20-летний активист Никита Головизин участвует в дополнительных выборах в совет народных депутатов Новоусманского муниципального района Воронежской области, которые пройдут 12 декабря. Выдвинуть свою кандидатуру молодого программиста побудили работа санитаром в "красной зоне", два ареста за митинги в поддержку Навального и бедственное положение стариков в России. Об этом Никита Головизин рассказал Радио Свобода.

– Зачем вам, жителю Воронежа, участвовать в районных выборах?

– В совете народных депутатов освободилось два депутатских мандата, потому что два депутата досрочно сложили свои полномочия. Я решил выдвинуть свою кандидатуру на эти выборы по одномандатному избирательному округу №18 от партии "Яблоко". С конца мая 2020 года по конец февраля 2021-го я работал санитаром в ковидном отделении одной из воронежских больниц. Большая часть пациентов приезжали к нам из районов, было много людей из Новоусманского района, в частности, из поселка Воля, округа, по которому я избираюсь. Я, когда взаимодействовал с пациентами, много выслушал в свой адрес и в адрес системы.

– Почему они вам предъявляли претензии?

– Бабуля божий одуванчик, отсидев полтора часа в очереди, готова была, пока я ее по процедурам водил, заставить меня отвечать за грязную воду, которая течет у нее дома из крана, и за то, что в ее поселке амбулатория выглядит как заброшенное здание. Некоторые бабушки просто кидались на меня. Им хотелось быстрее, удобнее, но в медицине нашей так не бывает, и люди начинали нервничать.

– И после этого вы захотели стать депутатом?

– У меня с детства был обостренное чувство социальной справедливости, которое мне иногда вставало боком. Жители Новоусманского района, в основном пожилые люди, не всегда знают о своих правах, и я хочу как депутат помогать им эти права реализовать. У депутата совета народных депутатов не так много полномочий, но я, став депутатом, смогу публично рассказывать о проблемах округа и искать способы их решения.

– Вы чем-то уже помогли вашим избирателям?

– В многоквартирном доме ветеранов образования, который расположен в поселке Воля, некачественно провели ремонт. Я помог жильцам дома составить обращение в прокуратуру, привлек юристов, и мы будем судиться с управляющей компанией.

– Как жители поселка Воля реагируют на вашу кандидатуру?

– В целом хорошо, говорят, что им нужны перемены. С моей молодой командой они общаются с радостью, делятся проблемами. Мой основной конкурент – член "Единой России", но избирательную кампанию, по моим наблюдениям, веду только я. В селе выборы проходят иначе, чем в городе. В селе, на мой взгляд, больше явка, потому что там выборы – это всегда праздник, повод для людей посмотреть и себя показать.

– Что вы можете предложить своим избирателям?

– Бюджет поселка очень маленький, но есть разные способы привлечь в село инвестиции. Можно, например, сдавать землю в аренду разным компаниям и получить в обмен чистую воду, хорошие дороги и спортивные комплексы. В Воле производства практически нет, местные жители работают, как правило, в городе.

– Почему вы пошли работать в "красную зону"?

– В начале пандемии возник дефицит кадров в больницах. Моя бабушка до пандемии работала санитаркой в поликлинике. Она не смогла продолжить работать после начала эпидемии из-за рисков, связанных с пожилым возрастом. Я решил, что раз старики не могут работать санитарами, а мне здоровье и возраст позволяют, то, кто, если не я.

– Вы продолжаете учиться?

– Я учился в Воронежском государственном университете на факультете прикладной математики, информатики и механики. В этом году я бросил учебу, вскоре после конфликта с преподавателем нашего вуза. Она перед митингом в поддержку Навального на своей странице в социальной сети называла участников этой акции стадом баранов. Я заявил, что преподаватель после таких слов не может называть себя преподавателем. Мне был вынесен выговор из-за того, что я в таком тоне общался с преподавателем.

– Но вас не отчислили?

– Я сам ушел, потому что не вижу смысла в высшем образовании. У студента-отличника стипендия 3500 рублей в месяц, 500 рублей он отдает за общежитие, а остальной стипендии с трудом хватает даже на проезд. Я не могу содержать себя на стипендию, поэтому решил, что надо приобретать практические навыки. Я сейчас работаю графическим дизайнером.

– В этом году вы два раза сидели в спецприемнике. Расскажите об этом подробнее.

– Первый раз меня забрали из больницы. Я пришел на смену и начал переодеваться в "скафандр". Мне позвонила медсестра и попросила зайти в кабинет главного врача. В кабинете главного врача сидели трое товарищей в гражданском. Главврача в кабинете не было. Они обыскали мой портфель, затем вывели меня через заднюю дверь больницы, чтобы никто не видел, и увезли в полицейский участок.

