Радио Свобода продолжает цикл "Развилки" – серию публикаций о переломных моментах российской истории, когда она могла пойти совсем другим путем. Какими были исторические альтернативы и почему они остались нереализованными?
Здесь вы можете найти ссылки на предыдущие серии цикла.
Как возник голод
"Совсем неподалеку от рынка расположилось большое число беженцев: мужчин, женщин и детей. Они бежали от голода, прихватив с собой какие-то пожитки, они по-прежнему голодали, и сидели здесь в ожидании того дня, когда смогут уехать в более хлебные места. Некоторые из них укрылись под навесами – накрапывал дождь. Другие безучастно сидели вне укрытий, без движений, и даже не попрошайничали". Такую картину британский журналист Артур Рэнсом увидел в 1921 году в Самаре.
Гражданская война в европейской России в основном завершается к лету 1921 года. Белые разбиты, с Польшей и странами Балтии заключен мир, Кронштадтское восстание матросов подавлено. Что остается на поле битвы? Мятежи в далекой Западной Сибири опасны, но против повстанцев действует Красная армия, победившая Колчака. Тамбовское выступление крестьян против продразверстки взято в кольцо безжалостной карательной экспедицией Михаила Тухачевского. Кажется, еще несколько залпов химическими снарядами, и крестьянская армия Антонова будет побеждена, как и отряды Нестора Махно. Страна будет подчинена большевикам всерьез и надолго.
Они бежали от голода, прихватив с собой какие-то пожитки
На X съезде РКП(б) в марте 1921 года лидер компартии и глав Совета народных комиссаров Владимир Ленин объявляет о новой экономической политике: изъятие всех "излишков" (с точки зрения власти) продовольствия у крестьян будет заменено твердым заданием, продналогом. Казалась бы, главная проблема: ограбление деревни в пользу советской власти, уходит в прошлое. Между тем, эффект ее продолжает действовать. Налицо еще с осени 1920 года признаки наступающего в стране из-за целого комплекса причин, включая и засуху, всероссийского голода, с которым последний неурожай царской России 1891–92 годов и сравниться не может. 26 июня 1921 года газета "Правда" напечатала статью о голоде в Поволжье, признав, что он даже "сильнее, чем голодовка 1891 года".
С 1918 года Ленин считал свободную торговлю хлебом государственным преступлением крестьян, которых вместо продажи обязали снабжать города зерном. В течение двух лет произвольно завышались объемы продразверстки. Крестьяне лишались не только необходимых продуктов питания, но и семян для посева, что привело к дальнейшему сокращению посевных площадей и сбора зерна. Хлебная монополия стимулировала сокращение производства крестьянами продуктов до уровня текущего собственного потребления. Большевики оправдывали свой курс на запрет торговли продовольствием гражданской войной, хотя их противники такую политику не проводили, а принудительное изъятие зерна провоцировало крестьянские возмущения и восстания. Несмотря на использование насилия, советские органы не могли обеспечить и городское население пайками, и оно вело полуголодное существование, страдая от недоедания и болезней. Города спасали "мешочники". Горожане везли товары в деревню, меняли их на продукты, часто все полученное отбирали заградительные отряды, которые власти выставляли на дорогах, станциях и вокзалах.
Власть большевиков прошла важную развилку в 1920 году. Второй человек в партии большевиков Лев Троцкий решил отреагировать на череду крестьянских восстаний. Он предлагал отказаться от продразверстки, заменив ее фиксированным налогом и разрешив свободно торговать хлебом, оставшимся у производителя. По идейным соображениям Ленин отверг этот проект, тогда Троцкий повернул в противоположном направлении, выступив за полную милитаризацию труда и создание трудовых армий.
Между тем отмена политики военного коммунизма уже в 1920 году могла бы способствовать созданию бóльших запасов зерна в регионах, не подвергшихся засухе. Зерно этого урожая можно было получить у крестьян в счет уплаты твердого налога, а дополнительное выкупить по рыночным ценам, что облегчило бы в 1921 году борьбу с голодом в Поволжье.
Кроме того, оба крупнейших крестьянских восстания, Тамбовское, захватившее Черноземье, и Западно-Сибирское, произошли в 1920–21 году как раз на почве недовольства крестьян большими изъятиями и произволом при продразверстке. Ее ранняя отмена в 1920 году сняла бы повод для массовых выступлений и дала бы возможность получить хлеб в этих регионах, где урожай был, и поддержать жителей Поволжья. К сожалению, реальность была иной: крестьянские войны, охватившие несколько крупных зернопроизводящих губерний, оставили власть без дополнительных ресурсов для спасения голодающих в поволжском регионе. Кроме того, часть железных дорог в Сибири была блокирована повстанцами, и перебросить хлеб оттуда на Волгу весной 1921 года было нелегко. Откажись Кремль от пагубной политики государственной монополии на хлеб в 1920-м, а не к лету 1921 года, были бы спасены сотни тысяч жизней.
