Известный правозащитник Владимир Буковский готов баллотироваться в президенты России в 2008 году. 65-летнего нейрофизиолога в качестве кандидата от оппозиции выдвинула инициативная группа, в которую вошли ученые, журналисты, активисты демократических движений. Среди них академик РАН Юрий Рыжов, историк Владимир Прибыловский, журналист Владимир Кара-Мурза. Буковский провел 12 лет в советских тюрьмах и лагерях как политзаключенный. В 1976 году его обменяли на лидера чилийской компартии Луиса Корвалана и выслали из страны. В настоящее время Владимир Буковский живет в Великобритании.
- Владимир Константинович, у вас есть программа конкретных действий? Когда вы намереваетесь появиться в России? Как теперь будет складываться ваша политическая деятельность?
- Пока что это только заявление ряда представителей общественности России. Очень многое еще предстоит совершить, прежде чем можно будет говорить о программе и о каких-то конкретных действиях. Существует целый ряд легальных препятствий, которые, как говорят юристы, можно разрешить. Должна все-таки начаться серьезная кампания, структурироваться оргкомитет. Обстоятельно на эту тему говорить пока рано. Все это требует проявления некоей, я бы сказал, активности со стороны общества. Только тогда можно будет всерьез что-то обсуждать.
- Дело, за которое вы беретесь, в своем заявлении вы называете безнадежным и именно поэтому, по вашим словам, вы на него соглашаетесь. Если это так, то есть ли у вас основания надеяться на поддержку общественности, которая, в общем, кажется, вполне удовлетворена наличием Владимира Путина на посту президента.
- Вот пусть они это и скажут, так ли они удовлетворены. Это все очень сложно и спорно. Опросы очень противоречивые, понять, что это такое, трудно, да и вообще опросы в России вещь сложная. Всю жизнь мы занимались делом безнадежным, как мы считали - борьбой с коммунизмом, с коммунистической диктатурой. Однако в итоге оно оказалось небезнадежным.
- Вашу кандидатуру должны поддержать либеральные политики и крупные, пусть непарламентские партии и политические силы, которые сейчас как раз занимаются поиском единой кандидатуры. Вы намереваетесь связываться с кем-то из этих политиков? Есть ли уже у вас доверенные люди?
- Я уже говорил с некоторыми из этих политиков. Мой старинный приятель Гарри Каспаров не видит большой трагедии в том, что я делаю, он считает, что это только оживит выборы и привлечет к ним больше интереса, больше внимания. Так что в принципе я больших препятствий с этой стороны не вижу. Речь ведь идет, прежде всего, о том, чтобы в России были честные выборы. А это самая главная задача.
- Вам понятно, как вы будете ее решать? Ведь равного доступа к средствам массовой информации у вас, скорее всего, не будет, будут несколько газет, радиостанций вроде нашей. Только они будут информировать общественность о том, что вы делаете.
- Вы знаете, я про себя думаю, что этого достаточно. Сейчас слишком много значения придается средствам массовой информации, особенно электронным медиа, телевидению. У меня подозрение, что их значение сильно преувеличено, что на самом деле все не так и важно. Если у людей, у общества есть желание чего-то добиться, они этого добьются.
- Если ваше пессимистическое настроение окажется неверным, и вы вдруг победите на выборах президента России… представим себе, что вы через год будете уже в Кремле. Что вы собираетесь менять?
- Прежде всего, я не буду сидеть в Кремле. Эту практику российскую давно пора кончать, она имеет некое мистическое значение. Оккупант Кремля обязательно становится диктатором. То ли стены там такие, не знаю. В принципе я знаю, что в этой стране нужно, наконец, закончить декоммунизацию, провести осуждение прошлой практики преступлений, открыть их. Этого никогда не было завершено. Сейчас этот процесс начинается в разных посткоммунистических странах - в Польше, в Румынии и даже в Камбодже. Просто потому, что общество пришло к пониманию, что, не разобравшись с прошлым, совершенно невозможно идти дальше. И конечно мы должны это сделать. В нашем случае, конечно, это уже не имеет оттенка криминального, преследования людей, совершивших преступления, - по той причине, что большинство из них уже давно умерло. У нас речь идет об осуждении системы, об открытии ее тайн, преступлений, о том, чтобы это стало достоянием общества, достоянием гласности. Естественно, и тех преступлений, которые уже совершены были после людьми, взявшимися быть продолжателями старых традиций. Вот о чем идет речь и это, конечно, совершенно необходимая вещь для страны.
- Летом 1992 года депутаты Моссовета собирались выдвинуть вас кандидатом на пост мэра Москвы, вы тогда взяли самоотвод. Почему это произошло? Почему тогда вы не решились идти в политику?
- Потому что речь тогда шла о немедленном избирательном процессе, в котором у меня на самом деле не было никаких политических сил, кроме доброго имени, говоря грубо. Для того чтобы сменить бюрократию в такой мощной структуре, как московское правительство, нужно иметь массовое движение. Тот пул людей, из которых вы можете продвигать кого-то на занятие определенных позиций… в то время [у меня] этого не было. Давая самоотвод в Моссовете, zсказал: дайте мне пять тысяч честных, энергичных людей и тогда соглашусь. Но ведь у вас их нет.
- Вы уже довольно много лет не живете в России. Вы уверены в том, что российские избиратели примут такого кандидата в президенты?
- Я считаю, что мы обязаны просто предложить российскому обществу абсолютно четкий и ясный выбор, а не какие-то сомнительные оттенки всего того, что уже есть. Это выбор очевидный: или страна будет жить под контролем, под диктатурой секретной полиции, или она выберет тех, кто с этой полицией всю жизнь воевал. Вот пусть они этот выбор сделают. И если потом они все-таки выберут продолжение нынешней ситуации, то пусть не жалуются, когда стана начнет гибнуть.
- Каков ваш самый первый шаг? Собираетесь ли вы скоро в Москву?
- Прежде всего, я не могу приехать в Москву, уже почти 15 лет меня туда не пускают и не дают визу. Хотя неформальное объяснение причин скорее играет на руку нашей кампании. Мне было заявлено когда-то негласно, неформально (потому что формально они не обязаны объяснять причину отказа в визе), что с точки зрения российского МИД я являюсь российским гражданином, из гражданства я никогда не выходил, с их точки зрения. Стало быть, должен ездить по российскому паспорту. Теперь это звучит, конечно, парадоксальным образом, как бы в поддержку именно того, что делает эта инициативная группа.
- У вас на руках есть российский паспорт?
- Он давно просрочен. То есть прежде всего речь идет о регистрации. Первые шаги чисто юридические: регистрация кандидатуры, вопрос о возможности моего приезда и, конечно, разворачивание кампании. Если они хотят серьезно это делать, нужен отзвук общества, нужно кампанию структурировать, чтобы это было оформлено. Все теперь зависит от настроений тамошних. Если на это будет достаточно сильный отклик, и общество будет активно действовать, то я думаю, мы все эти препятствия преодолеем.
