Фестиваль Бруно Шульца и его окрестности. Дрогобыч: польский, украинский, советский город. Люди, кладбища, архитектура, фотографии. Город до и после Холокоста. Леонид Гольберг, переводчик, фотограф, экскурсовод, редактор газеты "Майдан". Слушайте подкаст "Вавилон Москва" и подписывайтесь на другие подкасты Радио Свобода.
Леонид Гольберг говорит, что история Дрогобыча держится на трех храмах: Хоральной синагоге, церкви Святого Юра и костеле Святого Варфоломея. Долгие годы на памяти горожан синагога Дрогобыча стояла в виде внушительной краснокирпичной руины. Отреставрирована она была только 3 неполных года назад. Cамым эмоциональным событием было внесение Торы после реставрации, 3 июля 2019-го.
– По свидетельству очевидцев, последний раз вносили Тору, когда освящали синагогу прогрессивную в 1909 году. Вероятнее всего, с начала ХХ века подобных событий в Дрогобыче не было. И тут думали по всем правилам, можно было чуть ли не через весь город нести Тору, но решили обойтись малым – вверх от синагоги, по улице от угла, от перекрестка, и вниз. Под хупой несли Тору, люди менялись, раввин главный говорил: "Так, а теперь ты". Один человек несет, а толпа поет, танцует. Потом все входят во двор, кто может, идет по улице, кто хотел, заходили смотреть. Маршрутки народ останавливал, просил водителей, такого не видели никогда. Сопровождала это все группа Pushkin Klezmer Band. Белая труба, фантастическая музыка. Потом все это количество людей заходит в синагогу. Останавливаются, читают положенные молитвы, а потом еще и в синагоге танцы, а потом наверху народ потчуется (блюда еврейской кухни были привезены из Меджибожа, родины основателя хасидизма Баал Шем Това, за 300 км от Дрогобыча).
А самое интересное, что к Торе внесенной… Есть такая цитата, что к ней, как к невесте, отношение, святое и священное действие. И Тора, которую во время Холокоста где-то спрятали и в 1946 году вывезли в Израиль, вернулась через столько лет. А ей уже почти 200 лет, она дрогобычская. Но только поменяли мантию. Она с донаторской надписью, Виктор Вексельберг подарил, "с благодарностью в память о моем отце", он и синагогу восстановил, и Тору разыскал в Израиле. Я понимаю реакцию на фамилию российского олигарха, но…
– Он дрогобычский еврей?
– Да, куда мы от этого денемся, раз. Во-вторых, отец его здесь прожил, он во время войны был на фронте, в армии. После войны вернулся, работал здесь. А до войны закончил тут гимназию вместе с небезызвестным Альфредом Шраером, в одном классе. Часть его семьи по линии отца уничтожена и покоится в Бронице.
– Что такое Броницкое кладбище, Броницкий лес?
– После первых Советов пришла нацистская оккупация, в Дрогобыче было создано пять лагерей принудительного труда для евреев, и гетто. С конца 1941 года периодически евреев вывозили в Броницкий лес, в 10 километрах отсюда, где их расстреливали. Перестали с 1943 года. Гетто было ликвидировано вместе с лагерями труда, часть евреев еще там расстреляли, а часть, кто остались, вывезли в Белжец, это лагерь смерти. По-русски и по-украински лагерем смерти называют и Аушвиц, но он не только лагерь смерти, это концентрационный лагерь. А Белжец – это лагерь, где поставили платформы перед газовыми камерами, вагонами привозили евреев и цыган, их уничтожали (там убито около полумиллиона европейских евреев и цыган. – Прим. Л. Гольберга). Так вот, оставшихся вывезли в Белжец, а в Броницком лесу лежат от 11 до 13 тысяч евреев Дрогобыча и окрестных сёл. Это 13 братских могил, самая длинная – 30 метров в длину. И есть свидетельства, что там еще около 200 могут лежать украинцев и поляков, которых поймали на том, что они помогали евреям. В городе, в центре, есть стена, у которой расстреливали мирное население, но, кроме двух "акций" 1941-го, не евреев. Если кто евреев спасал, тогда спасавших тоже в Броницу. Это дорога на Самбор. Есть текст первого председателя восстановленной общины дрогобычской, Льва Мазура, "Броницкий лес". И там, что дорога на Самбор лежит, и что по этой дороге вели пешком, приводили туда, немцы окапывались по пояс, есть свидетельства, и гасили из автоматов или пулеметов. Потом одежду, вещи привозили и выбрасывали в центре города. Так люди узнавали, что уже нет родственников.