Ситуация в самом Поволжье становилась чудовищной из-за значительного неурожая 1920 года, при котором нормы изъятия хлеба оставались высокими. Речь шла о конфискации 40–50% дохода крестьянского хозяйства. После продразверстки 1920 года крестьяне уже осенью того же года были вынуждены начать есть семенное зерно. Самарские губернские власти приняли было решение о прекращении продразверстки, но этот декрет был отменен центральными органами – через ВЦИК. Положение усугублялось тем, что примерно в 35 губерниях началась грандиозная засуха: за полгода выпало только 5% осадков. По стране посевные площади 1921 года относительно 1920-го сократились на 7,1%, а под зерновыми культурами – на 8,3%. Весной стало ясно, что посеянные осенью 1920 года озимые в основном погибли. В Поволжье уменьшение посевных площадей и падение урожайности оказалось многократно бóльшим. Из-за нехватки семян зерновых культур площади посевов составили, например, в Баландинском уезде Саратовской губернии минимальные 35%, а в целом по губернии – около 60%.
Уже весной был виден масштаб катастрофы. "В Костромской, Пензенской, Самарской, Царицынской [губерниях] озимые выгорели от засухи; на кубанские посевы обрушилась саранча. В Поволжье население питалось травой и листьями с примесью муки, в Татарии – одной только травой. В Рязанской губернии прекратили снабжать провизией больницы и детские дома. По всему Поволжью, в Курской и Воронежской губерниях участились случаи голодной смерти, особенно среди детей". Речь идет от десятках тысяч детей, умерших от отсутствия питания. Только в Чувашии с января по сентябрь 1921 года погибли около 30 тысяч детей.
Как это выглядело
Симбирский общественный деятель Александр Жиркевич записал в дневнике еще в январе 1921 года: "Взрослые умирают с удивительной покорностью воле Божьей. Но дети борются до последней возможности со смертью. В руках мертвых матерей находят умирающих детей, которых они с улыбкой обнимают. По деревням с воплями о помощи мечутся сошедшие с ума женщины, желая спасти своих умирающих детей. У скончавшихся детей обглоданы от голода ручки. Едят кошек, собак, мышей, сусликов, лягушек. Пожирают скот, околевший от чумы и сапа".
"Муку делали из всего, что было хотя бы похоже на настоящую пищу: из лебеды, солянки холмовой, смородины, липовых листьев. Осенью, когда все приемлемые суррогаты закончились, в пищу стали употреблять муку из опилок, древесную кору, глину, ил, вываренную кожу, навоз, солому, сусликов, кошек, собак и падаль".
Съесть человека у многих уже не считается большим преступлением – мол, это уже не человек, а только его тело, которое все равно сожрут в земле черви
Например, в Саратовской губернии из 2,9 миллиона человек в середине 1921 года голодали 40%. В Самарской губернии весной 1921 года голодало 85% населения. Во всем Поволжье было собрано только 20 миллионов пудов зерна. (Для сравнения: в 1913 году урожай здесь достигал 146 миллионов пудов). Участились случаи каннибализма. Самарский губернский инструктор Зворыкин докладывал 15 февраля 1922 года: "Населением Ставропольского уезда съедено все, что только можно съесть: кора деревьев, солома с крыш, тряпье, какое скапливалось годами, все суррогаты до катуна включительно. Собирают лошадиный кал и в свежем виде перерабатывают его в пищу. Трупоедство развито невероятно… Регистрация смертей при этом не ведется... Съесть человека у многих уже не считается большим преступлением – мол, это уже не человек, а только его тело, которое все равно сожрут в земле черви…"
В конце апреля 1921 года Совет труда и обороны принял постановление "О борьбе с засухой". В мае-июне 1921 года Ленин распорядился о закупках продовольствия за рубежом, но его количества не хватало даже для городов, не говоря уже о крестьянах. Смертность возросла в 3–5 раз.
Зато главу Совнаркома посещали оригинальные идеи. В качестве одной их мер по борьбе с голодом Ленин предлагал призвать в Красную армию, где их будут кормить, полмиллиона человек из района, охваченного неурожаем, и направить их на территорию Украины. Ленин хотел, "чтобы они помогли усилению продработы, будучи сугубо заинтересованы в ней, особенно ясно сознавая и чувствуя несправедливость обжорства богатых крестьян на Украине". Возможность разжечь классовый конфликт большевистский лидер не мог упустить.
