Название может ввести в заблуждение. Можно подумать, что "Либеральный лексикон" – это словарь. Но нет, утверждают авторы. Словари устроены совсем по-другому, а Ирина Левонтина и Алексей Шмелев написали книгу, в которой рассказывают о словах в свободной форме. Об истории слов и связанных с ними драматических сюжетах. Книга вышла в петербургском издательстве "Нестор-История". Презентация прошла сначала в Ельцин-центре, а затем на книжной ярмарке Non/fiction.
Права человека, свобода и воля, толерантность, плюрализм, частная собственность и приватизация, демократия, справедливость: вот слова и выражения, о которых размышляют авторы.
Ирина Левонтина и Алексей Шмелев – известные ученые. Оба – сотрудники Института русского языка РАН. У обоих на счету – внушительный список публикаций. Люди, хорошо знающие соавторов, говорят, что легко могут вычислить, кем какие места написаны в "Либеральном лексиконе". Даже на уровне цитат. Так Алексей Шмелев в качестве примера может взять отрывок из Солженицына, а Ирина Левонтина – из современной поэзии или даже лозунг недавнего митинга. Она и сама – нередкий участник акций протеста. "Жар-птица в клетке" – пошутили друзья, увидев однажды Левонтину в "автозаке". Дурной курьез года: Кунцевский суд Москвы, рассматривавший дело студента Егора Жукова, пренебрег лингвистической экспертизой Ирины Левонтиной по причине "недостаточной квалификации". Между тем это специалист, который занимается судебными экспертизами уже 20 лет.
"Либеральный лексикон" уже прочитал историк Никита Соколов:
– Эту книгу давно следовало бы написать. Ее содержание, безусловно, шире, чем просто осмысление либерального лексикона. Речь идет о довольно широком круге политической лексики. При этом политическая лексика в России совершенно не разработана. Обратите внимание, что наши современники до сих пор вместо ясных политических терминов предпочитают пользоваться историческими аналогиями и исторической символикой. Так понятнее. Скажешь про сегодняшние события "сталинизм" – понятно. Скажешь "власовец" – понятно.
Этот язык чрезвычайно мутен, в силу того что плохо разработан
С точки зрения историка эта книга начинает очень важную серию о политическом языке в России. Этот язык чрезвычайно мутен и им тяжело пользоваться – в силу того, что он плохо разработан. Эта область должна быть прояснена для широкой публики. Поэтому я воспринимаю "Либеральный лексикон" как важное пособие источниковедческого плана для всякого, изучающего политические процессы в России в XIX и XX веках. Когда вы видите эти слова, пожалуйста, имейте в виду, что за ними идет множество обертонов, шлейфов и разных смыслов. И, пожалуйста, имейте в виду, в каком шлейфе эти слова употребляются в каждом конкретном тексте.
Эта книга чрезвычайно полезна и в нашей современной гражданской жизни. А именно – когда мы держим речи на широкую публику. "Либеральный лексикон" заставит нас отчетливее понимать, какие шлейфы могут быть в головах слушателей и как люди могут нашу речь интерпретировать. Надо признать: очень многое в наших современных политических несогласиях происходит вот от этого. От непонимания смысла слов или от нежелания учитывать многослойность их истории, – говорит Никита Соколов.
Предисловие к "Либеральному лексикону" написал литератор и публицист Александр Архангельский. Он считает, что это такого рода исследование, когда читатель проверяет научным методом свои ненаучные, но широко распространенные гипотезы:
– Среди прочего, мне очень понравился раздел, посвященный толерантности и терпимости. Популярно суждение, согласно которому слово "толерантность" чуждо нашему языку (это версия консерваторов) или, к сожалению, не прижилось в нашем языковом сознании (это версия людей прогрессистских взглядов). А про "терпимость" в одном случае говорят, что это и есть наша толерантность, а в другом случае ужасаются тому, что в наше языковое сознание вторгается странное, чужое, почти церковнославянское по окрасу слово.
На самом деле все наоборот. Из этой книжки следует, что "толерантность" употреблялась положительно. Причем, даже у таких сверхконсерваторов, как Достоевский, или таких умеренных консерваторов, как Лесков. А "терпимость" окрашена разными неприятными коннотациями. От “дома терпимости” до "терпилы" в уголовном жаргоне.
