Московская наркобольница № 17 проверялась ранее пожарными, и в ней были выявлены нарушения техники пожарной безопасности. Об этом сообщил агентству "Интерфакс" главный государственный пожарный инспектор Москвы Виктор Климкин.
"Мы проверяли здание, в нем были выявлены нарушения правил пожарной безопасности. Администрации были выданы соответствующие предписания об устранении этих нарушений", - цитирует агентство Климкина. По его словам, пожарная инспекция обращалась в суд о прекращении эксплуатации здания. Среди нарушений он отметил висячие замки на решетках, которые персонал не смог открыть. Кроме того, Климкин сказал, что персонал сообщил в пожарные службу о возгорании только через 20 минут после происшествия. По его информации, в корпусе на момент пожара находились 187 пациентов и 15 человек из персонала.
Источник в Департаменте здравоохранения города Москвы в беседе с корреспондентом "Интерфакса" отметил, что наркоклиника является режимным учреждением, и решетки на окнах в палатах установлены в целях предупреждения возможных эксцессов, таких как передача в палату наркотиков, попытка бегства или даже суицида пациентов. Касаясь состава пациентов наркоклиники № 17 на Болотниковской улице в Москве, источник в медицинских кругах Москвы сообщил "Интерфаксу", что в основном это обычный для таких учреждений контингент.
Представители медицинских кругов активно обсуждают эту тему, вспоминая события 2003 года, когда горело общежитие Российского Университета дружбы народов. Тогда тоже погибли порядка 40 человек, пострадали 156. К сожалению, такие трагедии нередко случаются в социальных учреждениях.
Версий существует несколько. Первая, конечно, поджог. Очевидно, какие-то пациентки решили нарушить режим, может быть, думая, что случится маленький пожар, благодаря чему всех выпустят. Такое вполне возможно, учитывая, что там лежат люди, которые еще не преодолели патологическую тягу к психоактивным веществам. Подобное случается, и персонал обязан это предупреждать.
Решетки на окнах, висячие замки на дверях – это обычное дело в подобных учреждениях. Однако есть и другие примеры. В частности, мичиганский опыт: для лиц, больных алкогольной зависимостью, была создана ферма, полностью открытая, и тот, кто хотел вылечиться, приходил и жил там. Если желание пропадало, он точно так же свободно уходил. Но такая степень открытости, к сожалению, в России не прижилась, и может быть, еще долго не приживется.
Техническое состояние учреждений, подобных клинике № 17 в Москве, ужасно. Дело в том, что большинство больниц – и 17-я, и 19-я, и 13-я – расположены в зданиях, которые изначально не строились под наркологические клиники. Их переделывали, как правило, из общежитий, так что для больниц они, по сути, не приспособлены.
Во-первых, вся система решеток и заборов не вписана в инфраструктуру здания, поэтому и появляются висячие замки, поэтому нет центральной системы, которую в экстренном случае можно было бы отключить с помощью одного рубильника.
Есть и другой вопрос. Почему суд разрешил больнице № 17 продолжать работу после того, как пожарные вынесли предупреждение? Очевидно, потому, что департамент здравоохранения Москвы сказал: "Денег на ремонт не дадим ". Каким же образом врачи без денег департамента могли бы исправить нарушения, на которые им указали пожарные?