Центральный Комитет РКП(б) в обращении "Задачи партии в борьбе с голодом" снимал с правящей партии ответственность за происходившее: "Бедствие является результатом не только засухи этого года. Оно подготовлено и обусловлено прошлой историей, отсталостью нашего сельского хозяйства, неорганизованностью, низким уровнем сельскохозяйственных знаний, низкой техникой, отсталыми формами севооборота. Оно усилено результатами войны и блокады, не прекращающейся борьбой против нас помещиков, капиталистов и их слуг; оно и сейчас усугубляется выполнителями воли организаций, враждебных Советской России и всему ее трудящемуся населению". В общем, в голоде повинны предшественники, сами отсталые крестьяне и "враги народа".
Заготовка хлеба шла несмотря на гибель населения. С 1918 по 1919 годы в Поволжье было заготовлено 1 767 780 тонн хлеба. Через год – 3 480 200 тонн, почти в два раза больше. А с 1920-го по 1921-й – в год засухи – 6 011 730 тон. Эта мера позволила обеспечить хлебом армию и рабочих и в то же время подорвала крестьянское сопротивление. Голодным – не до бунта, когда в пищу идут лебеда и конопля.
В феврале 1921 года голодает около 13 миллионов человек, это десятая часть населения Советской России. Власти не имели резервов, чтобы прокормить население до нового урожая. Они не справлялись и с задачей привлечения помощи из-за рубежа, которая могла спасти миллионы людей. Только 2 августа 1921 года советское правительство обратилось к международному сообществу с дипломатической нотой, содержавшей просьбу о содействии в борьбе с голодом: страна "примет любую помощь, из каких бы источников она ни поступила". В то же время власти РСФСР продолжали военно-экономическую поддержку Турции Кемаля Ататюрка согласно договору 1921 года на сумму в 5 миллионов золотых рублей.
Кто пришел на помощь
Уровень недоверия к большевикам в Европе и США был очень высоким для того, чтобы им быстро оказали помощь на государственном уровне. Преодолеть это недоверрие можно было отчасти благодаря инициативе интеллигенции. В Московском обществе сельского хозяйства поддержали предложение экономиста Сергея Прокоповича, бывшего министра продовольствия Временного правительства, создать общественный комитет по борьбе с голодом. Переговоры с властями супруга Прокоповича публицист Екатерина Кускова попросила взять на себя знаменитого писателя Максима Горького. В 1921 году Горький писал Владимиру Короленко: "Голод принимает размеры катастрофы небывалой. Необходимо бороться с ним всячески". Короленко подчеркивал социальный характер бедствия: "…Настоящий голод не стихийный. Он порождение излишней торопливости, нарушен естественный порядок труда, вызваны вперед худшие элементы, самые нетрудоспособные, и им дан перевес, а самые трудоспособные подавлены. Теперь продолжается то же. И если это не прекратится, можно ждать голода и на будущий год и дальше".
Голод принимает размеры катастрофы небывалой. Необходимо бороться с ним всячески
29 июня 1921 года Максим Горький, пользуясь своими связями, предложил Политбюро ЦК РКП(б) проект создания Всероссийского комитета помощи голодающим. 21 июля ВЦИК утвердил статус общественного Всероссийского комитета помощи голодающим (Помгол), который должен был действовать под эгидой Красного Креста, во главе с председателем Моссовета и членом Политбюро Львом Каменевым. Почетным председателем стал писатель Владимир Короленко. В составе Помгола было 12 представителей власти, а также ученые и общественники, религиозные деятели. Комитет получал право находить в России и за границей продовольствие, фураж, медикаменты, распределять помощь среди нуждающегося населения, пользоваться транспортом для доставки продуктов, организовывать бесплатное питание, учреждать местные комитеты и отделения, "беспрепятственно сноситься с заграничными организациями и фондами", более того, и даже "участвовать в обсуждении мер, предпринимаемых центральными и местными властями, относящихся, по мнению комитета, к вопросу борьбы с голодом".
Встревоженный этой активностью Ленин в записке членам Политбюро потребовал взять общественность под надзор: "Строго обезвредить Кускову... От Кусковой возьмем имя, подпись, пару вагонов от тех, кто ей (и эдаким) сочувствует. Больше ничего".
