Бывший сотрудник штаба Навального в Калининграде Иван Лузин вернулся в Россию, чтобы провести кампанию “Хватит, навоевались!”. Перед эмиграцией в марте прошлого года активист провел 25 суток в спецприемнике за антивоенную акцию, в которой он не успел принять участие. Сейчас Иван Лузин планирует отправить Путину письма от имени граждан России с требованием мирных переговоров и окончания войны в Украине. Активист требует от Путина прекратить кровопролитие и свершить первые шаги к перемирию. В документе написано, что именно нужно сделать. Остановить ракетные и артиллерийские удары по объектам энергетической и прочей инфраструктуры Украины, уменьшить численность российских вооруженных сил в районах у линии соприкосновения, вывести их с территории Беларуси и привлечь международные организации и миротворческий контингент на территории, которые в настоящий момент контролируются Россией, а до 2014 года контролировались властями Украины, для обеспечения безопасности проживающих там людей. Подробнее о новом антивоенном проекте, своих рисках и надеждах Иван Лузин рассказал Радио Свобода.
– Ваше возвращение особенно неожиданно, потому что вы уехали из России через месяц после начала войны с Украиной. Как вы решились на отъезд?
Мне все сложнее бездействовать, глядя на происходящее в Украине
– Я решил уехать, когда бывшего координатора штаба Навального в Уфе Лилию Чанышеву посадили в тюрьму и держат там до сих пор. После того как штабы Навального признали экстремистскими, Лилия полностью перестала заниматься политикой, но тем не менее на нее возбудили уголовное дело и заключили в СИЗО. Тогда стало понятно, что прекращение политической деятельности не гарантирует безопасности и что очередная волна репрессий будет захватывать людей, которые когда-либо имели отношение к организациям Навального. Поэтому после начала войны с Украиной мы приняли решение о немедленном отъезде из России. И уехали, как только я освободился.
– На мой взгляд, рисков для эск-сотрудников ФБК и штабов Навального меньше не стало. Почему вы решили вернуться в Россию сейчас, после того, как многих людей отправили в тюрьму за антивоенные высказывания?
– Ощущения, что вероятность тюремного заключения стала меньше, не возникло. Скорее возникло ощущение, что такие риски увеличились. У меня довольно искаженный опыт: мои небольшие отсидки были в лайтовых условиях. Это был неприятный, потому что я был лишен возможности пройтись по парку и обнять близких людей, но не травмирующий опыт. Сидеть мне все еще не хочется – в этом плане ничего не изменилось. Изменилось то, что мне все сложнее бездействовать, глядя на происходящее в Украине. Поэтому мне пришлось вернуться, чтобы сделать проект “Хватит, навоевались!”.
– В чем заключается эта кампания?
Под этими требованиями может подписаться любой человек. Это письмо от его имени будет отправлено Путину
– Есть текст обращения, суть которого заключается в следующем. Обеим странам нужно переходить к мирным переговорам, и первый шаг в этом направлении должна делать Россия. Ей необходимо, как минимум, прекратить удары по инфраструктуре Украины в тех регионах, где нет боевых столкновений. В результате начального этапа переговоров нужно сократить число российских военных на территории Украины. Сейчас Украина говорит о своем невдоерии словам российской власти, поэтому какие-то шаги со стороны России необходимы, чтобы переговоры стали возможны. В списке требований, которые я предлагаю, в том числе обмен пленными, всех на всех. Все действия, которые, на мой взгляд, могут привести к достижению мира, сформулированы в виде документа. Под этими требованиями может подписаться любой человек. Это письмо от его имени будет мной отправлено Путину, потому что он единственный человек в России, который может принять решение о мире. Я уже сегодня начал отправлять такие письма.
– Вы оценили риски, которым, возможно, подвергнут себя люди, написавшие такие письма Путину?
– Человеку, жалеющему подписать такое обращение, нужно указать свои фамилию, имя и отчество, а также обратный адрес. Он – единый для всех писем, на который я рассчитываю получать эти письма. Паспорт подписантов я не проверяю, но я предполагаю, что многие из них укажут свои настоящие имена и фамилии. Я обсуждал текст обращения с юристом, чтобы оно не нарушало законы о дискредитации Вооруженных сил России или распространении фейков. По мнению юриста, обращение выглядит законно. Но он сказал, что в России законы трактуют как угодно и гарантировать отсутствие последствий для людей, которые подпишут такое обращение, невозможно.
– Но разве вы не могли организовать этот проект, находясь за пределами России?
– Отправитель писем все равно попадает в поле зрения камер. И таким образом он окажется в рискованном положении. Поэтому я не стал делегировать эту задачу другому человеку. Решил, что человек, которые призывает подписывать такие письма, не зная реакции власти на них, не может находиться за границей.
– Против войны с Украиной в России было подписано много петиций, но военные действия продолжаются. Почему вы считаете, что ваша кампания проведет к какому-либо результату?
