Табор, о котором пойдёт речь, маленький, крохотный. Живут в нём двое: Аделина Босова и Рустам Христов. Их записала в харьковском дворе Лидия Стародубцева. Не знаю даже, к какому жанру отнести эти записи: документальная радиодрама? Городской фольклор?
Аделина Босова: Я вам расскажу историю, как мы живем. Мы живем уже месяц на улице. Мы на кострах готовим кушать, дождь капает. Бывает, что в подъезде спим. Это был март месяц, 14 числа, приехали люди, пацаны, но они работают на милицию. Нам две тысячи гривен дали и сказали: мы вам час даем, чтобы ушли оттуда. Мы заплатили за "Газель", привезли вещи. Они нам дали дом, но документы не дали. После этого мы уехали в Харьков, потому что тяжело в селе, там не работы. Мы приехали в Харьков, нам очень тяжело, мы ночуем на улице. Люди есть, которые помогают нам, дай им бог здоровья. Не помогают наши цыгане, а русские помогают.
Рустам Христов: Цыганская жизнь – это не просто так. Раньше мой отец крал коней табунами, 200 штук было. Раньше был у нас барон – это для нас как отец, советы нам давал, а сейчас мы только своей семьей живем. Нас раньше жило по 20 человек, по 30 человек, даже по 50 жило. Я ходил в школу только два класса. Мать умерла моя, больше я не стал ходить. Летом можно жить на улице, но зимой делаем шалаши и живем под костром только. Мы такие сильные люди, мы – цыгане. Я привык, я зимой был маленький, мне было 10 лет, я купался под колонкой, на голой земле могу спать. Я понимаю русский язык и цыганский. Но меня, бывает, цыгане тоже не понимают, потому что я общаюсь больше по-русски. У меня была мать, она была гадалка, к ней ездили все люди. Работаю я на стройке, зарабатываю, покупаю себе вещи в секонд-хенде. У меня двое детей, мальчик и девочка. Я себя чувствую счастливым человеком, потому что мне Боженька подарил детей, чтобы я понял, что у меня жизнь дальше продолжается. Девочка будет ходить на вальсы, сын будет ходить на борьбу. Они не будут жить так, как я жил, я хочу, чтобы они были нормальными людьми. Меня называли цыганом, у меня были драки. Я спрашивал: почему цыганом вы меня обзываете, я такой же человек, как и вы? Они мне говорят: потому что все цыгане воруют. Я им сказал: я тоже необычный цыган, я очень православный цыган, я в Бога верю. Да, на нас сейчас говорят "ромы", я сам не знаю, почему это сделано так, кто это вообще придумал. Да, мы очень любим свободу. Я не люблю сидеть в стенках, я люблю улицу, я люблю небо, птиц люблю смотреть, я люблю облака, я все люблю, даже цветы очень люблю.
Аделина Босова:
Меня зовут Аделина, мне 21 год. У меня муж Рустам, двое детей, мальчику три года, а девочке два. Мы потихонечку собираем деньги, что-то делаем. Рустам работает, каждый день платят по 500 гривен, в неделю 3500 получается. Снимаем квартиру. Почему у нас юбки носят? Чтобы у девушки ноги не были видны. Платки носим, если девушка без платка, она незамужняя. Если девушка опозорилась, ее выгоняли из табора. Как у нас свадьба идет: приходят люди на чай, девочка должна подать чай правильно. Если им девочка понравилась, потом на следующий день придут сватать, смотрины в первый раз. Столы большие на сватанье. Потом третий раз –свадьба. Почему цыгане брали золото, килограмм, два килограмма золота, потому что цыгане любят золото. Раньше коней дарили, если приходит мужчина сватать девушку, коней дарил. Если девушка не девственница, ее постригают налысо, родителей позорят. Если девочка наденет юбки короткие, на нее говорят – девушка легкого поведения. Сейчас XXI век, сейчас уже по-другому цыгане живут. Сейчас и в штанах ходят. Я – крымка. Мы принимаем законы, я хожу в длинных юбках. Если цыган подойдет, скажет моему мужу: почему твоя жена ходит в штанах? Она что – русская? Ему будет стыдно.
