24-летний оппозиционный активист Николай Касьян вернулся в Россию и участвует в московских муниципальных выборах. Он выставил свою кандидатуру в районе Хамовники. Его единомышленники-активисты, многие из которых находятся после 24 февраля в эмиграции, считают поступок Касьяна очень рискованным, особенно на фоне ареста Ильи Яшина и приговора Алексею Горинову.
Вот что Николай Касьян рассказал Радио Свобода о своем возвращении, аресте Ильи Яшина и вере в перемены:
– Вы долго решали, возвращаться ли вам в Россию из эмиграции, или нет?
– Я не могу назвать свой отъезд эмиграцией. Я не бежал из России, я переехал на время после начала событий в Украине. Никогда я не собирался в эмиграцию и, пересекая границу с Россией, я уже знал, что скоро вернусь. В Грузии я отдохнул, восстановил нервную систему. На фоне таких новостей не очень отдыхалось, но все-таки я пришел в себя. И я вернулся в Россию, потому что ей нужны люди, которые будут заниматься политикой даже в такие тяжелые времена. Я еще в прошлом году принял решение идти на муниципальные выборы. Когда после 24 февраля все началось, сам факт выборов был под сомнением, но летом мы поняли, что они состоятся. Оппозиция не имеет права эти выборы пропустить. У меня был выбор: отказаться от своей мечты об ответственной России, России для людей, или, несмотря на риски, вернуться. Я принял решение идти за сердцем и вернулся.
– Что вы чувствовали, когда пересекали границу с Россией?
– Перед возвращением в Россию умер мой лучший друг, я сорвался в Москву на неделю раньше и, пересекая границу, о себе особо не думал.
– Как вы думаете, сейчас ваша мечта о России может воплотиться?
– Я уверен, что Россия обязательно станет такой. Можно дискутировать лишь о сроках. Чем меньше в России людей, сформированных в советское время, и чем больше в России становится людей, сформированных в период относительной свободы и доступа к интернету, тем быстрее наступят перемены. Я уверен, что люди уже сейчас готовы жить совсем по-другому: участвовать в политике и брать на себя ответственность. Другое дело, что людям этого не дают. В 2017 году муниципальные выборы в Москве закончились удивительными результатами. На них прошли около 200 кандидатов не от власти. В частности, оппозиция победила на выборах муниципальных депутатов в Хамовниках. Люди готовы действовать вопреки всему. После Путина будет что-то новое, и от нас зависит, насколько Россия станет свободной страной.
– Что вы думаете о приговоре муниципальному депутату Алексею Горинову и об аресте муниципального депутата Ильи Яшина? Ваше желание идти в политику не остановили эти меры по отношению к коллегам?
– Это акт запугивания и сигнал всем политикам, особенно большой и последний сигнал Илье Яшину. Меня это не переубедило, так как было понятно, что власть пойдет по такому сценарию. Я понимаю, в какой стране я живу, но очень надеюсь, что в тюрьму меня не посадят. Если уж мне суждено что-то такое пройти, то я постараюсь сделать это с улыбкой. Меня вдохновляет поступок Ильи. Он понимал, что его ждет, но не стал уезжать из России и продолжил действовать открыто и смело. Я понимаю, почему он так сделал: для него бежать было унизительным.
– Сейчас много дискуссий, какое поведение после начала войны с Украиной считается унизительным. Многие активисты говорят, что унизительно оставаться в России и платить здесь налоги, другие уверены, что унизительно садиться в российскую тюрьму. Что вы думаете об этих спорах?
Мне унизительно бросать мою страну из-за захвативших ее силовиков
– У каждого – своя правда. Мне унизительно бросать мою страну из-за захвативших ее силовиков. Когда сидишь за границей, в самом деле начинаешь верить, что все сошли с ума и поддерживают российскую власть. Ничего подобного. Я сейчас в Москве и не вижу никаких букв “Z” или поддержки действиям российских властей. Я больше замечаю протестных надписей, антивоенных листовок и зеленых ленточек на стенах и заборах. Увиденное мной в России своими глазами заставляет меня верить данным закрытых социсследований, о которых рассказала “Медуза”: 30% людей считают, что войну надо остановить прямо сейчас. Те, кто по телефону сказали, что поддерживают спецоперацию, просто дали одобряемый телевизором ответ. Я уверен, что эта “группа поддержки” не пойдет за Путина на улицы. То есть десятки миллионов человек против этой преступной спецоперации, и они не могут никуда уехать.
И среди политиков и активистов многие остались: Евгений Ройзман, Юлия Галямина, Алексей Меняйло, Константин Янкаускас, Михаил Лобанов. Нас стало меньше, но и разногласий у нас между собой стало меньше после спецоперации. Каждый раз приятно видеть своего коллегу на свободе. И в целом приятно чувствовать, что я сам сейчас дома в своей стране и на свободе. Неизвестно, как долго это продлится. Уехавшие постоянно пишут о своей эмиграции, поэтому сейчас голоса оставшихся активных людей не так слышны. Я не осуждаю уехавших, это выбор каждого, но если уж ты уехал, то не смей говорить, что оставшиеся соучастники чего-то там. Они остались со своим народом и со своим народом будут работать и спасать страну. Возможность перемен, я уверен, появится в ближайшие пять лет.
Если уж ты уехал, то не смей говорить, что оставшиеся соучастники чего-то там
– Вы не кажется унизительным риск лишиться свободы?
– Никому не нужно в тюрьму, там нет ничего хорошего. Но в чем унижение, я не понимаю, если человека за его принципиальную позицию и эффективную деятельность силой бросают в клетку? Когда я уезжал из России, то мое сердце говорило, что я должен остаться в своей стране. Я думаю, что отказаться от своей мечты, переступить через свое сердце – это самоунижение. А самоунижение – это еще хуже, чем унижение.
