездили в Россию и работали там, мы видим позицию Роднянского, который провел там много времени: он не смог, а россияне могут.
Елена Рыковцева: Он в январе 2022 года с огромной благодарностью принимал премию из рук Златопольского, директора канала ВГТРК. Не смог он только после 24 февраля, а до этого мог долго, до упора.
Леонид Швец: Это работа для психологов на долгие годы после войны. Я напомню, что эта война – не первая такая, была большая война, мы видели сломанную психику, мы не понимали, как немцы так могут. Мы не понимали, как может работать ГУЛАГ, как могут стучать на соседей, а потом въезжать в их квартиру. Мы сейчас стали свидетелями того, что мы читали во всех этих произведениях эпохи перестройки, когда нас завалили этой литературой, фильмы снимали – "Покаяние": да, не повторим никогда. Пришли не самые умные ребята и сказали: можем повторить. И повторяют. Почему это происходит – у меня нет ответа на этот вопрос.
Елена Рыковцева: Это можно как-то просчитать? Один сериал – это одна группа, творческая бригада, столько лет, это уже семья не только в фильме, но наверняка в реальной жизни. Вы можете заранее сказать, что этот так себя поведет, а этот так? Почему они предают своих же?
Война вывернула наизнанку весь мир, окружающий нас, вывернула наизнанку наше прошлое и настоящее
Андрей Чивурин: Я соглашусь с Леонидом, что нельзя однозначно дать ответ на этот вопрос, рецепт, как вычислить. Я соглашусь с тем, что любая съемочная группа – это реально некая семья. Будь то семья творческая, будь то семья биологическая, будь то семья профессиональная, как бы людей что-то ни связывало, как выяснилось, в такого рода ситуации они ведут себя по-разному. Вопрос только в балансе количества вменяемых людей по отношению к количеству неадекватов. Опять же, мы в нашей системе координат называем себя вменяемыми, а их неадекватами, а они точно так, наоборот, называют нас. Это сложно, это невозможно просчитать.
Любой украинец, большинство украинцев ответят, что никому в страшном сне не приснилось бы, что возможно то, что произошло 24 февраля. Более того, даже имея опыт 2014 года… В 2014-м украинцы думали: наверное, это политики такие неправильные, поганые, а народ наверняка вряд ли так смог бы. Оказывается, народ смог. Смог поддержать этот бред, это безумие, абсолютно неоправданное, абсурдное. Какие-то непонятные лозунги, какие-то непонятные упреки в том, что люди, на которых напали, что мы какие-то невменяемые... Я бы мог наговорить много слов в обратную сторону, но воздержусь.
Предсказать это, на мой взгляд, было невозможно. Люди, которым я действительно доверял, оказались моими личными предателями, потому что им плевать на мое мнение, они делают выводы, сидя у экрана телевизора, им не надо разговаривать со мной – возможно, из какой-то боязни, что я мог бы заронить в их душу какое-то зерно переубеждения. И наоборот, люди, которых я знал слабо, и мне казалось, что они не такие сильные духом, оказались сильнее духом, чем я предполагал. Война вывернула наизнанку весь мир, окружающий нас, вывернула наизнанку наше прошлое и настоящее. Я думаю, эти выворачивания позволят нам более жестко и прагматично действовать в будущем.
