- Суды по делам Алексея Навального, его соратников и учрежденных ими структур как самые заметные судебные процессы года.
- Ликвидация общества "Мемориал" – знаковое событие года, тревожный сигнал для всего российского гражданского общества.
- В России появляются все новые и новые "иностранные агенты", как НКО, так и физические лица.
НОВЫЕ "ЭКСТРЕМИСТЫ" И "НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫЕ"
Одними из самых заметных судебных процессов года стали суды по делам Алексея Навального, его соратников и учрежденных ими структур. Навального, вернувшегося в Россию из Германии, где он лечился и восстанавливался после отравления, отправили в колонию в феврале. В июне Фонд борьбы с коррупцией и штабы Навального признали экстремистскими и запретили. А под конец года начались задержания, обыски и аресты бывших участников штабов.
Один человек уже точно под стражей по этому обвинению, а может оказаться любой
К концу 2021 года число тех, кого российские власти считают экстремистами, продолжает расти, в том числе за счет Свидетелей Иеговы. Верховный суд в апреле 2017 года признал экстремистской и запретил деятельность этой религиозной организации в России. С тех пор, по данным правозащитников, преследованию подверглось не менее 564 последователей учения Свидетели Иеговы. Не меньшему риску уголовного преследования теперь подвержены тысячи людей, так или иначе связанных с деятельностью штабов Навального или ФБК, включая жертвователей.
Комментирует руководитель внесенного в реестр иноагентов Информационно-аналитического центра "Сова" Александр Верховский.
Александр Верховский: История с преследованием организаций Навального очень необычна. Обычно все просто: есть запрещенная организация, какие-то люди пытаются продолжить ее деятельность, их за это преследуют. Но эту "норму" почему-то не применяют к сторонникам Алексея Навального. Вместо этого завели одно большое дело, которое основано на предположении Следственного комитета, что давно, не позже 2014 года, Навальный и группа его товарищей создали экстремистское сообщество, и оно как раз и породило все те действия в будущем, за которые потом организации и запретили как экстремистские.
Нельзя даже сказать, что это обратная сила закона. Если исходить из того, что такое сообщество действительно существовало, то эти действия были совершены в прошлом, но по ним же довольно длинный срок давности. Но получилось, что они были обнаружены только сейчас, и по этому поводу начато следствие. Соответственно, любые люди, так или иначе причастные к деятельности структур Навального за эти годы, могут оказаться соучастниками этого сообщества. Это и есть дамоклов меч.
Российские власти не на шутку опасаются каких-то внутренних врагов
Почти все ключевые обвиняемые, перечисленные в релизе Следственного комитета, находятся за границей. Но многие активисты остались в России. И один человек уже точно под стражей по этому обвинению, а может оказаться любой. Мы не знаем, по какому признаку те или иные активисты считаются участниками этого сообщества, потому что все это – тайна следствия.
Марьяна Торочешникова: На декабрьской пресс-конференции Владимира Путина корреспондент Би-би-си спросил, что же такого произошло в России за последнее время, что в ней так стремительно выросло число тех, кого власти считают экстремистами, нежелательными организациями и иностранными агентами.
Владимир Путин: Хочу напомнить то, о чем говорили наши оппоненты на протяжении веков: Россию нельзя победить, ее можно только развалить изнутри, – что благополучно было сделано в период Первой мировой войны, точнее, по ее результатам, и в 1990-е годы, когда разваливали Советский Союз. А кто это делал? Те, кто обслуживал другие, чужие интересы, не связанные с интересами русского и других народов Российской империи, Советского Союза и Российской Федерации сегодня.
Марьяна Торочешникова: Судя по всему, российские власти не на шутку опасаются каких-то внутренних врагов и, не зная, откуда именно ждать подвоха, создают такие условия, при которых буквально любого человека можно если не напрямую обвинить в экстремизме, то уж напугать изрядно.
Количество репрессированных растет явно для того, чтобы произвести пугающий эффект
Александр Верховский: Нельзя сказать, что давление сфокусировано на каких-то очевидных оппозиционных группах. Репрессии широко размазаны по разным активистским группам. Наказание следует за какие-то неосторожные высказывания, которые зачастую не представляют общественной опасности. Можно было бы сказать, что эти действия властей оправданы, если бы мы видели какой-то всплеск по-настоящему радикальной агитации, но сейчас они скорее неадекватны. Количество растет явно для того, чтобы произвести пугающий эффект. Не очень понятно, какова конечная цель этого запугивания. Чтобы все вообще перестали шевелиться? Вряд ли это реалистично.
ЛИКВИДАЦИЯ "МЕМОРИАЛА" КАК СИМВОЛ ГОДА
28 декабря Верховный суд России ликвидировал Международное историко-просветительское общество "Мемориал". Генеральная прокуратура настаивала на том, что организация систематически нарушала закон об иностранных агентах. В суде представитель ведомства заявил, что организация "создает лживый образ СССР как террористического государства, обеляет и реабилитирует нацистских преступников". А 29 декабря, также по иску прокуратуры, Московский городской суд ликвидировал Правозащитный центр "Мемориал". Ранее обе организации были признаны иноагентами.