Мне хочется, чтобы сама возможность мира обсуждалась
– У нас совсем нет связи со стороны власти и нет инструментов, способных дать возможность проверять эффективность каких-либо действий. Петицию Льва Пономарева подписало более одного миллиона человек – воодушевляющая цифра. Мы не знаем, повлияло ли это на что-то. Означает ли тот факт, что война не остановилась, бесполезность и неэффективность петиции Льва Пономарева? Нет, не означает, потому что такие действия влияют на общественное мнение, на каких-то людей во власти. То же самое относится к проекту “Хватит, навоевались!”. Конечно, я не рассчитываю на окончание войны благодаря этим письмам. Все же есть надежда на то, что моя кампания сможет привлечь внимание к обсуждению мира между Россией и Украиной. Пока Россия и Украина перекидываются по-разному сформулированными фразами, объясняющими, почему с другой стороной нельзя договориться. Договориться можно – для этого нужно, главным образом, желание договориться. Мне хочется, чтобы сама возможность мира обсуждалась и обсуждалось, какие шаги к ней могут привести.
– Как вы относитесь к общественным опросам, которые показывают, что большинство россиян поддерживает войну?
– Я уверен, что большинство жителей России хотят прекратить войну. Самые разные люди, с самыми разными интересами, кроме тех, кто зарабатывает на войне, хотят окончания войны. У меня нет сомнений в том, что даже те, кто сейчас поддерживает СВО, заинтересованы в установлении мира, хотя бы ради возвращения российских солдат живыми, а не в гробах. Я тоже хочу, чтобы российские солдаты вернулись домой живыми.
– Вы сочувствуете воюющим в Украине россиянам?
– Да, конечно, я сочувствую российским солдатам. Я не хочу, чтобы этих людей убивали на войне. Я не хочу, чтобы гибли украинские солдаты и мирные жители.
– Многие активисты после начала войны с Украиной сосредоточились на помощи украинским беженцам и поддержке ВСУ. Вам не подходит такая антивоенная деятельность?
– Для меня это два разных вида деятельности – помощь беженцам и поддержка ВСУ. Я преклоняюсь перед людьми, которые помогают украинскими беженцам самыми разными способами. И я считаю помощь пострадавшим и бегущим от войны очень важным, большим делом. Помогает ли эта помощь остановить войну? Она уменьшает ущерб, но на прекращение боевых действий практически не влияет.
Мне не подходит антивоенная деятельность в виде поддержки ВСУ, потому что, на мой взгляд, это способствует продолжению войны, а не ее окончанию. Я понимаю людей, которые считают, что война завершится, когда победит одна сторона. И так иногда происходит. Но я считаю, что любых войн в абсолютном большинстве случаев надо избегать.
– Как отнеслись к вашей кампании сторонники Навального?
– Я никак сейчас не участвую в деятельности сторонников Навального. Я лишь поддерживаю дружеские отношения с некоторыми из бывших сотрудников ФБК и штабов Навального. Со многими друзьями мы не сумели детально обсудить суть проекта, мы в основном говорили о безопасности такой инициативы. Было бы лучше, если бы мы с друзьями сосредоточились на содержании моего проекта, а не на том, как опасно сейчас возвращаться в Россию. В том числе в разговорах со знакомыми и друзьями о кампании "Хватит, навоевались!" прозвучало мнение, что обращаться к Владимиру Путину после всего, что произошло, “зашкварно”.
– Вы и сами писали недавно в социальной сети, что Путину верить ни в коем случае нельзя.
Аудитория этого проекта – политические элиты и широкая общественность
– Можно верить действиям. По этой причине в обращении перечислены именно действия, которые российская сторона должна предпринять как первые шаги. Обязан ли я уважать и доверять президенту России? Своими действиями он показал, что ему нельзя доверять и его нельзя уважать. Но он является должностным лицом, и я могу с ним в этом его качестве коммуницировать. Я не придумал, к сожалению, к кому еще по вопросу установления мира между Россией и Украиной обратиться. Кроме того, мое обращение все-таки не адресовано только Путину. Я почти уверен, что Путин эти письма не увидит. Их читает сотрудник администрации, и он обязан отправить автору письма ответ на него или переадресовать письмо в другое ведомство. Аудитория этого проекта – политические элиты и широкая общественность. Я был бы рад, если бы благодаря моей кампании в российском обществе начались бы широкая дискуссия о перемирии с Украиной и прекращении войны.
– Какова вероятность, на ваш взгляд, что Путин узнает о ваших письмах?
– У нас нет в полной мере представления, как получает информацию президент России. Есть слухи о каких-то папочках, которые Путину передают то ли аналитики, то ли фсошники. Мы не знаем, с кем он общается, к кому прислушивается, и не знаем, что у него в голове. В любом случае он общается с людьми, которые принимают свои решения меньшего масштаба. Мы все живем в обществе, даже если отгорожены от него стенами. И у меня есть ощущение, что у российской власти существует оглядка на общественное мнение в процессе принятия решений. Может быть, Путину уже все это надоело, но он не видит нормальных решений, как прекратить войну.
– Вы планируете остаться в России?
– Я планирую пребывать в России меньше месяца. И я собираюсь вернуться в Польшу, где живу с семьей последнее время. Оставаться в России в ближайшее время, даже если война закончится, я не собираюсь.