Алексей Шмелев обращает внимание на то, что не случайно выражение "найти общий язык" означает "прийти к согласию":
– Значительная часть недоразумений, которые возникают даже при наличии доброй воли, связаны с тем, что люди очень по-разному понимают значение слов. Если люди нашли общий язык, больше половины дела сделано. Эта книга – пример того, что люди иногда могут договориться. Вот мы с Ириной Левонтиной долго не могли договориться в отношении многих вещей, а в конце концов книга все же получилась.
В русском языке нет стандартного обозначения человеческого существа
Разумеется, мы рассматриваем все лингвистически. Поэтому мы анализируем не только и не столько словосочетание "права человека", сколько по отдельности "право" и "человек". Нас интересует, что эти слова означают в русском языке и как модифицируются их значения. Считается, что для современных школьников непонятен язык "Евгения Онегина". Пушкин отстоит от них примерно так же, как от нас, авторов книги, отстоит Кантемир. Как бы то ни было, Кантемира мы тоже цитируем – применительно к слову "право". Это обращение к судье:
Если ж кто вспомнит кто тебе граждански уставы,
Иль естественный закон, иль народны правы –
Плюнь ему в рожу, скажи, что врет околесну,
Налагая на судей ту тягость несносну.
Что же касается слова "человек", то выраженная в нем конфигурация идей специфична для нашего языка. В русском языке нет стандартного обозначения человеческого существа. Слова "личность", "лицо", "персона" стилистически очень отмечены и редко используются в повседневной речи. А слово "человек" отягощено разными дополнительными оттенками.
Люди, которым интересно понимать, как по-разному, в разные эпохи, употреблялись слова либерального лексикона и какие за ними могут скрываться ловушки, могут использовать нашу книгу.
На обложке "Либерального лексикона" – репродукция картины Александра Дейнеки "Никитка – первый русский летун". Ирина Левонтина говорит, что ей очень нравится эта обложка:
– Эта картинка хорошо подходит к нашей книжке. Здесь есть летящий на крыльях человек. Художник говорил, что он специально поместил наверх передний план, и это предает картине зрительное беспокойство. Мы видим, что на одном уровне с человеком летят птицы. Это – зримая метафора разницы между такими понятиями, как свобода и воля. Для вольных птиц воля – естественное состояние. А для человека свобода – это культурная вещь. Еще здесь видно, что свобода всегда предполагает индивидуальную ответственность. Она всегда сопряжена с индивидуальными рисками и чрезвычайно опасна. При этом свободных людей мало, но они заставляют других смотреть вверх.
Я много занимаюсь языковыми изменениями. Читаю об этом лекции и так далее. Однако в "Либеральном лексиконе" мы не делаем прогнозов. Не рассуждаем о том, будут или нет эти слова достоянием большего числа людей. Все-таки мы анализировали то, что сейчас есть в языке.
Я не голосовал за этих сволочей! Я голосовал за других сволочей!
Тем не менее, когда анализируешь, иногда удается увидеть какую-то тенденцию. В начале двухтысячных годов я написала о том, что слово "выбор" в русском языке не является очень важным и оно не связано со свободой. Выбор считается чем-то не очень приятным. Тогда я отметила, что что-то тут меняется, но пока не в политической сфере, а в рекламе. Между прочим, многие очень важные изменения в языке приходят как раз из сферы рекламы, где происходит освоение новых ценностей. Уже в то время появился слоган "подарите ей выбор". Вся идеология подарочных карт строилась на том, что выбор – это что-то очень приятное. К примеру, ты даришь человеку не духи, а возможность выбрать те духи, какие он захочет.
Я писала, что что-то меняется. Возможно, изменится и в политической жизни. И вот наступает "Снежная революция" зимы 2011–2012 годов. И там главный лозунг: "У меня украли выбор!" Требуют: "Верните стране выбор!" И даже гениальный плакат: "Я не голосовал за этих сволочей! Я голосовал за других сволочей! Требую пересчета!" То есть абсолютизируется сама идея свободного выбора. Ну, а этим летом слово "выбор" уже просто скандировали перед зданиями Думы и избиркома. Так что иногда можно угадать, в какую сторону дело движется, – говорит Ирина Левонтина.