С нами адвокат Михаил Бирюков, представлявший интересы Международного "Мемориала" в Верховном суде России, и член совета Правозащитного центра "Мемориал" Сергей Давидис.
Михаил Бирюков: Настолько абсурдное и неправосудное решение в принципе не может существовать. Я полагал, что Верховный суд сохранит свою честь независимого, неангажированного органа правосудия.
Само исковое заявление – безумно слабое и неаргументированное
Марьяна Торочешникова: Генпрокуратура обвиняла "Мемориал" в нарушении международных конвенций, что само по себе выглядит абсурдным, потому что нарушать какие-то международные соглашения может только государство, а никак не общественная организация. А 28 декабря прокурор вдруг заявил, что "Мемориал" оправдывает нацизм.
Михаил Бирюков: Прокуроры вышли за предмет иска, что не делает чести прокуратуре. Об оправдании нацизма в исковом заявлении не было ни слова, и об этом ни разу не шла речь в ходе судебного заседания. Само по себе исковое заявление – безумно слабое и неаргументированное. В 2014 году была принята новая Военная доктрина РФ, в которой говорится, что внутренней военной опасностью являются граждане и организации, которые работают на разрушение духовных скреп, критикуют роль СССР в ВОВ. Вот эта вытащенная на свет божий доктрина и прозвучала в речи прокурора. В свете той милитаристской риторики, которая в последнее время звучит с экранов и в СМИ, я понимаю логику подобных высказываний, но считаю ее абсолютно неприемлемой для суда.
Марьяна Торочешникова: Сергей, ликвидация "Мемориала" – это какой-то сигнал или плевок в лицо гражданскому обществу?
Сергей Давидис: И то, и другое. Я надеялся, что политическое решение о ликвидации не коснется "Международного Мемориала". Но это решение, да еще с такой риторикой, которую мы услышали в суде от прокуроров, это индикатор максимально жесткого курса. Инициатива ликвидации одновременно обеих организаций – это индикатор ухудшения ситуации, сигнал, что государство считает: теперь пространство публичной дискуссии уже, чем раньше. И если раньше можно было по-своему говорить об исторической памяти, о жертвах репрессий, о судебных решениях, то теперь это считается недопустимым, считается "опорочиванием победы", "оправданием терроризма", "реабилитацией нацизма".
Это решение – индикатор максимально жесткого курса
Марьяна Торочешникова: Михаил, правильно ли я понимаю, что речь шла только о ликвидации организации, но не о запрете ее деятельности?
Михаил Бирюков: Организацию ликвидировали, но решение не вступило в законную силу. Как минимум еще полтора месяца "Мемориал" будет функционировать в прежнем режиме. Только после того, как апелляция рассмотрит нашу жалобу и решение вступит в законную силу, можно будет говорить о прекращении деятельности и создании ликвидационной комиссии, которая должна состоять из учредителей "Мемориала". Имущество некоммерческой организации должно быть распределено учредителями в интересах благотворительных организаций с аналогичными уставными целями.
Марьяна Торочешникова: Когда пришло известие о ликвидации "Международного Мемориала", многих постигло уныние и даже отчаяние: такое ощущение, что людям пытаются запретить совесть, память. Что дальше? Вообще нельзя будет говорить о репрессиях?
Сергей Давидис: В заявлении прокуратуры, как и в судебном решении, не было ничего, касающегося содержания их деятельности. Но мы видим на примере и Юрия Дмитриева, и того, как государство относится к его трудам о Сандармохе, как оно пытается разрушить историческую память, ограничить историческую дискуссию. В первую очередь это касается неких институциональных вещей. Для частных лиц пока ничего не меняется, но интенция именно такая. Я думаю, будут постепенно запрещать называть палачей палачами, "порочить память СССР". Собственно, об этом говорил прокурор.
Государство пытается разрушить историческую память, ограничить историческую дискуссию
Марьяна Торочешникова: А зачем это делается?
Сергей Давидис: Чтобы подвести какую-то идеологическую базу под безыдейную конструкцию существующей власти. А великая победа, гордость своей страной – это самое простое, что можно придумать. Плюс так называемые "традиционные ценности", скрепы. "Наша страна всегда была велика и могуча, а если ошибалась, то в мелочах, но в целом все равно очень хороша в любой исторический период" – это клише, которым оперирует власть. И любой, кто ставит это под сомнение, сейчас не годится.
Марьяна Торочешникова: То есть могут дойти и до того, что начнут в принципе отрицать сталинские репрессии?
Сергей Давидис: Это сложно. Власть сама ставит памятники жертвам репрессий. Прокурор же хвастался тем, что прокуратура реабилитирует жертв. Но тут важно, чтобы все это исходило от государства: вот оно само расстреляло и само потом признало свои ошибки. А какие-то непонятные люди не вправе критиковать то, что сделало великое государство.