Когда умирает цыган, ковры стелют – это обязательно, сначала яма, потом ковры, бывает, что золото туда кидают, если богатые цыгане. Раньше было цыганское кладбище, сейчас такого нет, все поменялось. Цыгане сейчас живут в квартирах отдельно, раньше вместе жили по 30 человек, по 40, а сейчас каждый по себе. Это нас радует на данный момент, что не табором живут люди. Раньше воровали цыгане – это все знали. Надо красиво воровать, чтобы люди не видели. Всегда лошадей воровали, это для них святое было. Если русский украл у цыгана – это, конечно, неправильно. Раньше с кинжалами ходили цыгане, ножи, кинжалы – это для них все было. Если убили лошадь, они наказание большое несут, даже смерть.
У каждого цыгана свой язык. Я крымка, половину кишиневка, молдаванка, половину крымка цыганская, татарка. Муж влах, я его половину не понимаю, половину понимаю. одинаковая у всех цыган. Полиция к цыганам неправильно относится, несправедливо они себя ведут.
Кто-то своровал – сразу цыгане. Они этого цыгана берут и избивают в своем райотделе. Это я лично видела, не только я, много людей видели. Книжками по голове бьют, электрошокером, чтобы он вину свою написал. Что человеку делать, если его сильно избивают электрошокером?
Самый счастливый мой момент, как я познакомилась со своим мужем. Мы по интернету с ним общались, созванивались. Я приехала в Харьков, мы увиделись, пошли в отель, познакомились, пообщались. Он мне вопрос задает: "Ты хочешь быть со мной? Ты жить со мной хочешь? Я тебя люблю". Я говорю: "Я тебя тоже люблю". По цыганскому обычаю переспали, я его женой стала. Потом я забеременела. Официально мы сейчас не расписаны. Думаем расписаться, чуть-чуть надо подняться, потом распишемся, свадьбу поставим. Мы венчались с ним в церкви, мы клялись возле Бога, Иисуса Христа, что у нас измены не будет, что мы не будем ссориться, что от друг друга не отделимся никогда. Тяжело, не тяжело, мы вместе будем.
Рустам Христов: Цыганская любовь – это святое. Когда я ее увидел, с ума сошел. Сразу понял, что это моя судьба на всю жизнь. Я одну нашел, мне это хватает. Потому что она меня понимает, а самое главное, чтобы она понимала меня и моих близких. Когда женщина изменяет своему мужу – это очень большой позор. Сейчас она мне изменит, допустим, я волосы ей отрежу. Я занимался очень много спортом, поэтому я получил много шрамов, и на подбородке даже, на лице, шрамов 20 где-то. Даже не только от спорта я получал эти шрамы, но и на улице, я боец уличный, поэтому у меня шрамы, я получил их заслуженно, и люди получали заслуженно от меня. Я никогда не начинал первый драку, пока на меня сами люди не полезут. Называют цыганом, еще что-то. Я много раз говорил: не надо меня так называть, потому что я тоже человек. Я же не женщина, я не буду терпеть, я должен свою семью защищать и свою честь. Честь для меня – это самое святое и Боженька, и моя жена, и дети мои. Моя мама мечтала, чтобы я играл на гитаре, я даже сам научился, потому что я цыган. Раньше цыгане в шатрах учились друг у друга играть на гитарах. Я знаю одного человека очень старого, я поеду к нему, научусь на гитаре играть и на баяне. Есть у украинских цыган понятие: я украинский цыган, а есть другие цыгане, даже Солнцу молятся или дереву. Они как-то друг друга понимали, а сейчас такого нет, сейчас каждый сам по себе.
Далее в программе: Музыка в кино. Радиоэссе Галина Аксёновой.
Красное сухое. Что и как пьют на Балканах.
