За последние две недели российские войска значительно продвинулись в Донецкой области Украины и захватили десять населённых пунктов.
В частности, армии России после захвата Угледара удалось продвинуться на север и создать выступ глубиной около 10 километров и шириной около 18 километров в направлении Курахова – важного логистического узла украинской обороны на юге Донецкой области.
Помимо этого, российские войска недавно захватили Селидово – город, в котором, по оценкам экспертов, украинская армия могла на некоторое время сковать боями ВС РФ. В итоге он пал всего за несколько дней. Впрочем, как отмечают аналитики Американского института изучения войны (ISW), несмотря на то что сам город был быстро захвачен российскими войсками, ВСУ в ходе обороны Селидова истощили российские войска на этом участке фронта и снизили их боеспособность.
Теперь российская армия наступает на Курахово с севера, пытаясь обогнуть Кураховское водохранилище и взять северную часть города под огневой контроль. Это, по мнению украинского военнослужащего, который ведёт телеграм-канал "Говорять Снайпер", сильно усложнит оборону Курахова. ВС РФ также наступают на город с востока со стороны Марьинки и с юга – со стороны Угледара: там российские войска, судя по направлению их атак, стремятся выйти в тыл ВСУ через Андреевку и Константинополь, расположенных западнее Курахова.
Возможное падение Курахова может сильно усложнить оборону ВСУ на юге Донецкой области, а также в Покровском районе, оголив южный фланг Покровска. Помимо этого, захват Курахово может открыть для российской армии возможности наступления в Запорожской и Днепропетровской областях.
На сегодняшний день ситуация непосредственно в Покровском районе остаётся более-менее стабильной, равно как и на севере Донецкой области в районе Часова Яра и Северска. Там значительного продвижения российской армии за последнее время не зафиксировано.
Так или иначе, Россия с каждым месяцем захватывает всё больше и больше украинских территорий. Если в июле ВС РФ оккупировали 177 квадратных километров территории Украины, то в августе эта цифра выросла вдвое – до 350 квадратных километров, а в сентябре уже до 467. Общая площадь захваченной в октябре украинской территории составила 538 квадратных километров.
Украинский генерал Дмитрий Марченко на фоне российского продвижения заявил, что украинский фронт "посыпался". Аналитики и военные эксперты сходятся во мнении, что неудачи украинской армии обусловлены сильной нехваткой личного состава и системными структурными проблемами внутри украинской армии. "Изменимся или погибнем", – написал в соцсети Х известный украинский волонтёр и активист Сергей Стерненко, комментируя ситуацию на фронте.
Радио Свобода поговорило с аналитиками проекта Conflict Intelligence Team и попыталось разобраться в причинах неудач ВСУ на фронте, а также ответить на вопрос: возможно ли решить эти проблемы в краткосрочной перспективе и остановить российское наступление.
"Наступают, встречая минимальное сопротивление". Действительно ли украинская оборона обрушилась?
Аналитики CIT отмечают, что выделить объективные критерии того, что фронт "посыпался" или "обрушился", довольно сложно. "Мы можем сказать, что Россия наступает, встречая минимальное сопротивление. Российские войска наступают с той скоростью, с которой они могут и хотят наступать на угледарско-кураховском направлении. Очевидно, что какое-то сопротивление они встречают, но оно не является достаточной останавливающей силой", – говорят собеседники.
Среди причин неудач украинской армии команда CIT сходится во мнении, что определяющим фактором является нехватка личного состава, уровень его подготовки и нехватка опытных военнослужащих.
Так, по данным аналитиков, некоторые участки фронта украинская армия пытается удерживать силами в десять раз меньше, чем необходимо "по учебнику". "Удивительно не то, что ВСУ не смогли защитить эти населенные пункты, а то, что они с такими ничтожными силами вообще как-то держат линию фронта в поле благодаря своим мультипликаторам в виде дронов и каких-то других вещей, неэффективности российской армии и недостаточной подготовке российских пехотинцев", – считает один из собеседников.
"Давайте рассмотрим это так: есть Х – это входящее количество личного состава, а всё остальное – множители – укрепления, командование, наличие техники. То есть если укрепления плохие, то этот множитель понижается и вы теряете личный состав, если укрепления хорошие, то множитель увеличивается. То же самое можно сказать о плохом командовании и недостатке техники – всё это влияет на личный состав.