Комитет обратился к патриарху Тихону, который сразу же создал Всероссийский церковный комитет помощи голодающим. 7 июля 1921 года в российских храмах зачитали послание патриарха: "Падаль стала пищей голодающих, и даже эту пищу трудно найти. Плач и стенания доносятся со всех сторон. Уже доходят и до каннибализма... Протяните руку помощи вашим братьям и сестрам! С согласия верующих вы можете жертвовать на нужды голодающих церковные драгоценности и предметы, не имеющие богослужебного употребления, кольца, цепи, браслеты, оклады икон…". Кроме того, Тихон выпустил послания к Восточным патриархам, к папе Римскому, к архиепископу Кентерберийскому, к епископу Нью-Йоркскому, которых он просил собрать средства и переслать их в голодающую Россию.
Комитет обратился с призывом к странам Европы и США поставить продовольствие в Россию для голодающих, начал сбор средств. 13 июля 1921 года Максим Горький призвал общественность Запада не допустить массовой гибели людей в России. На призыв Горького откликнулся глава Американской организации помощи (ARA) Герберт Гувер. Он принял решение начать помощь населению России, при этом указав, что его организация будет помогать голодающим, но не правительству большевиков.
Неправительственная организация ARA, созданная и возглавленная в 1918 году Гербертом Гувером, являвшимся главой Продовольственного управления правительства США, уже имела опыт помощи населению европейских стран в условиях массового голода. Гувер писал: "Готовы доставить необходимые запасы помощи, одежды и медицинских пособий для одного миллиона детей в России так скоро, как только можно будет организовать". Представители ARA хотели иметь право самостоятельно организовывать раздачу помощи, свободу передвижения и гарантии безопасности. Они намеревались оказывать помощь всему гражданскому населению страны, без различия вероисповедания и классовой принадлежности.
20 августа 1921 года в Риге был подписан договор между Советской Россией и ARA о поставках продовольствия и создании столовых для питания детей. Условия были простые: "Свобода передвижения по России, создание питательных пунктов без правительственного вмешательства, предоставление помещений и транспорта сотрудникам АRA, право распределять помощь невзирая на анкетные данные голодающих и невмешательство американцев в политику".
После этого Ленин посчитал задачу общественной инициативы исчерпанной. Он подозревал, что работа Помгола поднимет популярность либеральных деятелей и кооператоров, а сам вполне лояльный комитет станет чуть ли не конкурентом большевиков. Быстрое закрытие Помгола его члены предчувствовали. Финансист Николай Кутлер после подписания договора с ARA предсказал: "Ну, а нам теперь надо по домам… Свое дело сделали. Теперь погибнет процентов 35 населения голодающих районов, а не все 80 или 70… Слава отважным американцам!"
"Кукиш" и ARA
Уже 26 августа Ленин попросил Иосифа Сталина поставить на Политбюро РКП(б) вопрос о немедленном роспуске Помгола , который он называл "Кукиш", и аресте или ссылке его лидеров, на том основании, что они будто бы "не желают работать". "Предлагаю сегодня в пятницу 26.8.1921 г., распустить «Кукиш»… Прокоповича сегодня же арестовать по обвинению в противоправительственной речи ... и продержать месяца три. Остальных членов «Кукиша» тотчас же, сегодня же, выслать из Москвы, разместив по одному в уездных городах, по возможности без железных дорог, под надзор… Напечатаем завтра же пять строк короткого, сухого правительственного сообщения: распущен за нежелание работать. Газетам дадим директиву: завтра же начать на сотни ладов высмеивать «Кукишей». Баричи, белогвардейцы, хотели прокатиться за границу, не хотели ехать на места. Изо всех сил их высмеивать и травить не реже одного раза в неделю в течение двух месяцев". Как видим, приоритетом главы Совнаркома было подавление якобы опасных конкурентов, а не помощь голодающим.
Постановлением Президиума ВЦИК от 27 августа 1921 года организация Всероссийского Помгола была тут же распущена. Владислав Ходасевич вспоминал: "Одних привлекала гуманная цель. Мечты других простирались далее. Казалось – лиха беда начать, а уж там, однажды вступив в контакт с «живыми силами страны», советская власть будет в этом направлении эволюционировать – замерзающий мотор общественности заработает, если всю машину немножечко потолкать плечом. Нэп, незадолго перед тем объявленный, еще более окрылял мечты. … Скептиков не слушали. Председателем комитета избрали Каменева и заседали с упоением. Говорили красиво, много, с многозначительными намеками. Когда за границей узнали о возрождении общественности, а болтуны высказались, Чека, разумеется, всех арестовала гуртом, во время заседания, не тронув лишь «председателя»".
