Когда стало известно, что граффити с Путиным в Москве закрасили белой краской, автор этой работы Philippenzo (Филипп Козлов) ничуть не расстроился. "Нулевого пациента выключили, – хихикнул он в фейсбуке – Вот что кресты животворящие делают". Два крестика, то есть латинская цифра ХХ, по мысли художника, – это срок пребывания президента во власти. Причем слишком большой срок:
Моя новая работа посвящена римской цифре XX (двадцать). Двадцать – это много. Двадцать – это более чем достаточно. На двадцати пора прекращать счёт. Потому что за двадцатью идёт двадцать один, и это уже будет какое-то "очко".
Ну а жизнь стрит-арт объекта "Двадцать" была недолгой – всего три с половиной дня.
Philippenzo говорит, что для него было важно создать не просто портрет главы государства. Это изображение Владимира Путина с экрана телевизора:
– Только таким его большая часть людей и видит. У многих даже нет уверенности, что этот конкретный человек существует, а есть только медийный образ.
– Кроме того, есть конспирологическая версия о том, что у Путина существуют двойники. Будто бы только они и встречаются с народом.
Бесконечных двадцать лет мы с надеждой ждем балет
– Я не любитель конспирологии, но да, про такие версии слышал. Ну а вообще я не первый раз использую этот мотив – экран телевизора. К примеру, был он в моей екатеринбургской работе "Озеро", с танцем маленьких лебедей и надписью "Бесконечных двадцать лет мы с надеждой ждем балет". Мне нравится образ "белого шума" c экрана, вот этих помех. Потому что есть ощущение, что мы все это уже много раз видели. Что все эти события уже были пройдены и прорываются к нам из прошлого через помехи.
– Если бы жирную красную цифру ХХ вы нарисовали где-нибудь внизу изображения, получился бы вполне реалистичный и, может быть, даже комплиментарный портрет президента России. Однако эти кресты перечеркивают глаза вашего героя. Почему вы поместили их именно здесь?
– У меня в этом знаке содержится несколько смыслов. Это, в первую очередь, имеет отношение к проработке страхов – к теме, которой я касался в своей прежней работе "[Поцелуи]". Когда ты прибегаешь к такому приему из арт-терапии, то что-то враждебное ты превращаешь в нечто дружелюбное. Ты можешь подрисовать рожки, сделать смешными зубы или вот зачеркнуть глаза. Так ты перебарываешь свой страх и свои негативные эмоции.
Кроме того, крестами на глазах в мультипликации и в комиксах изображаются персонажи, которые немножечко неживые.
– Вы имеете в виду вурдалаков и прочую нечисть?
– Это не обязательно какая-то потусторонняя сила. Просто когда персонаж умирает, в мультипликации его обычно начинают рисовать с крестами на глазах. Ну а вообще этот символ многозначный, и я как современный художник даю право зрителям самим интерпретировать. Не забудем, что ХХ – это еще и просто двадцатилетие.
– 20 лет назад вы были подростком. Получается, что вся ваша взрослая жизнь прошла при Путине. Но так ли уж это плохо? Вот в обществе широко распространено мнение, что, может быть, и не стоит в России менять президента. Дескать, придет другой и станет еще хуже. Как вы относитесь к таким страхам?
– На самом деле, мне вживую таких людей встречать не приходилось. Это все относится к каким-то комментариям в интернете, да и то в последнее время очень редким. Кроме того, я уж точно не живу по принципу "как бы не было хуже". Я – за обновление, за ротацию. Это заложено в главном законе жизни: новое приходит на смену старому.
– Вы предприняли некоторые усилия для того, чтобы те, кому эта работа будет неприятна, не сразу ее нашли. В социальных сетях вы размещали фотографии, но не указывали адрес. Тем не менее, граффити достаточно быстро вычислили и уничтожили. Как это было? Пришли какие-то люди с документами и предписанием или это был просто работник коммунальной службы с краской?
Сказали, что не рекомендуют здесь фотографировать. Сами понимаете, кто нарисован
– Да, пришли несколько дядек с ведрами краски и закрасили. Мне сразу скинули фотографии, потому что все эти дни мои знакомые и знакомые знакомых туда ездили, чтобы увидеть граффити своими глазами. Мой знакомый постарался поговорить с этими рабочими. Они, во-первых, сказали, что не рекомендуют здесь фотографировать. Дескать, сами понимаете, кто нарисован. Во-вторых, признали, что вообще-то работа хорошая.
Для этой вещи я выбрал тихий уютный дворик в районе станции метро Семёновская. Среди прочего там есть заброшенные дома, построенные еще в 20-е годы прошлого века. Они симпатичные, и поскольку заброшенные, то сплошь изрисованы граффити. Еще важно, что во дворе установлена то ли трансформаторная, то ли еще какая-то будка. Мне нужна была стена как раз такого размера и таких пропорций, чтобы более удачно туда вписать телеэкран. Кстати, работа "Озеро" в Екатеринбурге выполнена на такой же стандартной будке.
В Москве, когда я делал свою работу, местные жители отнеслись к этому позитивно. В числе прочего потому, что там вообще что-то стало происходить и обновляться. Эта будка была покрашена несколько лет назад. С тех пор стена облупилась и местами кирпичи стали отваливаться. Ее даже пришлось реставрировать, прежде чем приступить к рисованию. Когда же я начал делать разметку с помощью проектора и стало понятно, что именно я буду рисовать, местные ребята с удовольствием присоединились ко мне. Они очень сильно помогали на протяжении всех трех дней, когда делался этот рисунок. Другие жители подходили со словами поддержки. Когда работа была завершена, один неравнодушный человек даже подарил нам бутылку хорошего бренди.
– Неужели никто не возмутился?
Самая большая неприятность – это то, куда мы движемся всей страной
– Только одна проходившая мимо женщина. Но ее возмутил не сюжет. Я даже не думаю, что она его поняла и разглядела. Но на всякий случай заявила, что лучше бы что-то другое сделали и нарисовали. А это не положено. Но я стараюсь не обращать внимания на такие комментарии, потому что они совершенно не конструктивны. Если бы кто-то подошел и сказал, что он за Путина и не хочет, чтобы такое было нарисовано, это одно дело. А тут просто мимо проходящий человек что-то буркнул и пошел дальше.
– То есть как минимум среди обитателей этого московского двора поддержки у Владимира Путина немного?
– Получается, что так. Царя в народе не любят. Аналогичная ситуация была в Екатеринбурге. Когда я рисовал работу "Озеро", я ожидал, что будет противоречивая реакция, но она оказалась исключительно положительной. Как и в Москве, в рисовании участвовали ребята из соседних домов. Многие останавливались, восхищались и говорили слова поддержки.
– Ваши предыдущие вещи существовали в нескольких версиях. Помимо обреченных на более-менее короткую жизнь граффити вы делали и более камерные варианты, в других техниках. Как вы обошлись с этим сюжетом?
– Точно так же. По традиции этот сюжет сначала был реализован на холсте. Его я широкой публике не демонстрировал, потому что делал ставку именно на уличную работу. Но холст у меня остался, и он будет ждать своего часа. Возможно, поучаствует в какой-нибудь выставке.
– Ваше искусство политическое и оппозиционное. С каждым годом это становится все более и более небезопасным. При этом вы никогда не скрываете своего авторства. Не опасаетесь, что можете навлечь на свою голову неприятности?
– Знаете, самая большая неприятность – это то, куда мы движемся всей страной. Вот эта неприятность меня страшит гораздо больше, – говорит художник Philippenzo.