Дальше стоит рассматривать то, как этот личный состав пополняется. Например, у вас был опытный личный состав, вы его потеряли в начале полномасштабного вторжения: тогда было много солдат достаточно опытных, у которых были знания, была мотивация. Соответственно, потеряв опытных военнослужащих, вы не смогли передать их опыт новобранцам, и далее эта проблема только усугубляется.
Это влияет и на мотивацию украинцев идти воевать. Люди открывают телеграм-каналы, видят, что в армии есть проблемы с командованием, и передумывают идти на фронт в виде пушечного мяса. А чем меньше личный состав, тем больше проблемы, которые у вас есть в армии с укреплениями, командованием и необученными людьми, усиливаются", – говорит другой аналитик CIT.
О проблемах с мотивацией новобранцев говорил и подполковник Кирилл Верес, командир украинского батальона К-2 54-й бригады ВСУ.
"У нас, скажу прямо всем, под контрактом внизу написано невидимым шрифтом: "Пойди и умри за 3 недели". Люди согласны идти убивать. Люди не согласны идти умирать. Если сейчас сидит себе парень, который думает: "Бл**ь, пойду на войну, выживу, это одно. Все идут – я иду". У меня люди идут в бой, и они имеют планы через два дня. Это значит, они не собираются умирать. Если ты идешь в армию и должен умереть через час, тогда, бл**ь, я понимаю людей, которые не сильно так хотят идти. Вот реально, я понимаю. Вот что мне им сказать? "Ребята, идите, умрите?" Не могу я такого сказать. Не могу. У меня нет такого человеческого права. Каждый человек имеет право на жизнь", – сказал он в интервью.
"Проблемы с командованием могут быть решены, если у вас есть достаточное количество опытных бойцов, – продолжает аналитик CIT. – Например, у вас есть окоп, в котором не хватает солдат, но при этом есть опытный солдат, тогда он сможет выправить ситуацию на месте: остановить бегство или сказать, когда нужно отойти с позиций. В целом это целый комплекс проблем, который тянется с самого начала вторжения, и все опытные украинские военнослужащие говорят, что ничего не меняется в лучшую сторону, это выливается ровно в то, что мы сегодня наблюдаем на фронте".
О нехватке личного состава и большом количестве случаев самовольного оставления части (СОЧ) заявила народный депутат Верховной рады Украины Анна Скороход. Так, по её словам, число людей, самовольно покинувших армию, варьируется от 100 до 200 тысяч.
По мнению CIT, названная нардепом цифра завышена. "С учётом численности ВСУ получается, что чуть ли не каждый десятый в СОЧ находится. Это не похоже на правду, но понятно, что проблема есть, и проблема появилась не сейчас: про неё ещё год назад говорили. Судя по всему, она, конечно, прогрессирует, в том числе потому что увеличивается число мобилизованных, которые особо воевать не хотят.
В принципе, очень похоже на российскую армию в этом плане, когда с 23-го года начался рост дезертирства. Собственно, в Украине то же самое происходит и по тем же причинам, потому что именно мотивированные люди, которые хотели бы защищать страну с оружием в руках, ещё в 2022 году оказались в армии.
Когда немотивированные люди попадают в войска, в итоге какое-то количество из них, вероятно, оставляет часть. Да и просто те, кто в 2022–2023 годах пришли, тоже могут частично покидать армию за счёт того, что накапливается усталость. В 2023 году про это писали, причём про людей, которые сами пришли служить. Они приходили, но морально не настраивались на такое длительное время. Есть проблемы с ротацией, которая в условиях такой войны, по сути, не решаема. Поэтому проблема с СОЧ действительно есть, но речь вряд ли идёт о 100 или 200 тысячах дел".
Это подтверждается и официальными данными украинской Генпрокуратуры: всего с начала полномасштабного российского вторжения было заведено около 60 тысяч дел за самовольное оставление части и ещё около 30 тысяч – за дезертирство, причём больше половины от общего числа дел пришлись на неполный 2024 год.
На перечисленные проблемы накладываются нехватка у ВСУ боеприпасов и бронетехники, а также преимущества российской армии: например, регулярное и учащающееся применение барражирующих боеприпасов "Ланцет" и фугасных авиабомб с УМПК.