– Сколько евреев жили в Дрогобыче до войны?
– По разным данным, на конец 1938 года в Дрогобыче было около 39 тысяч населения, из них 9,5 (примерно 33 процента) поляки, 8,2, примерно 22 процента – украинцы, и от 15 до 17 тысяч, или 40 процентов, евреев. Было еще небольшое количество немцев, австрийцев, у них был свой квартал, который имел даже самоуправление, по-польски "админок", который даже старосту своего имел. Основные три этноса – поляки, украинцы, евреи. Поэтому Мариан Хемар и сказал, что Дрогобыч не город, а "полтора города". Были какие-то конфликты, может быть, но до конца 30-х годов это все было на бытовом уровне, не сильно конфликтовали. Может, поэтому было, таких людей было немного, но соседей спасали, и не просто соседей. Есть случай, описанный. Бернард Маер, теперь житель солнечной Флориды: его и еще 44 человека один украинец, Иван Бур, 18 месяцев прятал в бункере. С помощью тех же евреев (один из них потом стал инженером-архитектором в Израиле) он сделал под своим подвалом укрытие, поставили нары, провели воду, канализацию. И он чуть было ни попал в гестапо, но сумел отмазаться, потому что работал на заводе, вроде коллаборант. Даже радио им туда закинул, они новости слушали, уже BBC существовало. Маер, когда сюда приехал, стал искать концы спасавшего, а спасавший мало что рассказывал в советское время, и он к тому времени умер. И мы со Шраером искали. Оказалось, что это бывший ученик в училище Шраера, мой приятель, его отец спас этих 45 человек. Маер потом пошел к одному, к другому сыну домой, и у одного на ковре фотография – пристойный молодой галичанин, в шляпе, как здесь носили, с пером, такой красавец. А он увидел, смотрит – "О, точно ваш отец спасал, в моей книге такая же фотография". – "Вот интересно, откуда фотографии?" – "В Нью-Йорке живет одна из спасенных". – "А мы уже когда постарше были, нам мама рассказала эту историю, и что эта женщина еще и любовница отца была".
– Поразительно, мир, конечно, трагикомичен.
Вернемся к строительству синагоги в XIX веке, истории ее спокойных времен и катастрофы в ХХ веке, и реставрации в XXI. В этой части рассказа будут действовать глава еврейской общины, раввин Яков Авигдор и нефтяной магнат, владелец Трускавца и городской голова Раймунд Ярош.
– Примерно начало 40-х годов XIX века, община обратилась к мэрии, чтобы позволили построить большую синагогу, община уже была довольно значительная. По инициативе раввина Лазаря Тельтейбойма в 1842 году начали строить эту большую синагогу. Строили ее 23 года. Построена она в еврейском квартале, который и сейчас называется Лан. Это не “поле”, это немецкое слово, которое означает определенную давнюю меру земли, равную нынешним 18 гектарам. В то время нельзя было иудеям пребывать в городе, кроме ярмарок или торговых дней. Правила нарушались время от времени, менялись, но это продолжалось аж до середины XIX века. Вот когда ее построили, тогда евреи могли строиться и в других частях города. Было условие – она не должна быть выше ратуши и выше костела. Но она построена в очень удобном месте, ее из многих точек видно. Ратуша до балкона, до обзорной площадки, 40 метров, костел немножко выше, синагога – всего лишь 19,5 метров высоты. Потом эта синагога становится самой большой в обеих Галициях, в западной и восточной, как свидетельствуют документы. На начало 30-х годов в Дрогобыче небольшом было три костела римско-католических, семь церквей и 17 синагог. На очень большие праздники, это я говорю со слов внука главного раввина, довоенного, весь кагал собирался здесь.