2 сентября 1921 года, как только первая партия продовольствия ARA поступила в Россию, члены Помгола собрались на встречу с Каменевым. На ней общественники, за исключением двоих, были арестованы чекистами. "Горький был в это время в Москве – а может быть, поехал туда, узнав о происшествии. Его стыду и досаде не было границ. Встретив Каменева в кремлевской столовой, он сказал ему со слезами: «Вы сделали меня провокатором. Этого со мной еще не случалось»", – вспоминал Ходасевич. Через красную прессу издевались над членами "Прокукиш" (сокращение от фамилий Прокопович, Кускова, Кишкин), обвиняли их в контрреволюционной деятельности. Часть задержанных была выслана за границу, часть, как хотел Ленин, сослана в уездные города России. Вместо комитета правительство создало государственную Комиссию помощи голодающим (тоже Помгол!), бюрократическую организацию из представителей наркоматов, на неповоротливость которой жаловались сами большевики.
Катастрофу усугублял транспортный коллапс. Железные дороги были в результате гражданской войны в кризисе. Выехать или эвакуироваться из голодных районов могли немногие беженцы. Тем не менее кому-то удалось спастись, уехав в Сибирь или в Среднюю Азию. Навстречу пытались проехать беженцы мировой войны, возвращавшиеся в Польшу и Балтию.
Британский журналист Артур Рэнсом писал о беженцах в Самаре в октябре 1921 года: "Мы пошли по разбитой, ухабистой улице к берегу Волги, миновали ларьки, где можно было купить белый хлеб, и буквально метров через сто наткнулись на старуху. Она что-то готовила в помятой кастрюле, – это был конский навоз. Я никогда не забуду сморщенное лицо тихо плачущей маленькой девочки, оно было мертвецки бледно-зеленого цвета. Ее ноги – кожа да кости, причем кожа иссиня-черного цвета. И таких тут были сотни. А две недели назад на волжском берегу Самары сидели двадцать тысяч человек, надеющихся, что их куда-нибудь вывезут. Вывозят лишь около полутора тысяч в день…
Тут, за товарной станцией, разбит огромный лагерь из белых палаток, это военный лагерь красноармейцев, переданный армией в распоряжение беженцев. Беженцев больше, чем мест в палатках, они натянули ещё какие-то тенты, соорудили шалаши из всего, что было под рукой – из тряпок, веток деревьев, кусков старого железа, найденного около подъездных путей. На пустырях, позади кладбища, куда каждый день возят новые трупы («Сегодня утром привезли тридцать пять», – сказал нам человек, живущий в кладбищенской сторожке), и вдоль железнодорожных путей почти на километр тянутся небольшие бивуаки: там люди поджаривают кусочки тыквенных корок, конский навоз, кое-где – огрызки хлеба и листья капусты". Такова была картина катастрофы в губернской столице, в уездах все было еще хуже.
Люди поджаривают кусочки тыквенных корок, конский навоз, кое-где – огрызки хлеба и листья капусты
ARA очень быстро развернула свою деятельность в Советской России. Гувер имел прямой выход на президента США Вудро Вильсона. Он мог использовать свой опыт по организации помощи странам Европы в 1918–1920 году. У него были собственные финансовые ресурсы, личные связи с бизнесом и меценатами, а также возможность привлечь массовые пожертвования. Американское судно "Феникс" с продовольствием прибыло в Петроград 1 сентября 1921 года. 6 сентября в Петрограде открылась первая столовая ARA в Советской России. Четыре дня спустя в Москве открылся детский питательный пункт. В первые недели сентября американские представители в Петрограде организовали 120 кухонь для 42 тысяч детей.
Была организована целевая помощь посылками в Россию. Продовольственная посылка ARA состояла из 49 фунтов муки, 25 фунтов риса, 3 фунта чая, 10 фунтов жира, 10 фунтов сахара, 20 банок сгущенного молока, всего около 53 килограммов. Каждый, кто желал помочь своим родным или знакомым в пораженной голодом стране, мог купить продуктовый купон за 10 долларов в американском банке либо в представительстве АРА в Европе. Затем купон посылался по почте через ARA в ту же Россию, где ARA находила получателя продуктовой или вещевой (одежда, обувь и ткани на 20 долларов) посылки.
