Артем Файзулин работал сотрудником полиции города Березники в Пермском крае. Его уволили за поддержку оппозиционного политика Алексея Навального. Файзулин стал адвокатом, начал сотрудничать с правозащитным проектом "ОВД-Инфо". Вместе с группой активистов выдвигался на местных выборах, правда, безуспешно.
Березники, родной город Файзулина, – крупный промышленный центр, место соляных месторождений, которые разрабатывает, в частности, компания "Уралкалий", ведущий мировой производитель удобрений.
С 2000-х годов в городе начали образовываться провалы грунта, из-за опасности разрушения домов из некоторых районов начали отселять людей. Файзулин, среди прочего, оказывает юридическую помощь людям, которых переселяют власти.
Артем Файзулин – в фильме "Адвокат из Березников" документального проекта "Признаки жизни".
Монологи Файзулина
К 90-м я отношусь с симпатией – это была свобода, раскованность какая-то
– Я потомственный [полицейский]. У меня папа дослужился до звания подполковника советской милиции, потом российской. В 1995-м он ушел на пенсию, я к тому времени уже два года учился в высшем учебном заведении, пошел по его стопам. Это были конец 80-х – начало 90-х, я школу закончил в 1993 году. К 90-м я отношусь на самом деле с очень большой симпатией – это была свобода, раскованность какая-то. Я грезил журналистикой, но потом папа поймал меня на прагматический крючок: "Станешь ты журналистом, будешь ты работать в нашей местной городской газете. Журфаки выпускают студентов тысячами ежегодно, а большими журналистами становятся единицы – как в любой профессии. Кроме того, служба в армии в перспективе".
Конец 90-х, когда я пришел [в органы правопорядка] – тяжелые времена. За дежурные сутки – 10 выездов в небольшом городе, как Березники, бывало и больше, это очень много. Квартирные кражи, уличная преступность, бытовые убийства тоже не редкость была. Потом стало как-то немножко улучшаться. В курилках разговаривали на политические темы, вовсе не обязательно выступали в поддержку действующей власти. Были люди, которые очень критично относились и к президенту, и к происходящим событиям. Но это в курилках.
Если по политическому делу, нарушай, что хочешь, тебе любой прокурор все, что надо, подпишет и судья
"В сети интернет на форуме "Фейсбук"… размещена фотография, где он и члены его семьи демонстрируют агитационные плакаты в поддержку Навального". Заключение о служебной проверке: "[Уволен] в связи с совершением поступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел".
Я знаю людей, которые запирались в служебном кабинете и смотрели трансляции по делу "Кировлеса". Навальный тогда обвинительное заключение выложил, 102 листа, я их добросовестно проштудировал, чтобы уж совсем удостовериться, притащил обвинительное заключение следователю по экономике, он говорит: "Фигня какая-то. Как они это все будут не доводить даже до суда, а как будут приговаривать. Дело вообще-то прекращать надо". А сегодня ситуация стала сильно другой, есть ощущение, что все везде прикроют. Если по политическому делу, нарушай, что хочешь, тебе любой прокурор все, что надо, подпишет и судья, и будешь ты всегда прав.
Я ушел за год до присоединения Крыма. Я вынужден постоянно эвфемизмы какие-то использовать, я мог бы другие вещи говорить, но не могу. Мне знакомый пермский юрист, тоже достаточно неравнодушный в политическом, гражданском плане человек, бросил ссылку, что "ОВД-Инфо" ищет юристов в регионах. Он говорит: "Я сам хотел, но, видимо, уезжаю. Тебе это интересно?" – "Интересно".
Они не боятся, а бояться же надо
Мне интересно понимать, до какой степени идиотизма система может дойти. С первого дня принятия дискредитационной статьи юристы и правозащитники пытаются нащупать "красные линии". Государство пытается дать понять, что они везде. Они пытаются доказать, что нельзя ничего. А мы все время пытаемся сказать: давайте не доходить до абсурда. Периодически по разным регионам возникают положительные судебные решения, вдруг говорят, а вот этот лозунг допустим, в нем нет ничего такого. А в другом регионе человек выходит с таким же лозунгом, воодушевленный, а его все равно упаковывают. Единства судебной практики нет.
Когда мы стояли в пикете, еще статьи не было, проходила тетенька, которая сказала: "Надо же, ничего не боятся". Я говорю: "Почему я должен бояться свое мнение высказывать?" Меня поразил этот подход рабский, что вообще-то надо бояться. Ее возмутило даже не содержание наших плакатов, а это "надо же, они не боятся, а бояться же надо".