Деньги как вечный двигатель? Откуда у российской армии силы наступать
Представители украинской разведки и западные чиновники неоднократно говорили о скором истощении российской армии и прекращении активной наступательной фазы со стороны ВС РФ, поскольку атаковать длительное время без перерывов довольно трудно: это в любом случае сопровождается потерями как в живой силе, так и в технике. При этом темпы российского наступления не только не замедлились, но даже ускорились. В CIT отмечают, что признаки истощения российской армии действительно видны ещё с конца 2023 года, а в 2024 году ситуация только усугублялась, поэтому, вероятно, многие разведки и аналитики полагали, что если в Украине выправится ситуация с мобилизацией, то линия фронта стабилизируется, поскольку набор российских добровольцев "не может продолжаться вечно". Вероятнее всего, на эту логику в своих оценках опиралась и украинская разведка, говорят аналитики CIT:
"В экспертном сообществе были дискуссии и по поводу техники. Во-первых, насколько скоро она закончится, во-вторых, насколько много техники вводится в строй и производится. Мы тут скорее более пессимистично для Украины и более оптимистично для российских властей оцениваем возможности российского ВПК.
В целом не совсем понятно, как оценивать вопрос с точки зрения техники – насколько вообще это важно, насколько дефицит техники, который продолжается весь 2024 год, влияет на возможности российской армии к наступлению. Тактика атак малыми штурмовыми группами, которая выработалась у российской армии, весьма малочувствительна к дефициту бронетехники.
Надо понимать, что война как нелинейный процесс очень плохо поддается прогнозированию. Вы можете какие-то линейные процессы экстраполировать, а если у вас не линейный процесс, а положительная обратная связь, то тут сложно.
Никто не мог на начало 2024 года предсказать, какой объем помощи будет дан Украине союзниками. А этот объем военной помощи в свою очередь влияет как на эффективность украинской армии, так и на набор новых военнослужащих. Одно дело – украинские военкоматы говорят, что вы будете служить на современной западной бронетехнике, даже если это некоторое преувеличение, но по крайней мере если эта техника поставляется, это можно как-то продать новобранцам. Другое дело, если все понимают, что вашей техникой будут в основном грузовики, внедорожники, пикапы и автобусы", – считают в CIT.
Аналитики также отмечают, что российской армии удалось успешно справиться с проблемой набора добровольцев при помощи повышения единоразовых выплат при подписании контракта.
"Было падение по набору в первом квартале 2024 года – в районе 70 тысяч завербовали за три месяца, то есть меньше, чем во втором квартале, и меньше, чем за такой же период в прошлом году. Поэтому разведки и аналитики предполагали, что эта динамика будет продолжать падать. Тем не менее во втором квартале российские власти выправили ситуацию, а тогда ведь ещё не было больших повышений выплат: Путин в два раза увеличил федеральную выплату лишь в августе, после чего начали расти и региональные выплаты, что вызвало и рост добровольцев. Хотя данных за третий квартал пока еще нет, но, вероятно, не меньше 30 тысяч человек в месяц они завербовали".
Оценка CIT подтверждается и словами американских чиновников, приведёнными в материале Economist: там речь идёт именно о ежемесячном наборе в 30 тысяч человек. Аналитики считают, что такого количества новобранцев достаточно для поддержания давления на фронте.
Команда CIT не берётся прогнозировать, когда количество завербованных россиян пойдёт на спад, поскольку единоразовые выплаты могут продолжить расти и в будущем или по крайней мере остаться на том же уровне. К тому же аналитики отмечают, что на мотивацию российских добровольцев могут влиять не только выплаты, но и вопрос статуса. "Некоторые идут не потому, что они получат сумму, а потому что это очень простой способ решить свои проблемы, изменить статус. Подписываешь бумаги – и сразу ты "герой", жена тебя любит, дети умные и прочее. Минобороны и государство к тому же придумывают всякие новые фишки: детей отправить учиться, путёвки в лагеря, проезд бесплатный.
Мы пока не видим объективных причин, что набор резко упадёт, причём не просто упадёт разово в месяц, а упадёт и в динамике продолжит снижаться".
В то же время в CIT полагали, что летняя мобилизационная кампания в Украине даст положительный эффект, но пока никаких изменений нет: в CIT связывают это с тем, что значительную часть мобилизованных украинцев отправили не на пополнение уже существующих подразделений, а на формирование новых бригад – такую тактику аналитики считают ошибочной.
"Приоритеты не очень правильно расставлены. И то, и то нужно было делать – и формирование новых частей и соединений, и пополнение старых. И то, и то ВСУ делали, но не в той пропорции, в которой следовало.