Мне показали видеозапись, где я говорю: "Приходите на митинг 23 января" и видео, где я участвую в акции. Судья за якобы организацию митинга в поддержку Навального назначил мне 5 суток ареста и 10 тысяч штрафа. Перед акцией в поддержку Навального 21 апреля я вывесил на балконе своей квартиры флаг Евросоюза, у меня там висели уже плакат со словами "Путин – вор" и плакат с критикой в адрес губернатора. Кроме того, я раскладывал в своем подъезде листовки с призывом выйти на акцию. Около часа ночи приехали двое в штатском и один – в форме полиции. Они ломились в дверь и чем-то пытались отогнуть нижний угол двери, после этого они отключили свет в моей квартире, но меня они не дождались и ушли. После акции меня задержали в подъезде и увели в суд. Судья мне дал 7 суток ареста за повторное нарушение правил публичного мероприятия. Я в спецприемнике объявил голодовку в знак протеста против ареста.

– С каким еще давлением вы сталкивались?

– Недавно, 23 ноября я встречался с избирателями в поселке Воля. На встречу приехал начальник комиссариата Центрального и Коминтерновского районов и вручил мне повестку. Я считаю это действие давлением на меня как на независимого кандидата в депутаты. Кому, как не начальнику комиссариата, знать, что кандидатам положена отсрочка. Но зачем-то из этого устроили шоу, раскрутили по местным СМИ. Давление не сработало, большинство людей решили, что раз на кандидата давят, значит, ему можно доверять.

– У вас сейчас есть проблемы с военкоматом?

– Я созвонился с комиссариатом, он сказал, что урегулирует вопрос. Комиссариат знает, что я сейчас нахожусь в процессе сбора документов для получения на руки военного билета по состоянию здоровья. И я не мог его получить раньше, потому что из-за ковида была приостановлена плановая госпитализация.

– Зачем вы вывесили на балконе собственной квартиры, расположенной на десятом этаже, в Воронеже флаг ЕС?

– С мыслью, что было бы лучше, если бы Россия шла европейским путем, я вывесил этот флаг. Я считаю важным воспитывать нормальное отношение к Евросоюзу. Он нам не враг. Ценность прав человека, уважения к человеку – этого в России не хватает. Я понимаю, что наша страна слишком консервативна и многое в один момент мы от Европы перенять не можем, но уважение к правам человека нам перенять надо.

– Как жильцы вашего района реагировали на флаг ЕС?

– У жилого комплекса есть группа во "ВКонтакте". Там один неравнодушный жилец написал: " У нас, видимо, навальненок завелся, надо сообщить в органы". Но этого энтузиаста почти никто не поддержал. Соседи считали, что каждый имеет право вывешивать на балконе то, что считает нужным. Некоторые меня хвалили, мол, у кого-то есть смелость выступить против этой власти. В День независимости Украины я поздравлял Украину, вывесив на моем балконе гласности флаг Украины.

– Как вы стали интересоваться политикой?

– Я еще в школе интересовался внешней политикой и думал поступать в МГИМО. В 2017-м прошли первые антикоррупционные митинги. Я на них не выходил, но знал, что ребят, принявших участие в акциях, подвергали преследованиям. Я стал активистом недавно, после соприкосновения с бесплатной медициной и тем, что она делает с людьми. На митинг в поддержку Навального 23 января я вышел не за Навального, а за себя, за жизнь в нормальной стране, безопасность, достаток, социальные гарантии. Во время первого ареста я познакомился с нашими оппозиционерами, одно время был в одной камере с Павлом Сычевым. Я был наблюдателем на выборах, увидел, как вбрасывают, и понял, что игнорировать это нельзя. После первого ареста я понял, что я рискую, но другой возможности нет, поэтому если есть нервы, силы и смелость, то политикой заниматься надо. А у меня они есть пока.

– У вас перспективная профессия, почему вы не эмигрируете?

– Около моего дома, где долгое время висел флаг ЕС, есть большой супермаркет с аптекой, туда приходит большинство жителей нашего района. Невозможно смотреть, как в этом магазине пенсионерка выбирает между буханкой хлеба и таблетками. Я не могу на это смотреть, я не смогу жить где-нибудь на Кипре и знать, как страдает народ моей страны, незащищенные старики. Они нуждаются во мне, и по-другому мне жить просто нельзя. Мне страшно, меня арестовывали, мне не один раз пытались выбить дверь в квартиру. Но какой у меня есть выбор? Я не приживусь в другой стране, а если приживусь, то что я скажу своим детям – "Извините, я не попытался изменить Россию к лучшему"? Молчать нельзя: самые страшные вещи в истории нашей страны происходили с молчаливого согласия большинства.