В России в организации работали 200–300 американцев и до 120 тысяч нанятого местного персонала, которые кормили миллионы голодающих. Уже к октябрю 1921 года Американская администрация помощи отправляет в Россию более 500 вагонов с продовольствием. К 10 декабря 1921 года продовольствие ARA получали 565 112 детей. На пике деятельности ARA в июле 1922 года пищу в ее столовых и кукурузный паек ежедневно получали почти 9 миллионов человек, а в августе – 10,3 миллиона.
22 декабря 1921 года Конгресс США после сложных дебатов одобрил выделение 20 миллионов долларов для закупки продуктов у американских фермеров для Советов. "Продовольствие, которое мы хотим направить в Россию, является излишком в Соединенных Штатах. Мы сейчас скармливаем молоко свиньям, сжигаем кукурузу в топках. С экономической точки зрения посылка этого продовольствия для помощи не является потерей для Америки!" – так Гувер убеждал конгрессменов оказать помощь населению Советской России.
30 декабря 1921 года в Лондоне нарком внешней торговли Леонид Красин от имени правительства РСФСР подписал соглашение с ARA об организации питания для взрослого голодающего населения. К 1 июня 1922 года одних советских столовых было открыто в голодных губерниях свыше 7000, а столовых иностранных организаций – до 9500. В январе 1922 года Конгресс США одобрил программу медицинской помощи для предотвращения эпидемий тифа и холеры. Решение Конгресса о выделении дополнительных средств для населения Советской России в сумме 24 миллионов долларов на покупку зерна и лекарств расширило программы деятельности ARA в десять раз – до 10 миллионов человек, включая взрослых. Медикаменты были получены из невостребованных военных запасов. Противотифозные вакцины были предоставлены американской, британской, французской и германской армиями.
Всего за два года через ARA было израсходовано около 78 миллионов долларов, из них 28 миллионов – деньги правительства США, 13 миллионов – средства правительства РСФСР, выделенные на закупку в США семян. Остальное предоставили благотворительные и частные организации или дал сбор пожертвований. Благодарности от властей они не дождались. В 1922 году большевики начали системно вытеснять ARA из России. Началось с травли в печати. В местных газетах постоянно появлялись возмущенные заметки о том, как американцы кормят "нетрудовые элементы", что помощь недостаточна и т.д.
Программа ARA была прекращена летом 1923 года. 4 июня руководство ARA направило письмо советскому правительству о том, что, согласно его данным, продовольствия в СССР уже достаточно. Максим Горький написал Герберту Гуверу: "Ваша помощь будет вписана в историю как уникальное, гигантское свершение, достойное величайшей славы, и надолго останется в памяти миллионов русских, которых вы спасли от смерти".
Активно подключился к акции помощи путешественник и общественный деятель Фритьоф Нансен. Он агитировал Лигу Наций предоставить помощь голодающим в России в размере хотя бы 5 миллионов долларов. Полярный исследователь видел катастрофу своими глазами: "Самым ужасным было посещение кладбища, на котором была гора из 70 или 80 голых трупов, большинство из которых принадлежали детям, умершим за последние два дня, и привезенных сюда из приютов или просто подобранных на улицах. А рядом громоздились еще 7 или 8 трупов взрослых. Их всех просто складывают в одну могилу, пока она не заполнится. Трупы голые, потому что одежду забирают себе живые. Нансен спросил могильщика, сколько умерших привозят на кладбище ежедневно, и получил ответ, что их привозят «телегами». Каждый божий день".
Самым ужасным было посещение кладбища, на котором была гора из 70 или 80 голых трупов, большинство из которых принадлежали детям
Международный комитет помощи России, которым руководил Нансен, с сентября 1921 по сентябрь 1922 года доставил в Россию 90,7 тысяч тонн продовольствия. Вклад комитета Нансена и его партнеров составил 4 миллиона долларов, его организация в 1922 году кормила в день около 140 тысяч человек.
Большую активность развили американские квакеры. Одна из их миссий, например, располагалась в Бузулукском уезде, считавшимся одним из эпицентров голода. В декабре 1921 года они кормили 35 тысяч человек, в марте 1922 года – 85 тысяч. По калорийности их пайки достигали 925 ккал детям, 1850 ккал – больным детям, 2075 ккал – больным взрослым. Квакеры особенно активно работали на местах. Объем помощи квакеров в России охватил к концу 1922 года 265 тысяч человек.
Чехословацкая республика через Красный Крест отправила восемь эшелонов с продовольствием, одеждой, лекарствами и приняла более 400 детей из голодающих областей.