Возможно, украинские политики и командиры рассчитывали на большее количество поставленной Западом техники, что эти бригады, которые они сформируют, быстро получат технику и будут боеготовы, а этого не произошло, и оказалось, что бригады есть, а воевать этим бригадам не на чем. Зеленский на это намекал как минимум, он говорил, что "у нас есть 14 бригад, но у этих бригад нет техники". Мы сомневаемся, что там 14 бригад к тому моменту у них было сформировано, но какое-то количество действительно было и технику они ожидали. Возможно, это одна из причин. Но при этом всё равно эти бригады мы до сих пор не увидели. Мы знаем, что одна из них сейчас во Франции готовится (речь идёт о бригаде имени Анны Киевской. – РС), а что с остальными происходит – непонятно. Пик набора по мобилизации в Украине был летом, но прошло уже довольно много времени с учетом даже базовой подготовки, которая месяц занимает, плюс слаживание, подготовка уже в самих частях и бригадах, но по любым раскладам этим частям и людям уже надо кто-то появиться на фронте, но мы этого не видим", – отмечают в CIT.
Помимо того что абсолютно новую бригаду нужно фактически комплектовать техникой и экипировкой с нуля, необходимы ещё и опытные офицеры, которых достаточно трудно найти: другие бригады вряд ли отдадут своих лучших офицеров в недавно сформированные подразделения, поэтому, вероятнее всего, командовать взводами будут неопытные мобилизованные, когда-то отучившиеся на военных кафедрах.
К тому же "затыкание дыр" на фронте только что сформированными подразделениями нередко приводит к проблемам из-за плохой подготовки, незнания местности и недостаточной коммуникации между подразделениями на одном участке фронта, считают аналитики.
"Грубо говоря, у вас есть возможность взять и дополнить две уже существующие бригады, но вы этого не делаете, теряете там потихонечку людей, потому что нет нормального количества личного состава, создаете третью. Но так как Украина сидит в обороне, вы берёте из этой бригады два куска и отправляете как приданные батальоны в те уже существующие бригады, а с приданными батальонами есть проблема из-за новых людей: их как минимум никто не знает, во-вторых, за них никто не отвечает.
Получается, что у вас люди, за которых вы не отвечаете, не знают, кому докладывать, не знают своих, кто рядом с ними находится, у них нет горизонтальных связей. Грубо говоря, вы получаете одно и то же количество людей в этом месте, только при этом получаете проблемы с командованием и опытом.
Но на данный момент мы не видим, чтобы эти новосозданные бригады использовались даже таким образом, а пока эти бригады формируются или где-то находятся, фронт должен кто-то держать, а когда у вас ситуация, что у вас в роте вместо 100 человек, которые там должны быть, оказывается 30, то тот же участок фронта в итоге должны держать три роты, а три роты – это три отдельных управления ротами. И в итоге все эти коммуникационные проблемы и проблема командования здесь мультиплицируются за счет того, что все эти цепочки становятся параллельными и где-то очень высоко сходятся. Соответственно, из одной цепочки и из другой цепочки информация будет идти очень медленно и с большими искажениями. Если бы вместо этого была одна рота, но полнокровная, проблем было бы меньше.
По военной науке считается, что стыки между подразделениями, частями и соединениями – это самый слабый участок обороны. Как эти фронты сплошные появились в Первой мировой, так сразу быстро это и выяснили. Соответственно, если у вас стоит три роты, а не одна, то и стыков этих будет три".
Прогнозы – дело неблагодарное. Как события могут развиваться дальше?
Популярный сегодня тезис российской пропаганды гласит, что российские войска могут выйти на административные границы Донецкой области уже в 2025 году. Аналитики CIT считают, что делать какие-либо прогнозы касательно дальнейшего развития событий в корне неверно из-за нелинейности военных действий. "Если просто взять сегодняшнюю ситуацию на фронте, посмотреть, как она развивается, и умножить на 12 месяцев, то, конечно, получится серьёзный результат, но это так не работает: всегда появляются неожиданные факторы, которые могут изменить ситуацию.
Действительно, можно сказать, что сегодняшняя динамика выглядит очень тревожной для ВСУ: потери территории растут из месяца в месяц, к тому же на сегодняшний день не видно, как эти проблемы можно решить прямо сейчас.