Известно, что незадолго до Второй мировой войны этот еврейский квартал, традиционный, перестал быть, рассредоточились еврейские жители, здесь жила в основном беднота. Тут оставалась только большая хоральная синагога, оставалась больница, и напротив было основанное в XVII веке кладбище еврейское, которое коммунисты в начале 50-х уничтожили. Ну, и еще интересно: по свидетельствам межвоенного периода, в Дрогобыче в то время из личностей доминировали две персоны – Раймунд Ярош, польский шляхтич, который трижды избирался мэром Дрогобыча, и главный раввин этой синагоги Якоб Авигдор, он практически был и главным раввином Дрогобыча. Что касается Яроша, он, кроме того, что трижды мэр, он владелец акционерного общества "Трускавецкий курорт", и Ярош периодически приходил к Авигдору в синагогу и говорил: "Ну, есть бедные евреи. Вот тебе бесплатные курацийны билеты". То есть, говоря по-русски, берите путевки. Благодаря которым можно было…
– Попасть на курорт.
– Воспоминания оставил сын раввина Ицхак, он еще и несколько теологических книг написал, там вся семья – хасидская, религиозная. Он приводит факты, в том числе об отношениях Авигдора и Яроша, и о том, что Ярош тут создавал микроклимат, баланс между тремя общинами, Всегда хотя бы один зам Яроша был представителем кагала. Тогда было вообще странно – депутаты не дрались, как теперь. А было три депутатских клуба – украинский, польский, еврейский. Между собой не знаю, кто больше, евреи дрались или поляки. Ярош, например, стал в 1925 году почетным гражданином Дрогобыча, почти сто процентов отдали украинцы, сто процентов дали евреи, которые между собой ругались страшно. Были, которые поддерживали его тогдашнего зама, кто-то не поддерживал. Это 1925 год, он в третий раз стал мэром, до этого была временная администрация после Первой мировой войны. И поляки дали только пять голосов, польский клуб, потому что он "надто толеруе жидув и украиньцув", очень толерантен к евреям и украинцам. И это правда, такой кусочек протокола нашли в архивах наши историки. Ну, а что касается синагоги, она спокойно просуществовала до 1939 года, несмотря на то, что уже после 1936 года начались определенные конфликты между общинами. Но, тем не менее, все это было. Церковь Юра действовала, синагога действовала, костел.
Но приходят первые Советы, закрывают храмы. Они массово закрыли и христианские храмы. Закрывают и синагоги, причем, как сказал мне внук Авигдора, была служба на Йом Кипур, это осень 1939 года, а потом синагога закрыта. Нет данных, что в ней было, просто закрыта. 1941 год, пришли немцы, они не взорвали ни одной в Дрогобыче. Почему – не знаю, некоторые разрушали. В этой они сделали конюшню, держали коней. Ну, любили и те, и те что-нибудь такое сделать. В 1944-м немцы ушли, Советы пришли, сделали склад соли. Высадили на всю высоту со стороны входа в женскую часть синагоги лифт, который потом проржавел, как скелет. Вот умер человек, умерло здание, и от него осталось высохшее что-то. А потом просто разрезали на части, вынули и унесли. Потом сделали с 60-х годов мебельный магазин, самый большой на дрогобычскую округу. Женскую часть вообще там похерили (балкон для женщин в синагоге – "эзрат нашим", то есть "бабинец". Так обозначают в Украине и в Польше притвор в христианских храмах, ибо до конца XVI века в нефе прихожанки находиться не имели права. – Прим. Л. Гольберга). В молитвенном зале надстроили искусственный второй этаж, еще один, для мебели. Они разрушили Арон кодеш, это "святой шкаф" или "святая арка", где находится свиток Торы. И биму, возвышение, с которого читают Тору, разрушили (Бима (помост, возвышение, сцена, потому и театр Габима, г(х)а – определенный артикль) в синагоге – небольшое возвышение, на котором раввин читает Тору. – Прим. Л. Гольберга).
