6 октября 2020 года в офисе международного "Мемориала" в Москве открылась выставка "Борис Свешников. Белый эпос". На ней представлены лагерные рисунки художника. Экспозиция приурочена к 22-й годовщине со дня его смерти.
Устроители выставки называют Бориса Петровича Свешникова одним из самых глубоких и необычных художников советского андеграунда. Как они рассказывают, рисунки лагерной серии стали ключевым элементом творческих исканий мастера. В одном из своих последних текстов художник писал: "Могу подтвердить свою благодарность судьбе, что с ранних лет своей жизни испытывал постоянные страдания и близость смерти, ибо это начало и конец всего сущего". Жизнь и смерть, сон и явь удивительным образом переплетаются в этих тонких замысловатых композициях, создающих тревожное промежуточное пространство, где возможна встреча разных миров и реальностей.
Борис Свешников родился 1 февраля 1927 года в Москве. Родители по происхождению были дворянами, и это, очевидно, предопределило его лагерные лишения. Свешников с детства увлекался рисованием, знал и любил работы старых европейских мастеров – Брейгеля, Босха, Гойи, импрессионистов, Алессандро Маньяско.
Свешников был арестован 9 февраля 1946 года в 19-летнем возрасте с бидоном в руках – мама послала его за керосином. На момент ареста художник учился на втором курсе Строгановского института, окончить который ему так и не дали печальные обстоятельства. Свешникову и арестованным вместе с ним его однокурсникам – Льву Кропивницкому, Юрию Шеплетто, Руслану Казакову-Троянскому, а также студенту Военно-морского инженерного училища Сергею Филипповскому – предъявили надуманное обвинение в создании "антисоветской террористической организации".
Основным доказательством послужил литературный дневник Казакова-Троянского, где молодой человек упоминал имена друзей. Записи изобиловали мрачными романтическими фантазиями об убийствах и никогда не существовавших тайных союзах. В том, что это были именно фантазии, непредвзятому человеку усомниться невозможно, но в сталинском СССР этого оказалось достаточно, чтобы сфабриковать дело "Общества московских дворян".
В композициях Свешникова вряд ли что-то зашифровано, но очень многое сокрыто
Свешников провел в "Лефортове" год. На него оказывали жесткое давление – запрещали спать днем, бесконечно допрашивали. Но Свешников так и не признал своей вины в не существовавшем преступлении, к чему его склоняли. В обвинительном заключении он фигурирует как "потенциальный исполнитель убийства Сталина". Приговором ОСО (Особого совещания) художник получил восемь лет лишения свободы. В начале 1947 года он был этапирован в Ухтижемлаг (Ухто-Ижемский исправительно-трудовой лагерь НКВД) в Коми АССР. Цикл рисунков "Лагерная сюита" Свешникова создавался в ГУЛАГе в 1940–1950-е годы. Именно эти работы, выполненные в основном пером и тушью, стали главной темой в творчестве мастера.
Ирина Галкова – директор Музея международного "Мемориала":
– Когда видишь эти рисунки впервые, очень трудно поверить, что они сделаны в лагере. Эта ажурная легкость линий, замысловатая игра пространства и форм, странные персонажи из разных эпох – все совсем не вяжется с тем, что мы знаем о лагерной действительности… Сюрреальность Свешникова родилась на стыке огромного творческого потенциала и невыносимости условий, в которых он оказался. Тем поразительнее художественная реальность этих работ и их перекличка с новейшими исканиями европейского искусства. Кропивницкий, друг Свешникова, с которым они отбывали наказание, вспоминал, что после тяжелых работ (заключенные по десять-двенадцать часов в сутки валили лес и рыли землю, прокладывали газопровод, – зимой при сорокаградусном морозе, летом в тучах гнуса) Свешников всякий раз вместо отдыха садился у тусклой коптилки и покрывал куски желтой оберточной бумаги удивительными сценами своих фантастических видений. Свои рисунки он отправлял домой в письмах или передавал на свиданиях. Довольно скоро в таких невыносимых условиях он дошел до крайней степени истощения, состояния "доходяги", и оказался на грани жизни и смерти. Изможденного Свешникова списали из числа трудоспособных и выслали в больницу. Он вряд ли бы выжил, если бы ему не помогли устроиться на работу ночного сторожа в инвалидном лагере Ветлосян. Там он получил возможность рисовать во время ночных дежурств, а также бумагу и тушь, – рассказывает Ирина Галкова.
Определение "Белый эпос" к лагерным рисункам Свешникова применил Андрей Синявский (Абрам Терц) – тоже лагерник и человек искусства. Он писал об этих работах: "У рисунков Свешникова обратимый смысл. Кто не знает, что это лагерь, так и не догадается. Пускай. Пусть так и будет. Пусть останется – неузнанным. Это лучше: искусство. Знающий (я чуть было не сказал – посвященный), присмотревшись, различит кое-где частокол, помойки, бараки, тюрьму: кто-то уже повесился, а кто-то просто сидит и ждет своего срока. Этих локальных (лагерных) ассоциаций до странности мало. Это не зарисовки с натуры, а сновидения вечности, скользящие по стеклу природы или истории".