ЛИШЕННЫЕ ПРАВА НА ПРОФЕССИЮ И ЧАСТНУЮ ЖИЗНЬ
В конце 2020 года в России появились первые люди-иноагенты ("физические лица, выполняющие функцию СМИ – иностранного агента"). Сначала в этом списке было только пять фамилий, а к концу 2021-го – больше сотни. Этих людей государство без суда и следствия фактически лишило права на профессию и частную жизнь. Теперь они обязаны отчитываться Минюсту обо всех доходах и расходах, вплоть до покупки туалетной бумаги, а также маркировать каждую свою публикацию, будь то статья, фотография домашнего питомца в инстаграме или записка для ребенка в школу.
На связи с нами – основательница Центра защиты прав СМИ Галина Арапова. Центр несколько раньше, а Галина Арапова персонально – в 2021 году внесены в реестры "иностранных агентов".
Галина, зачем властям понадобились физические лица с этой странной конструкцией "выполняющие функции СМИ-иноагента"?
Еще не было случая, чтобы суд встал на сторону человека или организации, признанных иноагентами
Галина Арапова: Юридической логики здесь нет, она политическая.
Марьяна Торочешникова: А зачем Путин врет? На декабрьской пресс-конференции, когда его спросили, откуда вдруг взялось столько иноагентов, он в очередной раз рассказал про американское законодательство. А потом сказал: "В России всего 74 организации признаны иноагентами". Все это неправда.
Галина Арапова: Ошибка, которая транслируется президентом уже не в первый раз, это то, что у нас нет уголовной ответственности за нарушение законодательства об иностранных агентах, а вот в Америке есть. Вопрос о расхождении в цифрах – 74 или больше – это смотря в каком реестре. Изначально таких НКО было намного больше, но часть из них ликвидировались, а часть прекратила получать иностранное финансирование и вышла из реестра. Все эти организации обжаловали этот статус в России и сейчас ожидают решения ЕСПЧ. Примерно такая же ситуация и со СМИ – иностранными агентами, среди которых есть и редакции, и журналисты, а теперь уже и адвокаты, и активисты, и юридические лица.
Марьяна Торочешникова: Этих людей лишили права на неприкосновенность частной жизни, права свободно выбирать вид деятельности. Это можно опротестовать в российских судах или надо ждать решения ЕСПЧ?
У нас уголовная ответственность и в целом регулирование жестче, чем американское
Галина Арапова: Если эта история политическая, то и в судах она рассматривается не через призму права и закона. Еще ни разу не было случая, чтобы суд встал на сторону человека или организации, признанных иностранными агентами. Конечно, все равно ни люди, ни организации не согласны с этим статусом. Граждане не обязаны отчитываться перед государствами о своих расходах.
Марьяна Торочешникова: Путин сказал, что в Штатах можно получить "пятерочку" за что-то, связанное с иноагентской деятельностью, а в России – нет. Это неправда. Если эти физические лица – иностранные агенты что-то нарушат, они попадут под такие санкции. Есть ли люди, которые уже находятся под угрозой уголовного преследования?
Галина Арапова: Российское законодательство в части регулирования деятельности иноагентов сильно отличается от американского. Там тоже есть уголовная ответственность в виде лишения свободы, но дьявол в деталях. Там не признают иностранными агентами свои медиа, граждан и правозащитные организации. Наши же реестры сплошь напичканы российскими медиа, гражданами, журналистами и правозащитными организациями.
У нас уголовная ответственность и в целом регулирование жестче, чем американское. За нарушение законодательства о СМИ – иностранных агентах можно получить до двух лет, а за нарушение законодательства физическим лицом – иностранным агентом – до пяти лет лишения свободы. Но пока все люди признаны СМИ – иностранными агентами, просто физических лиц – иностранных агентов пока нет ни одного.
Концепция "физические лица – иностранные агенты" заложена в "законе Димы Яковлева". Пока эта статья была использована по отношению к человеку только один раз. В июле 2021 года, по-моему, в Сочи кого-то из руководителей правозащитной организации, кто категорически не признавал законодательство об иноагентах и не выполнял его, привлекли к уголовной ответственности и присудили 200 с чем-то часов исправительных работ. Уже есть протоколы о нарушении правил маркировки и других требований к СМИ – иностранным агентам. И если все будет идти теми же темпами, то в следующем году мы можем стать свидетелями возбуждения уголовных дел.
Еще ни разу не было случая, чтобы суд встал на сторону человека или организации, признанных иноагентами
Марьяна Торочешникова: А физическому лицу достаточно два раза не маркироваться, и третий раз – уже "уголовка"?
Галина Арапова: Да, это может быть любое формальное нарушение: отсутствие маркировки, нарушение порядка подачи отчета, ошибка в отчете, несоздание юридического лица, не все доходы или расходы учли, не вовремя отправили, не загрузили на сайт Минюста.
Марьяна Торочешникова: Остается только надеяться на то, что Владимир Путин выполнит обещание, которое он дал президентскому Совету по правам человека, и поручит все-таки пересмотреть это законодательство об иностранных агентах в сторону смягчения, во всяком случае для физических лиц. Хотя надежд на это становится все меньше и меньше.
Видеоверсия программы