Там, где был арон кодеш, сделали железные ворота, а грузовик ввозил мебель прямо так, в молитвенный зал. Ну, и скажу про костел, это самый старый памятник архитектуры, культуры и истории в Дрогобыче, год основания 1392. До того, как там сделали музей атеизма, в костеле Святого Варфоломея был самый большой для Дрогобыча мебельный склад, а в синагоге был мебельный магазин до конца 80-х годов. В годы перестройки построили новый, а в 1989 году передали общине. Тогда община была 200 с лишним человек, ну, что смогла, сделала одну комнату, где собираться. Потом уже один фонд иудейский дал деньги на крышу, потому что текло, двух третей не было. И потом это все остановилось до истории с Вексельбергом. Сделали новый проект, это стоило чуть дороже. Ну, и потом восстановили приближенно к документации, которая сохранилась. Есть дискуссия по поводу цвета: цвет был темнее, но главная гамма была такая же. Арон кодеш восстановил юноша 23–24 года, выпускник Стрыйского училища художественного Юрий Онисько, по фотографии, одной из немногих, начала 20-х годов. Там все точно, и тоже с цветом думали, сделали чуть темнее, выглядит довольно прилично. Вот так же я надеюсь, что в церкви Святого Юра восстановят иконостас приближенно к тому, как он выглядел до того, как в 1958 году его перекрасили, то есть на живопись XVII века новую нанесли.
Вместе с Леонидом Гольбергом мы отправимся в редкую церковь, охраняемую ЮНЕСКО, жемчужину Восточной Европы. Это деревянная резная церковь Святого Юра с уникальными росписями.
– Поговорим о церкви Святого Юра. Это невероятное произведение архитектуры.
– Когда я был совсем юн, в Дрогобыче бытовала такая легенда, что вот стоит красивая церковь, закрытая, слава Богу, ничего с ней не случалось, ни поджогов, ничего, и ходила легенда, что никто её не трогает, потому что она какого-то там ЮНЕСКО памятник. Это было очень давно, мало кто знал в Союзе, что такое ЮНЕСКО, хотя СССР, как член ООН, был и в ЮНЕСКО. Прошло почти 50 лет, если не больше, когда она реально стала памятником культурного наследия ЮНЕСКО. А стояла она немножко на отшибе, в таком предместье Зварычи. И есть еще легенда, что церковь Святого Юра, или Юрия Змееборца, на этом месте появилась благодаря тому, что это был район солеварни, и за церковью было озеро, какие-то постройки, какой-то домишко, и туда все провалилось в какой-то момент. Ну, завелось там какое-то чудище, – значит, надо поставить в честь Змееборца храм. Хотя, скорее всего, есть реальные причины, в свое время в этом районе регулярно маркшейдеры и геодезисты измеряли оседание грунта, пока он там оседал из-за солепромысла. Прихожанами были работники соседней старой солеварни, и стояла церковь XV века на этом месте. Потом, согласно разным данным, церковь сгорела, и неизвестно, она действительно сгорела, или татары набегали и спалили. Но остались отдельные срубы, части стен. И в 1656 году, это уже задокументированная дата, в селе Надиево, это теперь Ивано-Франковская, бывшая Станиславская область, это не очень далеко, примерно полста километров отсюда, построили новую церковь. Старую просто разобрали. И вроде бы дрогобычане выменяли её на соль и заплатили (по крайней мере, могли) солью. И привезли на это место, и тут собрали ту, которую мы видим сейчас. Бытует и такая легенда, что чумаки из Крыма привезли эту церковь выменяв на соль, но архитектура явно не крымская и не восточно-украинская. На самом деле, это типичная бойковская церковь, это этнографический район Украины. Она сначала выглядела традиционно для того времени, XV век, то есть один купол практически трехгранный над центральной частью.