Ирина Галкова:
– По своему характеру Свешников был чужд идее бунта и сопротивления, но верность какой-то своей внутренней истине была присуща ему органически. Его уход в вымышленное пространство и образы, с одной стороны, можно назвать эскапизмом, желанием спрятаться от жуткой действительности в чем-то знакомом и любимом. С другой стороны, этот эскапизм оборачивается внутренней стойкостью и свободой, с которой не может совладать агрессивная лагерная среда. Более того, этот уход в свое внутреннее пространство – не просто побег от внешних обстоятельств, а погружение в крайне интенсивную работу сознания, где лагерная реальность регулярно дает о себе знать прямым или косвенным образом. Она проявляется в самом напряжении и драматизме композиции, регулярно повторяющихся мотивах несвободы, смерти, жестокости и страданий. В том, как в фантазийный пейзаж вдруг оказываются вписаны лагерные постройки, а среди галантных сцен XVIII века неожиданно появляются вооруженные люди в форме, – говорит Ирина Галкова.
"Мечтаю о том, когда я смогу вырваться из этой гнетущей среды и уйти всецело в свое искусство. Тогда я создам великие вещи. Раньше я думал, что нельзя творить вне суеты и сумрака жизни. Теперь я уверен в противном. Я полон образами, пережитыми мною в прошлых мирах. Но может быть так, что судьбе не будет угодно дать мне возможность осуществить мои энергию и идеи. Тогда в этой жизни все кончено".
Из письма родным, 1 марта 1948 года
"Я сейчас работаю в бригаде, снова подвержен страданиям холода и голода. Но самое плохое это то, что у меня на почве малокровия или авитаминоза не заживают раны на теле. Малейшая царапина превращается в болезненную гнойную язву. Сейчас я уже около полумесяца хожу с перевязанными руками, покрытыми незаживающими язвами. Но это ведь ничего, я все равно пронесу через все лишения и испытания святой огонь искусства, который зажжен у меня в душе. Приезжайте ко мне летом и заберите все мои рисунки, книги и репродукции, которые я храню".
Из письма родным, 10 марта 1948 года
Ирина Галкова:
– Такая работа требует огромной внутренней сосредоточенности, чего-то близкого к поэтическому трансу на границе сна и яви. Так они, видимо, и появлялись. По ночам, когда дневная реальность, какой бы они ни была, отступала во тьму. Композиции рождались подолгу. Художник писал родным, что тратит по несколько ночей на каждый лист, потому что работать быстрее ему просто неинтересно. Поэтому и рассматривать их нужно тоже не спеша, улавливая оттенки и переклички форм и смыслов. В композициях Свешникова вряд ли что-то зашифровано, но очень многое сокрыто. Наивысшую ценность для художника имел сам момент творчества. Как писал он сам, "весь пафос моего творчества в том, что я ухожу в плоскость бумаги и живу там", – объясняет Ирина Галкова.
Я полон образами, пережитыми мною в прошлых мирах
"Слишком уж я пуст стал за последнее время. Никаких мыслей и желаний. И какое-то тревожное состояние. Мне кажется, что со мною в скором будущем должно случиться что-то роковое. Я всецело предан судьбе. В самой серой будничной действительности я вижу высшую силу, которая никогда не покидает меня... Я хорошо помню дни своего детства, которое я проводил там. Я любил забираться на верхние этажи и часами наблюдать лежащее передо мною".
Из письма родным, 5 марта 1949 года
После отбытия срока в 1954 году Свешников был освобожден из лагеря. Жил в Тарусе, где в то время поселялись репрессированные талантливые люди (поэты, писатели, художники), которым разрешалось жить за сто первым километром от столицы. В этом городе художник создал серию рисунков, по форме и стилю примыкающую к лагерному циклу. Свешников был реабилитирован в 1956 году, что дало ему возможность возвратиться в Москву, к семье. В 1958 году был принят в Союз художников СССР. С конца 1950-х работал на Комбинате декоративно-прикладного искусства, рисовал афиши, занимался экспозиционным дизайном для выставок и музеев, книжной графикой и художественной критикой, публиковал статьи в журнале "Декоративное искусство". С 1960-х годов много выставлялся – и на персональных, и на групповых выставках по всему миру. Например, в 1959 году Свешников участвовал в 5-й выставке произведений молодых художников Москвы, в 1961-м – в выставке произведений московских художников в Народном театре в Тарусе. Скончался Борис Свешников 6 октября 1998 года. Похоронен на Ваганьковском кладбище.
"То, что я попал в лагерь, я воспринимаю как карму, как судьбу. Наверно, мне это надо было – попасть в лагерь, чтобы стать тем, кто я есть".
Из интервью Бориса Свешникова
Своими законченными работами, по словам Ирины Галковой, художник совершенно не дорожил, он дарил или продавал их за бесценок и не задумывался о сохранении собственного творческого наследия. Все его лагерные рисунки разошлись по частным владельцам и галереям, по большей части неизвестным. Большая удача, подчеркивает Галкова, что они были пересняты еще при жизни мастера, и на основе этих снимков были сделаны альбом и серия репродукций. Альбом "Борис Свешников. Лагерные рисунки", изданный международным "Мемориалом", представляет собой наиболее полную публикацию работ лагерной серии. Над его составлением с конца 1980-х годов трудился друг художника искусствовед Игорь Голомшток. Издание увидело в свет в 2000 году, уже после смерти Свешникова. В него вошли не только репродукции рисунков, но и архивные материалы и тексты художника.
Выставка "Борис Свешников. Белый эпос" работает в офисе международного "Мемориала" до 15 января 2021 года ежедневно, кроме воскресенья и понедельника, с 11:00 до 19:00. Адрес: Москва, ул. Каретный ряд, д. 5/10. Вход свободный.
