Историки и кураторы Института изучения тоталитарных режимов и Национального музея Чехии решили критически взглянуть на текст "Репортаж с петлей на шее" Юлиуса Фучика – в связи с годовщиной его первой публикации. Культ, связанный с ним, а также его автором, в странах Восточной Европы и в СССР формировался вокруг сакральной жертвы, сделанной ради светлого будущего социализма. Но оказалось, что текст, который Фучик передавал из тюрьмы в виде тайных записок, был искажен цензурой – ради целей пропаганды.
"Репортаж с петлей на шее" был опубликован осенью 1945 года – сразу после окончания Второй мировой войны. В нем Юлиус Фучик, чехословацкий журналист и один из активных участников организованного коммунистической партией движения сопротивления, рассказывает об аресте, заключении, сокамерниках, допросах, вспоминает о друзьях и жене. Текст писался на протяжении почти года – до тех пор, пока Фучика не увезли из Праги в одну из тюрем Берлина, где казнили (архивных документов о том, каким способом это было сделано, не сохранилось, а некоторые чешские историки предполагают, что речь могла идти не о повешении, а о расстреле, так как за три дня тогда казнили 400 человек). После публикации книги по ее мотивам очень быстро был снят фильм, что и положило начало популярности текста.
Заключительная фраза "Люди, я любил вас. Будьте бдительны!" стала в социалистических странах крылатой, однако, как впоследствии выяснили чешские историки, из текста была вырезана завершающая часть, в которой Фучик признавался в том, что давал свидетельские показания гестапо. Пропаганда твердила, что после ареста Фучик молчал, и это усиливало восприятие его фигуры как стойкого коммуниста, не согнувшегося под тяжестью непростых обстоятельств.
Сегодня критически оценивают и публицистическую деятельность Фучика. Его репортажи из Советского Союза полны утверждений об увеличении производства продовольствия, хотя в то время, когда они создавались, на юге страны был голодомор, а в СССР – проходила коллективизация. В Чехии Фучику не могут простить и того, что он остался членом коммунистической партии даже когда стало известно о сталинских репрессиях в СССР, хотя многие его соратники именно по этой причине покинули партию в 30-х годах. Неудивительно, что названные в честь журналиста улицы в 90-х постепенно исчезли из чешских городов. В России же они сохранились до сих пор в Москве, Петербурге, Екатеринбурге и Нижнем Новгороде. То же и с памятниками: в Москве памятник остался, в Праге – был убран с одной из площадей.
Выставка, открывшаяся в Праге по случаю 25-летия неподцензурного издания "Репортажа с петлей на шее" – одного из главных текстов коммунистической культурной политики, – рассказывает об этих и других фактах, ставших известными в последние годы. После ее посещения по-другому воспринимаются десятки изданий книги Фучика в экспозиции: после войны она была опубликована в 90 странах мира.
– Мы решили снова напомнить о том, что история Юлиуса Фучика и его произведения крайне интересная, неоднозначная и на сегодняшней есть немало источников, откуда мы можем черпать информацию, – рассказывает один из авторов выставки, сотрудник Института изучения тоталитарных режимов Чехии и историк Камил Чинатл. – Мы стремились показать разные плоскости этой истории. В том числе как создавался культ Фучика – народного героя социализма. Ведь для поддержания культа применялись разные специальные мероприятия, например, чтения идеологически выверенной литературы, а за участие в них в Чехословакии давали значки с изображением Фучика. Выставка также показывает постепенный отказ от культа – представлено множество свидетельств: демонтаж памятников и бюстов, переименование улиц. Случай Фучика показывает, как разворачивается поклонение идолам и как оно затем затухает. Не только в исторической перспективе, имея в виду историю коммунизма. Это позволяет критически осмыслить механизмы произошедшего. Манипуляция – тема, которая актуальна и для современного общества.
– Какие факты стали доступными после 1989 года, позволяющие развенчать мифы, созданные вокруг Фучика социалистической пропагандой?
– Ключевым в этом смысле была публикация неподцензурного текста "Репортаж с петлей на шее" в 1995 году группой чешских историков. Они довольно подробно задокументировали, как появился текст, который мы все читали потом в напечатанном виде. Это позволило понять, что, когда и зачем в тексте репортажа менялось. Вокруг этого исследования в Чехии развернулась довольно эмоциональная дискуссия. Часть историков выступили с критикой, что речь идет о релятивизме по отношению к коммунизму. Дискуссия в основном происходила в академической среде, но тем не менее оказалось, что Юлиус Фучик – все еще горячая тема. Не уверен, кстати, что в других постсоциалистических странах это вообще заметили, хотя имя Фучика старшему поколению хорошо известно. С тех пор, правда, о Фучике почти не говорили – и молодое поколение его почти не знает, но мне кажется, что это даже хорошо, потому что это дает возможность с расстояния критически и рационально проанализировать эту историческую фигуру. Можно избежать черно-белых суждений, эмоциональных дискуссий и бессмысленных ссор. Фучик заслуживает спокойного рассмотрения, с аргументами и нюансами.