– Что вы собираетесь делать как муниципальный депутат?
– Полномочия мундепов в Москве очень сильно ограничены, хотя это противоречит Европейской хартии местного самоуправления. Россия это соглашение подписала, но она не соблюдает хартию, поэтому возможности мундепов в нашей стране очень маленькие. Но тем не менее эти полномочия надо брать на себя и на этих примерах показывать избирателям, как эта система работает, и втягивать людей в процесс принятия решения, то есть политизировать. После победы оппозиции в Хамовниках местные жители поняли, как работают нормальные муниципальные депутаты и у них изменилось отношение к политике. Они увидели своими глазами, что не все кандидаты, дорвавшись до власти, начинают воровать и забывают о жителях. Такие примеры разрушают засевший в головах людей миф, созданный Кремлем, мол, все, кто стремятся к власти, хотят только устроиться потеплее, так что вы, избиратели, лучше не рыпайтесь и не ищите нового. Горожане, наблюдая своими глазами работу открытого и честного депутата, который в самом деле представляет их интересы, понимают, что политика может быть другой, ответственной, честной и открытой.
Сейчас главная наша цель – политизировать людей
Неучастие в политике людей – главная проблема России. Из-за этой проблемы Путин смог укрепиться у власти, а когда наши сограждане стали готовы взять на себя ответственность, гайки были уже закручены. Так что сейчас – главная наша цель политизировать людей, развивать горизонтальные связи и строить сообщества. Мы видим, что в тех районах Москвы, где были оппозиционные созывы, эти процессы уже идут. И, самое главное, у граждан уходят из головы представления, что политика – это всегда грязь и не стоит туда лезть. Они понимают, что власть будет такой же, как те люди, которых в нее избирают. Я бы после избрания меня муниципальным депутатом сосредоточился на районной газете. Не все люди старшего поколения пользуются интернетом. Да и если они зайдут на сайт какого-нибудь независимого издания, то, прочитав только заголовки, решат, что это все придумано. Работа по пересаживанию людей с телевизора – сложная и тонкая, но необходимая.
– Какой у вас политический опыт?
– Я принимаю участие в выборах как кандидат в первый раз. Я три года был помощником муниципального политика, так что много знаю об этой работе, понимаю, как эти процессы устроены, что в какой ситуации делать.
– Какие у вас политические взгляды?
– Я не люблю все эти ярлыки, но, если говорить языком ярлыков, то я бы назвал себя либералом с уклоном в либертарианство. Хотя тут надо смотреть по конкретным вопросам.
– У вас есть высшее образование?
– Пока нет. В России нет достойного, на мой взгляд, высшего образования по специальности, связанной с политикой, общественной деятельностью или государственным менеджментом. Человека, собирающегося стать политиком, жизнь в России учит намного больше. Я в той или иной форме пять лет занимаюсь политикой. Моих знаний и компетенций хватит, чтобы стать хорошим муниципальным депутатом. И я знаю, к кому обратиться за помощью и советом, если мне это понадобится.
– Как вы увлеклись политикой?
– В конце 2011–12 годов, когда были большие митинги и они втянули меня в политику. Я начал больше читать о политике и понимал, что страна идет не туда и ее надо спасать. И я начал принимать участие в разных кампаниях.
– Вы собираетесь агитировать в первую очередь молодых избирателей?
– Я делаю ставку на избирателей от 30 лет, так как они в основном на выборы и ходят. Но я общаюсь с молодежью и знаю, что она в Москве достаточно политизирована. Молодых людей мало беспокоят состояние детских площадок и очередь на капремонт, но молодежь интересуется политикой и понимает, что страна идет не туда. То есть молодежь скорее заботят глобальные изменения.
– Жители Хамовников в 2017 году выбрали муниципальных депутатов не из власти. Можно предположить, что в этом районе живет много людей с независимыми взглядами. Как они себя сейчас ощущают?
– В Хамовниках большой оппозиционный электорат. Настроение у избирателей очень разное, чувствуется, что у многих опущены руки. В том числе это подталкивало меня вернуться в Россию. Мне хочется своим примером вдохновить и воодушевить людей. Тяжело смотреть, как гигантская часть общества сидит забитой у себя по домам. Каждый из тех, кто не согласен с действиями российской власти, считает, что он в меньшинстве. Но нас в этой лжи убедили, и мы, большая часть общества, забились под лавку и уверены, что у нас ничего не получится. Но у нас есть все шансы и в скором времени будет окно возможностей. Я думаю оно откроется в 25–26 годах. Вопрос, в каком состоянии мы к этому окну возможностей подойдем. Если все так же забившись под лавку, то эту возможность изменить и переломить историю мы можем упустить. Поэтому нам важно воодушевиться, увидеть друг друга и поверить в себя. В таком случае у нас есть шанс спасти Россию. Когда я рассказываю избирателям, что я из эмиграции вернулся специально для участия в выборах, многих уже только этот факт вдохновляет.
– Вы заметили после возвращения внимание к вам со стороны силовиков?
– Персонально к себе не заметил. Ну кроме привычных штук вроде прослушки телефона. Ну вот в офис “Живых Хамовников”, где будет работать наша команда, приходила уже полиция, забрала технику. Тут и там на знакомых составляют протоколы. Вот прямо сейчас в моем дворе стоит полиция, и волей-неволей думаешь: "Ко мне она пришла или нет?" Но в целом я стараюсь об этом не думать, потому что такие мысли мешают сосредоточиться на деле. Они хотят, чтобы мы жили в кошмаре и оглядывались на улицах. Но я не хочу, чтобы страх взял верх. Главное – перемены ближе, чем кажется, а нас – больше, чем создается впечатление.