Например, на кураховском направлении мы не видим, чтобы украинские войска отступали на заранее подготовленные рубежи, которые бы останавливали российское наступление и приводили к успешной обороне, потому что для этого нужна пехота, которая будет в этих укреплениях сидеть.
Ещё пример: нередко появляются в сети видео, где российская колонна техники движется, а украинских солдат не видно. В целом это хорошо, в таком случае техника подрывается на минах, по ней отрабатывают артиллерией или дронами, миномётами, колонна уничтожается.
Но теперь мы периодически видим колонны, которые просто едут по полям или дорогам и даже не попадают под обстрел. Причём танки едут по той территории, которая находится под уверенным контролем ВСУ. Это всё косвенные факторы, но тенденция есть".
В CIT отмечают, что на ход боевых действий влияют также финансовые и политические факторы.
"Например, завтра пройдут выборы в США – это каким-то образом повлияет на развитие событий в Украине. Тут хотя бы есть какие-то опросы, оценки, тут хотя бы можно просчитать разные варианты развития событий, но, скажем, участие северокорейских военнослужащих в войне – это было практически невозможно предсказать. Также трудно предсказать, была ли отправка войск единичным случаем или потом КНДР отправит ещё десятки или сотни тысяч своих солдат в Украину".
Проблема есть – есть ли решение? Как изменить ситуацию
Аналитики, эксперты, активисты и военнослужащие сходятся во мнении, что украинская армия нуждается в серьёзных структурных изменениях – только они способны изменить ситуацию на фронте и не позволить российской армии захватывать всё новые и новые территории.
На вопрос о том, может ли украинское руководство прямо сейчас предпринять какие-то меры, которые позволят ВСУ если не перейти в наступление, то хотя бы остановить российское наступление в обозримом будущем, в CIT ответили так:
"Во-первых, если ничего не делать сейчас, то через полгода тоже ничего не изменится. Какие-то проблемы всегда можно решить: например, реформировать командование, перестать формировать новые бригады, а заняться доукомплектованием существующих. Многие украинские военнослужащие ведь видят решение, можно прислушаться к ним и начать решать эти проблемы. Повлияют ли эти действия прямо сейчас? Нет. Есть ли выбор у Украины? Нет. Это вопрос существования государства.
Один военнослужащий хорошо сказал: "Никто никогда не помогает слабым странам". Украине нужно начать решать собственные проблемы, чтобы и западная помощь увеличивалась.
Говоря о западной помощи, постановка вопроса в духе "если не перейти в наступление, то хотя бы остановить продвижение" верна лишь с нашей точки зрения. С точки зрения украинских властей это неправильная постановка вопроса, потому что они регулярно общаются с западными партнёрами.
Вероятно, после всех этих разговоров у Офиса Зеленского сложилось сильное впечатление, что если ВСУ просто остановят наступление и будут сидеть в обороне, потому что у них нет сил для того, чтобы какие-то наступательные операции делать, то им никто ничего давать не будет. Им скажут: "Миритесь". А для того чтобы им что-то давали, по всей видимости, Офис Зеленского считает, что нужно говорить, что у нас готовятся бригады, мы можем ими что-то сделать.
Нужно постоянно "продавать" союзникам, которые дают помощь, обещания, что у нас есть возможность вести маневренную войну и наступать, а не просто сидеть в позиционной обороне. Из нашего обсуждения, казалось бы, вытекает логичное решение: взять все эти бригады, которые сидят без техники, расформировать их, раскидать их подразделения по разным бригадам, после чего улучшится ситуация в обороне.
В обороне-то она улучшится, но зато как вы будете технику требовать? Для кого вы будете её требовать? Поэтому если мы говорим про краткосрочное решение, то единственный вариант, если возможности расформировать новые бригады и отправить военнослужащих в старые бригады нет, это ввести в бой новые бригады, которые по номерам вроде есть, но на фронте мы их не видим. В таком случае удастся если не остановить, то хотя бы замедлить российское наступление.
Если говорить про более долгосрочные решения, я бы послушал условного начальника штаба "Азова" Богдана Кротевича, пару раз съездил к командиру "Азова" Редису и начал формировать монолитные бригады, чтобы командование знало, кто и за что отвечает, сформировать ответственность и чёткую структуру в армии и постепенно всем этим заниматься, потому что в данной ситуации, если проблему не решать, она никуда не денется сама по себе", – считают в CIT.