Минуло лет 20 с небольшим, другие каноны, другие мастера, и церковь перестраивают. Устанавливают луковичные формы, купола восьмигранные. Достраивают боковые помещения с юга и севера, в которых стояли в одном ряду хоругви, и церковные иконы могли находиться. Так называемые крылосы, это маленькая пристройка к церкви. Их уже венчают самые маленькие, малюсенькие такие луковички. И позже строят, в 1673 роду, колокольню, которая повторяет формы и купола, и самой постройки, почти идентичной, на территории церкви, все должно было быть в комплексе. Ну, и обшивка гонтовая, гонт – это маленькие дощечки, которыми покрывают, как черепицей, только они деревянные, их меняют, раз в 30–50 лет нужно обшивку менять. На колокольне недавно поменяли всю обшивку и поставили новую на основу, а основе там 30 лет, дубовые фундамент и основа. Церковь недавно в очередной раз реставрировали, и росписи чистили и реставрировали. Уже после того, как церковь вошла в число памятников ЮНЕСКО, требовались новые определенные охранные меры. Так получилось, я пришел работать в Дрогобычский краеведческий музей, именно работать в этот отдел. Как раз при мне создавали, это светлой памяти директор (о покойниках не говорят ни хорошо, ни плохо, а говорят по латыни именно так), он был комсомолец, коммунист, типичный советский директор, у меня с ним возникали конфликты. И вот этот коммунист убедил власть открыть в этих двух церквах, есть еще церковь Воздвижения, отдел памятников деревянной архитектуры Дрогобычского краеведческого музея. Если бы не музей, неизвестно, что бы было. В 1959 году, когда закрыли церковь, там масса и утвари, и всего, не все передали по церквям, многое пропало, но сохранились росписи, иконы. Открыли тогда отдел музея, это все продержалось до начала 90-х. Ну, мы все понимаем, что независимость и так далее. Это определенный момент революционности, волна такая, сложная, ну, и началась борьба за то, что "отдайте" (церкви. – Прим. РС). Тогда отдали ряд храмов, причем не просто храмов. Есть же не совсем памятники, просто деревянные храмы, которые были памятниками. Иконы старые. Росписи? Так тут нет фрагмента, там… Масляной краской.
– Замазывали?
– Просто пропали, да. Еще были случаи, когда церкви горели, и люди говорят: знаем почему – церковь сгорела, а потом каким-то образом через границу переедут старые псалтири или иконы. И началась за это война, чего тут только ни орали, какими яблоками гнилыми в сотрудников музея ни бросали. Но нашлась пара священников, сказали: "Не надо. Надо подумать и все-таки сохранить церковь, как памятник". В 1929 году был издан путеводитель Мцислава Мсцивуевского по Дрогобычу, где об обеих деревянных церквях было сказано, что если бы они на то время были в Швеции, их бы перевезли в Скансен, тогда только там был музей под открытым небом. Тогда это была территория Польши, оккупированная территория Западной Украины, как угодно называй, начало 20-х годов. Греко-Католической церкви это был не костел, тем не менее, богослужения решили проводить только в теплое время года, три раза в год – на Пасху, Троицу и 6 мая, в церкви Юра, и 27 сентября, в Воздвиженской. Именно потому, что это памятник. Тогда, в буржуазной, повоенной Польше, которая только вообще появилась на карте как независимое государство. И тут в 90-х годах – "давайте отдадим". Вот синагогу отдали общине, но община нашла спонсора, не сохранились тексты молитв, так законсервировали всё, и ничего не дописывали. Нет, евреи не такие умные, умные те дрогобычане, которые сохранили эту церковь. Мы можем говорить о многих других памятниках, других храмах, но если говорить о больших культурах и о главном триединстве Дрогобыча – без церкви Юра, костела Варфоломея и синагоги на сегодняшний день нет многокультурности Дрогобыча. А эта церковь… Как выглядит красивая женщина? Она потому красива, что умеет себя показать с разной стороны, по-разному в любом освещении, она каждый раз другая. Эта церковь может выглядеть четыре раза, пять раз в день совершенно иной, в зависимости от освещения, оттенённости и затенённости, от времени года.