– Одной из частей мифа о Фучике было его героическое поведение после ареста. Сегодня, благодаря работе историков известно, что Фучик давал показания и даже признался в этом в своем предсмертном репортаже. Какие еще части его текста были убраны цензурой?
– Ключевым местом, конечно, является часть в конце репортажа, где Фучик объясняет, почему вел себя в гестапо иначе, чем было принято среди членов движения сопротивления, почему давал показания. Он защищается тем, что якобы играл в игру с гестапо, водил за нос. Мы сегодня можем эти его тезисы скорректировать, потому что в архиве есть материалы его дела. Они, с одной стороны, сохранились и довольно обширны по объему, с другой стороны, их невозможно однозначно интерпретировать. Материалы этого дела изучали уже несколько исследователей, и они сходятся в том, что там содержится очень много информации, которая была известна гестапо и до этого. Поэтому нельзя сказать, что Фучик рассказал какую-то существенную информацию, которая бы привела к аресту людей, о которых гестапо не было бы известно. С другой стороны, Фучик мог не знать, что известно гестапо, а что нет, и факт, что он давал показания и они были довольно обширны, невозможно отрицать.
Что касается других вырезанных цензурой частей текста, они не так значительны, но тем не менее все же интересны. В "Репортаже с петлей на шее" Фучик критически высказывался о чехословацкой политике по отношению к чешским немцам – в том смысле, что считал, что Чехословакия толкнула немцев в объятия нацизма. В этом был своего рода интернационализм и сочувствие немецким коммунистам со стороны коммунистов Чехословакии. После Второй мировой войны эта часть была вычеркнута, потому что раскалывала консенсус о коллективной вине немцев во время войны.
– После 1989 года говорилось, что Юлиус Фучик был осведомителем гестапо. Что известно об этом сегодня?
– Это не подтвердилось – в материалах дела этого нет. Довольно интересно следить, как появлялись разнообразные мифы вокруг Фучика. Они начинают возникать постепенно с конца 60-х. Это была реакция на мифологизацию Фучика коммунистической партией. В это время среди участников движения сопротивления и среди общественности начали распространяться истории его демонизирующие – например, о том, как он появился в гестапо, курил и тушил сигареты о людей, которых приводили на допрос. В конце 80-х было очень распространенным мнение, что "Репортаж с петлей на шее" не был написан Фучиком, что все это была выдумка коммунистов, чтобы создать удобного им героя. В 90-х в связи с изданием книги, о которой я уже упоминал, провели экспертизу записок, которые Фучик передавал из тюрьмы, и подтвердилось, что они подлинные. То есть наряду с мифами, созданными коммунистами, существовали такие же фиктивные мифы с приставкой "анти" – и это создавало черно-белое напряжение в этой истории.
– Тем не менее Фучик писал пропагандистские репортажи из Советского Союза, не разорвал отношения с коммунистической партией и оставался ее членом, несмотря на то что было известно о сталинских преступлениях. Не является ли выставка попыткой снова вернуть Фучику образ героя?
– Я бы так не сказал. В тот момент, когда мы показываем все механизмы власти, которые привели к мифологизации Фучика, мы избавляем его от мрамора и монументальности. Этот образ уже распался на части, он уже не работает для идеологической манипуляции. Теперь это поучительная история о том, как можно распознавать политический популизм или идолов рекламного рынка.
В то же время есть, что называется, три уровня рассмотрения истории жизни Фучика – его репортажи, его деятельность в коммунистической партии и его жизнь. Да, Фучик был коммунистическим идеологом, который работал на коммунистическую пропаганду. Да, его репортажи из СССР – это искаженная реальность и манипуляция.
– Что еще играло роль при создании культа Фучика?
– Важным компонентом было значение молодости. Его представляли как архетип молодого героя, и режим отождествлял его с молодежным движением. В этот образ вкладывались оптимизм и вера в будущее. В то же время в этом мифе резонируют евангелические контексты, перенос в культурную среду образов, известных благодаря христианству. Например, искупительная жертва – что Фучик стал жертвой, из которой родился новый социалистический мир, а раз так, значит, к этой жертве необходимо постоянно возвращаться и сакрализировать, поклоняться. Этот миф, конечно, сложен из нескольких слоев. В социалистической культуре он действовал очень эффективно. Он объединял разные контексты – очень хорошо это видно на примере образования: Фучика изучали и на уроках истории, и на уроках литературы. Фучик при жизни занимался критикой литературных произведений, и его тексты в учебниках приводили в качестве комментариев по разным темам – когда говорили о писательнице Божене Немцовой, национальном возрождении и т. д. Иными словами, он был всюду, это часть социалистической культуры, поэтому сегодня необходима критическая оценка его личности, – говорит чешский историк Камил Чинатл.