Голод как повод для борьбы с церковью
Большевистские лидеры в 1922 году решили в связи с борьбой с голодом изъять у РПЦ из пользования церковные ценности. Была организована кампания в прессе, тон которой задавали обновленческие деятели. Центральный аппарат РКП(б) рассылал указания на места, с требованием поднять против духовенства рабочие массы, поскольку церковь не отдает всё, исключая из жертвуемого священные сосуды и богослужебную утварь. На губернском уровне создавались комиссии по изъятию церковных ценностей. Инициатива якобы шла снизу.
Патриарх Тихон решил разъяснить позицию православной церкви. "Желая усилить возможную помощь вымирающему от голода населению Поволжья, мы нашли возможным разрешить церковно-приходским советам и общинам жертвовать на нужды голодающих драгоценные церковные украшения и предметы, не имеющие богослужебного употребления, – о чем и известили православное население 6/19 февраля с.г. особым воззванием, которое было разрешено правительством к напечатанию и распространению среди населения.
Но вслед за этим после резких выпадов в правительственных газетах по отношению к духовным руководителям церкви 13/26 февраля ВЦИК для оказания помощи голодающим постановил изъять из храмов все драгоценные вещи, в том числе и священные сосуды и прочие богослужебные церковные предметы. С точки зрения церкви подобный акт является актом святотатства, и мы священным нашим долгом почли выяснить взгляд церкви на этот акт, а также оповестить о сем верных духовных чад наших.
Мы допустили, ввиду чрезвычайно тяжких обстоятельств, возможность пожертвования церковных предметов, не священных и не имеющих богослужебного употребления. Мы призываем верующих чад церкви и ныне к таковым пожертвованиям, лишь одного желая, чтобы эти пожертвования были откликом любящего сердца на нужды ближнего, лишь бы они действительно оказывали реальную помощь страждущим братьям нашим. Но мы не можем одобрить изъятия из храмов, хотя бы и через добровольные пожертвования, священных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами вселенской церкви и карается ею как святотатство, – миряне отлучением от нее, священнослужитель – низвержением из сана".
Властям такой подход не понравился. Их линия была: заберем всё, вдобавок спровоцируем конфликты внутри РПЦ. После опубликования 26 февраля 1922 года Декрета ВЦИК об изъятии церковных ценностей по всей стране пошли обыски в церквях, сопровождавшиеся столкновениями комиссий с окружавшим храмы народом. Все это было на руку большевикам, так как дало возможность для обвинения духовенства в контрреволюции.
Протесты против конфискаций в городе Шуе Иваново-Вознесенской губернии 15 марта были масштабными. Во время изъятия произошло столкновение возбужденной толпы с милицией и с взводом красноармейцев, которые открыли огонь по собравшимся у Воскресенского собора людям из пулеметов и винтовок. Народ был разогнан, 5 человек были убиты и 15 ранены. В этот же день забастовали 2 фабрики. Из Воскресенского собора верующие сдали 3,5 пуда серебра.
По разным оценкам, в столкновении участвовало от 3 до 6 тысяч человек, при этом население Шуи составляло около 23 тысячи человек. Лев Троцкий требовал "виновных шуйских попов и мирян" отправить под трибунал в недельный срок, а "коноводов" – расстрелять. Ленин дал указание: "Политбюро даст детальную директиву судебным властям, тоже устную, чтобы процесс против шуйских мятежников, сопротивляющихся помощи голодающим, был проведен с максимальной быстротой и закончился не иначе, как расстрелом очень большого числа самых влиятельных и опасных черносотенцев г. Шуи, а по возможности также и не только этого города, а и Москвы и нескольких других духовных центров".
Так и вышло, что 10 мая по приговору ревтрибунала не выходивший на площадь протоиерей Павел Светозаров, равно как и высказывавшиеся против коммунистов иерей Иоанн Рождественский и мастер Петр Языков были расстреляны. Это решение провели через Политбюро Ленин, Троцкий, Сталин и Молотов. Рыков, Томский и Каменев остались в меньшинстве. С мнением главы ВЦИК Калинина, предлагавшего смягчить приговор, не посчитались. Президиуму ВЦИК и его главе за мягкость вынесли выговор.
Никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения широких крестьянских масс, которое бы обеспечивало нам сочувствие этой массы
Выступление в Шуе дало Ленину повод для обоснования стратегии по разгрому РПЦ, которой затем руководствовались его соратники. Голод здесь лишь фон, позволяющий репрессировать влиятельную структуру за якобы недостаточную лояльность. В письме Вячеславу Молотову для членов Политбюро ЦК РКП(б) 19 марта 1922 года Ленин указал, что обстановка благоприятна для того, чтобы "разбить неприятеля наголову": "Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей… Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности и никакое отстаивание своей позиции в Генуе, в особенности, совершенно не мыслимы… Все соображения указывают на то, что позже сделать нам этого не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения широких крестьянских масс, которое бы либо, обеспечивало нам сочувствие этой массы, либо, по крайней мере, обеспечило бы нам нейтрализирование этих масс …
Один умный писатель по государственным вопросам справедливо сказал, что если необходимо для осуществления известной политической цели пойти на ряд жестокостей, то надо осуществлять их самым энергичным образом и в самый короткий срок, ибо длительного применения жестокостей народные массы не вынесут. … Мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий… Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше".
Чекисты выполнили волю вождя. Кроме суда над "шуйскими мятежниками" были проведены два больших показательных процесса в Москве и в Петрограде – над священниками и мирянами. Московский –154 обвиняемых, 11 смертных приговоров (шесть человек помилованы). Петроградский – 80 обвиняемых, 10 приговоров к расстрелу (6 смертников помилованы). Среди погибших – петроградский митрополит Вениамин. Ему не помогло то, что он договорился с властями: предметы, имеющие особое значение для верующих, могли бы заменяться аналогичным металлом по весу. Вениамин призывал верующих не отвечать на изъятия насилием.
Число репрессированных в 1921–23 годах по делам о церковных ценностях в Советской России достигло 10 тысяч человек, из них пятая часть приговорена к расстрелу, таковы подсчеты современных историков. На фоне чудовищного голода решение Лениным политической задачи разгромить РПЦ выглядит на редкость циничным, тем более что в его указаниях нет ни слова о том, что полученные от изъятия церковных предметов суммы будут использованы для спасения голодающих.
Лев Троцкий, считавший выгодным момент для раскола РПЦ на покорных обновленцев и консервативных "тихоновцев", предложил включить кого-то из иерархов в официальный Помгол для контроля расходования средств. "Я считаю, что можно и должно допустить представителей «советской» части духовенства в органы «Помгола». Вся стратегия наша в данный период должна быть рассчитана на раскол среди духовенства на конкретном вопросе: изъятие ценностей из церквей. … Посему полагаю, что блок с этой частью попов можно временно довести до введения их в «Помгол», тем более что нужно устранить какие бы то ни было подозрения и сомнения насчет того, что будто бы изъятые из церквей ценности расходуются не на нужды голодающих". Епископу Антонину (Грановскому) было предложено войти в члены государственного Помгола для того, чтобы "контролировать поступление ценностей, их валютную реализацию и превращение в хлеб для голодающих". Предложение было принято. Помогло это мало. Миллионов золотом, о которых грезил Ленин, в церквях не нашлось. По опубликованным в 1997 году данным "Архивов Кремля", всего изъято было золота, серебра и драгоценностей на 4,5 миллиона золотых рублей. А на закупку хлеба для голодающих потрачен всего лишь 1 миллион.
В истории с изъятием ценностей в храмах большевистские власти прошли важную развилку: они могли в условиях реальной угрозы жизням миллионов людей одобрить компромиссное решение о добровольной передаче части церковного имущества на борьбу с голодом. Это позволило бы обеспечить полную лояльность структуры РПЦ и не углублять конфликт с ней, который провоцировался из Кремля искусственно. Но цель была иная: не взаимопонимание и эффективное спасение жизней голодающего населения, а раскол в православной среде. Результатом были массовые репрессии в среде духовенства и мирян, объявление православной церкви противником и достижение над ней победы. При этом лидером большевиков даже не ставился вопрос о том, полезно ли раздувать противостояние, в тот момент, когда власть и общество должны были бы видеть приоритетом борьбу с голодом.
Историки и демографы сходятся в оценках, что голод 1921–22 годов в Советской России унес до 6 миллионов жизней. Жертв могло быть и больше, если бы не помощь благотворителей из США и европейских стран. Поволжский голод был одной из крупнейших в Европе гуманитарных катастроф в мирное время. Он охватил территорию с населением в 90 миллионов человек, из которых, по разным оценкам, голодало от 28 до 40 миллионов. И виновата в чудовищной трагедии не только природа.
Ответственность за дикое количество жертв несет прежде всего большевистское правительство во главе с Владимиром Лениным, начавшее в 1917 году военно-коммунистический эксперимент над народом своей страны и не сумевшее вовремя остановить его, обнаружив, что он ведет к гуманитарной катастрофе. Катастрофа повторилась в 30-е годы, когда введение Сталиным и его подручными в СССР колхозного крепостного права привело к новому свирепому голоду – Голодомору.