Был такой фотограф Бертольд Шенкельбах, довольно знаменитый, у него Бруно Шульц брал пластины для своих "cliche verre" для гравюр. Долго думали, что вообще ничего из его наследия не сохранилось, но в Нью-Йорке нашлись его работы. Так вот, очень тиражированная, известная его фотография – черно-белая на стеклянной пластине – церковь Юра зимою. Она там фантастически просто выглядит. И уже заезженная метафора – характеристика церкви, что это "поэма в дереве". Мне понравилось, как пианистка Александра Наве из Польши сказала: "Это все-таки соната в дереве". И я по-другому сфотографировал эту церковь. У меня с этой церковью масса личных корреспонденций. Когда я начал работать, приехал светлой памяти Григорий Никонович Логвин, ну, это глыба, это безграничный космос в исследовании архитектуры. Это человек, у которого был большой архив деревянных кенасс, которые были на Волыни, у него были церкви, которых не стало там. И он после войны начал возвращать память о памятниках этой части. Он тогда к этому привлек Людмилу Семеновну Миляеву, которая и докторскую защитила, и исследовала росписи Дрогобыча, в частности церкви Юра. Я помогал фотографу для ее монографии, которая тогда не вышла, потом опубликовали во Франции, сейчас есть ее огромный том о церкви, изданный в Украине.
Я помню, в 1992 году приехали уцелевшие евреи из Израиля, Аргентины, Австрии, а жили они в Трускавце, на экскурсию. Мимо церкви едем, и тут мне говорят: "Стоп! – такой пожилой человек. – Куда мы едем? Мы тут не были 60 лет, надо остановиться. Почему вы нам об этом не рассказываете? Это же наш памятник". Теперь Дрогобыч представить без церкви Юра невозможно. Почти 30 лет назад я со своей женой там познакомился. Она приехала к приятельнице, и ее друзья привели на экскурсию, а я там тогда работал. Ну, и моя жена, как умная женщина, хотя это еще были те времена, когда не было Путина, не было войны, осталась жить в Украине.
– Про росписи продолжим. Эти росписи на дереве на стенах церкви, какого времени?
– Росписи, да. В свое время у нас много лет в университете философы проводили конференцию "Человек, гуманизм и толерантность". Часто меня просили город показать. Прошла одна из первых конференций, пришли мы в церковь Юра, я рассказывать стал про эти росписи в нефе, в центральной части. Это росписи XVII века, автор – Стефан Маляр Медицкий, художник происхождением из села Медыка, это на границе Украины с Польшей. В этой компании был молодой, а теперь это светило искусствоведения, Андрей Пучков из Киева. И когда я стал показывать и говорить о Страшном суде, он говорит: "Ты не хочешь ли написать?"
Я написал статью, опубликовал в каком-то сборнике, а называлась статья "Несколько необычная эсхатология Дробычcкой церкви Cвятого Юра". Необычная эсхатология в этом храме: четко моральный кодекс начала XVIII века во всех церквях практически писали. И если это авторские работы, был канон, кодекс, а художник мог какие-то вариации делать. Медицкий сделал очень четко: в аду только в трех сценах есть мужская фигура: пьяница, которого черт за ноги вниз головой тащит, чуть ниже нарисована пара в процессе совокупления, седьмой грех, и такая же пара, только почему-то телега, почти как сегодня, такая фура… там у них коитус прямо на этой телеге. Но это же XVII век, и это церковь. Я понимаю, когда там какой-нибудь Босх сделать мог, но это он на полотнах, а тут – вот вам кодекс, вот вам седьмая заповедь.
Поездка на Фестиваль Бруно Шульца осуществлена и материал подготовлен при поддержке программы "Культура в движении" Гёте-института в России.
Подкаст Вавилон Москва можно слушать на любой удобной платформе здесь. Подписывайтесь на подкасты Радио Свобода на сайте и в студии наших подкастов в Тelegram
