Результаты выборов в Европарламент погрузили экспертное сообщество в кататонический ступор. В русскоязычной среде было на редкость мало попыток серьезного аналитического осмысления произошедшего. Те, что имели место, поражают инфантильным недомыслием. Это свойственно, разумеется, не только русскоязычным экспертам. Мудрствования над итогами выборов повторяют обычно простейшую цепочку умозаключений: беда случилась потому, что правые, то есть плохие люди, в сговоре с крайне правыми, то есть людьми еще хуже первых, обманули наивных избирателей пустыми и невыполнимыми обещаниями. На то они и популисты, чтобы дурачить трудящихся.
Противостоящий им лагерь эти эксперты, как правило, описывают в самых общих чертах, не вдаваясь в политические частности, чтобы избежать впечатления, что хорошими людьми в их незамысловатом мире неизменно оказывается либеральный центр, а еще чаще – все расположившиеся налево от него: социалисты, коммунисты, красно-зеленые, прогрессисты всех мастей. Это варево бывает обычно приперчено мнимонаучной терминологией, но смысл от этого научным не становится и сводится к привычной куняевской идеологеме: "Добро должно быть с кулаками, добро суровым быть должно..." Ну, и так далее, вплоть до ностальгического воспоминания о тех временах, когда так "добро-добро умел работать пулемет". Знаток легко услышит в таком образе мыслей отзвуки популярной нынче в среде американских прогрессистов идеи о том, что только умело применяемое насилие способно спасти демократию.
Речь идет отнюдь не об отвлеченной теории, а о вполне практической концовке стремления к улучшению рода человеческого, как правило, не понимающего, в чем заключается его сокровенный интерес. Суровое добро нередко приходится буквально вдалбливать в его стоеросовую голову. Хорош пример Франции, страны, почему-то безвинно оказавшейся под угрозой прихода к власти экстраультраправых, то есть людей заведомо нехороших. Но оказалось, что есть еще политики, им противостоящие, и это, конечно, не нынешний мягкотелый президент Макрон. Социалистическая партия Франции объединила вокруг себя лучших носителей европейских ценностей, создав – вы опять угадали! – Народный фронт. Чего еще можно ожидать от "настоящих человеков", как не народных фронтов, включающих в себя все лучшее, что могло придумать потерянное человечество: коммунистов всех интернационалов до 25-го включительно, социалистов всех мастей, мульти-культуртрегеров, ветеранов борьбы с рабовладельческим строем, анархо-капиталистов, правильных синдикалистов, умеренных радикалов, поклонников ХАМАСа и прочих представителей всепобеждающего прогресса. Создатель Фронта, персек Соцпартии Оливье Фор, правда, пожаловался журналистам на то, что его немного смущает леваческий состав Народного фронта, но что ж поделать – приходится работать с подобной шелупонью, раз других хороших людей нет и не предвидится.
Инерция, не допускающая ремонта даже самых очевидных конструктивных дефектов, была ночным кошмаром европейцев
В хитросплетенной ситуации, по мнению экспертов, крайне важно не клюнуть на приманку ультрагиперправых, которые зачастую прикрывают свой стыд фиговым листком якобы нарочито прогрессивных позиций. Некоторые прикидываются сторонниками украинской независимости и заклятыми врагами российского империализма, хотя непонятно, что дурного этот последний им сделал. Другие божатся, что не разделяют антисемитских площадных страстей, но кто же им поверит? Третьи пытаются осенять себя именами известных консервативных авторитетов – Черчилля, Рейгана, Тэтчер, Джонсона на худой конец. Недотепам невдомек, что в надлежащий момент и Черчилль со всем своим дутым героизмом будет сброшен с корабля современности. И будет научно доказано, что Борис Джонсон только прикидывался Джонсонюком, а на самом деле был почти что Рабиновичем.
Такие мыслители облегчают себе задачу стандартным упрощением, переходя на метафоры. Они предупреждают европейцев: "Берегитесь, демократы, не верьте сладкому пению правых сирен! Не допустите к власти гиперультраэкстремистов типа Марин Ле Пен или постфашистов вроде итальянского премьера Джоржи Мелони. Они хотя и притворяются защитниками европейских ценностей, но на деле натворят такое – мало не покажется!"
Поражает уверенность подобных экспертов в том, что навешивание ярлыков из вчерашних газет вообще что-то проясняет в головах читателей. И если подобрать для политических противников эпитеты пообидней и поязвительней, то можно как-то повлиять на настроения электората. Единственное, что четко выявляют подобные методы, – это собственное мастерство неразумения, искусство недопонимания, свойственное аналитикам с классовым подходом к социальным явлениям. Пожалуй, ближе других к истине приблизились те эксперты, которые объясняют странные результаты выборов в Европарламент страхом избирателей. Но и тут феномен устойчивого недопонимания затемняет мысль искателей истины. Страх, несомненно, сыграл свою роль в неожиданном сюрпризе. Но это совсем не тот страх, на который рассчитывали умненькие обозреватели.
Не страх перед лицом крутых перемен гнал избирателей к урнам и обеспечил политическую ломку на европейском континенте, отнюдь не он. Они действительно испытывали почти панический страх, но не по причине надвигающейся катастрофы, вызванной заметным поправением европейской политики. По-настоящему пугала их перспектива Европы, в которой и на этот раз ничего ровным счетом не изменится. Долгожители еще помнят, как социалист Жак Делор, тогда еще бодрый и полный задора, став 30 лет назад председателем Еврокомиссии, обещал первым делом провести глубокие реформы Союза, без которых дальнейшее его существование не представлялось возможным из-за полной утраты всякой эффективности. Но бюрократические механизмы имеют собственные инерционные законы, и когда год назад уважаемый визионер скончался в возрасте почти библейского Мафусаила, хоронившие его ветераны не раз подчеркивали в своих поминальных речах его центральную заслугу – надежную стабильность конструкции, не терпящей поспешных реформ. Именно эта инерция, не допускающая перестройки и ремонта даже самых очевидных конструктивных дефектов, и была ночным кошмаром европейцев. И этот страх – страх перед косностью и принципиальной окаменелостью союзной конструкции – будет, надо полагать, и впредь мощно сдвигать предпочтения европейцев направо, туда, где вода еще живая. Это именно то, что мы увидим довольно скоро, в ходе парламентских выборов. Пора взрослеть. Пора допонимать.
Ефим Фиштейн – политический обозреватель и комментатор
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
