Когда я читаю новости, всё отчетливее возникает ощущение дежавю. Это касается не только очень важных событий в Беларуси, напомнивших мне подъем народных протестов в этой же стране после президентских выборов 2006 года, столкнувшихся с жестким подавлением со стороны силовиков. Я думаю также о преследовании в России журналистов и неизбежно вспоминаю лето прошлого года. Тогда был Иван Голунов, пикеты у Никулинского райсуда Москвы, протесты против задержания репортёра "Медузы", недоверие официальным обвинениям, связанным с якобы обнаруженным у журналиста наркотикам. Сейчас – тоже Иван (Сафронов), тоже журналист, очень тяжелое, но при этом, с точки зрения множества бывших коллег, невероятное обвинение в государственной измене, тоже пикеты и задержания мирных граждан. Иван Сафронов – бывший корреспондент "Коммерсанта" и "Ведомостей", непродолжительное время проработавший советником главы Роскосмоса, был задержан 7 июля.
Недавно в Сахаровском центре прошёл благотворительный аукцион для материальной помощи Ивану, ему пишут письма, чтобы поддержать морально, есть фейсбучная группа "Свободу Сафронову!", координирующая всю эту общественную деятельность. Но по прошествии полутора месяцев после ареста понятно: быстро переломить ситуацию и добиться освобождения журналиста из-под стражи, как это случилось с Голуновым, друзьям и сторонникам Сафронова не удалось и теперь уже, боюсь, вряд ли удастся. Помимо помощи адвокатов, потребуется долгая и кропотливая работа неравнодушных людей по контролю за развитием ситуации, её освещению в прессе и социальных сетях, поддержке арестанта.
Пожалуй, именно тогда, когда задержали Голунова, год с небольшим назад, заговорили о цеховой солидарности как о значительном явлении. Тогда журналиста удалось отбить. Голунова не арестовали, а потом и его уголовное преследование прекратили. Почему же этого не получилось с Сафроновым? Причина, полагаю, не только в том, что против выступила очень серьезная организация, ФСБ. Не только в том, что примеров провокаций с наркотиками, организованных сотрудниками правоохранительных органов, как это было с Голуновым, известно множество, а "шпионы" всё-таки явление пока штучное (хотя и их становится все больше; если раньше были ученые-"шпионы", то теперь они, видимо, закончились, настал черед журналистов).
Что ей, власти, несколько десятков или даже сотен граждан, выходящих на пикеты в поддержку Сафронова, пишущих ему в СИЗО "Лефортово", участвующих в мероприятиях в поддержку журналиста?
Причина, я считаю, в той самой цеховой солидарности. Когда врачи заступаются за врачей (вспомним историю с гематологом Еленой Мисюриной), актёры за актёров (как в случае с Павлом Устиновым), рэперы за рэперов, журналисты за журналистов (то же недавнее дело Светланы Прокопьевой) – это очень хорошо и правильно. Это подчас работает. Но этого мало. О том же деле Прокопьевой мне приходилось слышать иное мнение: мол, ФСБ "обиделась" на высказывая журналистки, поскольку при взрыве в Архангельском управлении спецслужбы не только погиб террорист Жлобицкий, но пострадали "их люди", и никакой другой интонации, кроме резкого осуждения, и быть не может.
С моей точки зрения, пока мы будем так думать – что это чужое дело, дело какой-то отдельной группы людей, какого-то "цеха", но никак не наше личное, собственное, – аресты будут совершаться и неправосудные приговоры будут выноситься. Задержание Голунова, напомню, вызвало действительно всеобщее возмущение, вплеснувшееся далеко за пределы журналистского цеха. Я помню множество самых разных людей, отнюдь не только журналистов, собравшихся у здания Никулинского суда. Теперь же власть, видимо, оправилась от первоначального потрясения, вызванного проявлениями гражданской солидарности, и демонстрирует своё привычное индифферентное отношение к мнениям граждан.
Что ей, власти, несколько десятков или даже сотен граждан, выходящих на пикеты в поддержку Сафронова, пишущих ему в СИЗО "Лефортово", участвующих в мероприятиях в поддержку журналиста? По сравнению с численностью жителей Москвы это ниже статистической погрешности. Этих людей можно вовсе не замечать, можно продолжать действовать в том же ключе, то есть сажать неудобных и неугодных. Неужели в Москве, кроме этой горстки людей, больше никого нет? Я не призываю никого на баррикады – как выразить свое отношение, каждый решает для себя сам. Я о равнодушии и неравнодушии, о способности воспринять чужую беду и боль как свою.
Вера Васильева – журналист, ведущая проекта Радио Свобода "Свобода и Мемориал", лауреат премии Московской Хельсинкской группы в области защиты прав человека
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции
